– А я предстал перед ним в семь лет. Вот и посуди, что мы – ты и тем более я? Были несмышлёнышами… Поклялись, даже не ведая чему. Потом узнали. Много, конечно, разумного, но и… непонятного. Как этот запрет входить в Узел Перехода. – Ей-Фей помолчал. – Никогда не думал, что эти для всех, по сути, пустые слова могут превратиться в реальность, и стать препятствием… Я пойду!

Он спрыгнул с мобла, вопрошающе глянул на Ой-Моя.

– Иди, – равнодушно сказал тот, будто отмахнулся от навязчивой затеи напарника.

– И пойду! Нельзя слепо преклоняться тому, когда надо решиться узнать новое.

Ей-Фей притопнул, как бы подкрепляя сказанное, и быстро направился к куполу. Правда, несколько раз оглянулся – не передумал ли Ой-Мой так здесь и остаться? Нет! Не передумал.

А Ой-Мой лёг ничком на мобле и заплакал. Ему было жаль Ей-Фея. Он знал, почему нельзя входить им под купол.

Он знал, но дал клятву…

Как будто знал.

Глава 40

Арочный вход под купол зиял тёмной шторой, и от него словно веяло холодом. Желания тут же войти в него в команде ни у кого не возникало. Но и стоять перед ним становилось уже невмоготу. Вокруг что-то прыгало, мелькало, пело и подвывало; головы, ноги, руки, искажённые туловища неведомых существ… Испускающие свет громадные глаза… Быстрая смена декорации: водные просторы, лесные дебри, скалы

Гелина заткнула уши руками и придвинулась к Харану. Руки Грении дрожали в руке Камрата. С подвыванием залаял Ф”ент…

Неожиданно всё стихло. Сверху опустились две громоздкие тумбы и стали так, что между ними можно было пройти одновременно, едва ли двоим из команды. На тумбах стояли, будто отлитые из металла, бюсты человекоподобных созданий. Но как только тумбы приземлились, бюсты ожили и повернули головы, их большие глаза рыскнули по людям и путрам. Остановились со вспышками, отвернулись, посмотрели друг на друга так, что между ними сверкнули молнии. Окрасились в розоватый цвет и заговорили громко и визгливо, явно что-то доказывая один другому.

– Это… торны! – закричал Сестерций, покрываясь так же розоватой аурой. – Они узнали меня! Они рады меня видеть! – Чалма его свалилась на ухо, оголяя комп. – И ждали… Они… – Он смолк, окаменел, аура его, начиная сверху, стала синеть.

– И дождался, – неодобрительно сказал Свим, зная цветовое значение ауры; она явно говорила о чём-то неприятном для Сестерция.

– Сестерций! – позвал Камрат. – Кто они и зачем они здесь?.. Сестерций!

– Я сейчас его!..

– Свим! Не трогай его. Сестерций!

Торн, наконец, вздрогнул, поправил чалму, отозвался на вопросы Камрата:

– Они всегда ждали, что придут люди… Уже тринадцать периодов ждут… Они служба защиты Узла Перехода от плохих… людей.

– Что ты несёшь? – возмутился Свим. – Что они понимают в людях? Плохие или хорошие.

– Они говорят… Люди когда-то сами придумали условия входа, а потом сами… плохие стали нарушать их.

– Ну и что? Если сами придумали, то сами и могут нарушить! Им-то что?

Но Сестерций, похоже, не слышал его.

– Мы можем пройти, – сказал он. – Камрат, