В общем, окружение чёрной дыры вело себя, как и ему положено вблизи сверхмассивного объекта, который своей гравитацией замедляет само время. Но вся мощь дыры никак не трогала окаменевшее тёмно-серое тело планеты. Вокруг не нашлось ни единого камня и ни одной песчинки, словно застывший Мир Ноль был нерушим и неделим.
Сочетание красоты и жуткости этого места производило впечатление. Все поняли, что от бездны их отделяют только висящие в воздухе двойные платформы – и почти все догадались о сути игры, которая вот-вот начнётся. Кто-то содрогнулся и сглотнул, а кто-то оскалился. Одиссей спешно оглядел ближайших соперников, потому что от понимания сущности каждого из них зависело, победит он или упадёт в чёрную дыру.
Ему было хорошо видно лишь шестерых, дальнейшие тонули в ночной темноте и в переливчатых отблесках воды и небес – так было задумано, чтобы каждый игрок мог взаимодействовать только с теми, кто рядом.
Лучший. Зеар из кошачьих рас с могучей львиной гривой, поджарый, мускулистый и молодой (хотя по едва уловимым признакам Одиссей понял, что – старый). В новом синтетическом теле, богатый и улучшенный до предела. В его облике сквозило неявное, но неистребимое превосходство и презрение к тем, кто хуже, то есть почти ко всем. Практически наверняка все предыдущие испытания прошёл не он, а максимально раскаченный интос, живущий в его голове, однако Лучший не знал, что на Планете судьбы его ждёт сюрприз: сюда попадает только сам участник, без дополнительных личностей и субличностей. Так что здесь он остался сам по себе.
Хитрый. Гаджит в левикресле, щуплый гуманоид с большой головой и тремя полушариями мозга, с хитрым прищуром и полосой кругового сканера вокруг головы. Наверняка он видит на один ряд платформ дальше остальных и сможет взаимодействовать с большим числом игроков.
Разрушитель. Высокий чёрный гуманоид неизвестной расы, вырубленный из камня и алеющий прожилками лавы, с демонической короной обломков-рогов. Весь его облик, поза и пылающий взор внушали агрессию и неустрашимость. Он казался представителем неразвитой и дикой расы, как же такой сумел пройти предыдущие испытания?
Хрупкая. Фууми, изящный крылатый стеклопод, похожая на бабочку или стрекозу из живого дутого стекла. Испуганная и трепетная, она озиралась вокруг с ужасом и восторгом, а прерывистый огонёк её разума светил в глубине стеклянистых слоёв.
Стратег. Алеуд с шестнадцатью рогами и множеством резных колец с символами самых разных достижений возвышался над своей платформой, властный и упрямый. Его слезящиеся глаза смотрели цепко и внимательно, в них не было превосходства: умный не станет недооценивать тех, кто прошёл в последнюю сотню.
Цивилизованная. Женщина-кифоид с надутой внешней шкурой и в технологичном защитном облачении: скафандр поверх «скафандра». Вокруг неё было и личное защитное поле высшей категории, впрочем, этим могли похвастать многие из прошедших в сотню претендентов. Как ни старались Древние сделать участие и победу в играх доступной для максимального спектра игроков, у самых технологически развитых всё же были преимущества. Женщина делала знаки всем вокруг, пытаясь начать диалог. Типичный гражданин Содружества.
Каждый видел две-три платформы, до которых было далеко другому игроку, и не видел тех, кто ближе к нему, – так возникало сочетание разных подмножеств, которые сливались в общее множество. Одиссей успел оглядеть соперников и прикинуть типаж каждого, когда по чёрной дыре прошёл бледный всполох и спазм, она страшно дёрнулась, и всю планету тряхнуло вместе с ней.
Испытание началось.
У каждого претендента появилась маленькая синяя звезда, у гуманоидов она возникла прямо в ладони левой руки – Одиссей чувствовал сжатую мощь, которая хотела вырваться на свободу.
Тут же перед ним замерцали четыре смутных образа – их не было в реальности, только в его сознании, – и они гласили: Нападать; Защищаться; Копить силы; Отдать звезду. Четыре выбора.
А в самом центре кратера, выше платформ, загорелся большой светящийся шар, который стал таять и уменьшаться сверху вниз, показывая, сколько времени осталось для принятия решения. Все поняли, что это таймер, – в сотне лучших не осталось тугодумов. И длина раунда, усреднённая по биологической реакции всех участников финальной игры, составляла примерно девять секунд.
– Союз! – крикнул Хитрец-гаджит, вскидывая руки в знакомом любому человеку жесте «я не опасен». – Союз, друзья!
– Согласна, – тут же просияла Цивилизованная женщина. – В игре побеждают десять из ста; если мы объединимся и не будем нападать друг на друга, а копить звёзды хотя бы два раунда, то станем непобедимы; это лучшая страте…
– Ррааагх! – яростно рявкнул Разрушитель, все поняли, что его раса не входит в Великую сеть и не имеет автоперевода. Но по его виду и устремлению всё было ясно и так.
– Агрессивный! – рыкнул Лучший-зеар. – Уничтожим его.
Алеуд молча кивнул, причём, так, чтобы любой мог трактовать его действие как согласие с ним. Одиссей промолчал, стараясь быть максимально невзрачным, и выбрал один из четырёх вариантов.
– Жидкие, – переливчато пропела стекловидная бабочка, свет разума трепетал в глубине её хрупкого тела. – Смерть вам.
Три, два, один – большой светящийся круг стёрся, время раунда истекло. Чёрная дыра страшно содрогнулась, и всё вокруг вместе с ней. Платформы чуть сдвинулись к червоточине, они дрожали, словно изо всех сил сопротивлялись притяжению и едва могли устоять.
Пространство прочертили десятки ярких брошенных звёзд и гаснущих шлейфов: каждый, кто выбрал нападение, получил ещё одну звезду, и она метнулась к указанной цели. Часть звёзд ударились в невидимые щиты, которые возникали в самый последний момент и защищали платформы – у тех, кто выбрал защиту.
Разрушитель метнул сразу две звезды: ту, что получил за нападение и ту, что была дана изначально: обе прочертили воздух и врезались в платформы Цивилизованной, одну звезду встретил и распылил щит, но от второй атаки щита уже не было, и звезда достигла цели. Вспышка, взрыв, женщина вскрикнула, её нижнюю платформу разнесло вдребезги, хотя сама она была невредима.
Две платформы – две жизни, понял Фокс. И кроме основного действия, в раунд можно применить заранее накопленную звезду.
Атака властного зеара врезалась в Разрушителя, осколки нижней платформы брызнули вниз, а черно-каменный яростно заревел, и прожилки лавы в его теле ярко заалели, наливаясь расплавленной кровью. Атака Хрупкой ударила в Хитреца, не встретила щита и разбила одну платформу.
– Ай! – испуганно завопил гаджит. – Сучка!!!
В руке Одиссея возникла вторая звезда, потому что он выбрал копить силы, и, судя по отсутствию событий, то же самое сделали Хитрец-гаджит и Стратег-алеуд.
Все эти события произошли одновременно и заняли пару секунд; но в самом конце Стеклянная мелодично рассмеялась и метнула в Цивилизованную ещё одну звезду. Мгновение царила тишина, в которой все отчётливо услышали задушенный вздох женщины; звезда врезалась в неё, вторую платформу смело, и дочь Содружества, лишённая опоры, рухнула в чёрную дыру.
Она закричала в страхе и непонимании: как же так, ведь стратегии взаимного ненападения самые оптимальные, нужен цивилизованный диалог, я же никому не сделала зла, за что?! – всё слилось в коротком болезненном вскрике-всхлипе, но жадный зев червоточины схватил женщину и рывком утащил её вниз. Вопль за секунду исказился и стих.
Вспыхнул шар нового раунда, и он стирался чуть быстрее: за восемь секунд. С каждым раундом времени на переговоры и принятие решений будет всё меньше.
– У меня две звезды! – взвизгнул Хитрец. – Одну тому, кто спасёт!
Зеар торопливо указал на Разрушителя и прикрикнул:
– Опасный! Бьём его!
Алеуд степенно кивнул, Одиссей промолчал, но прямо и неотрывно смотрел Стратегу в глаза, пока тот не заметил. Мгновение бегемот размышлял, затем едва заметно смежил веки.
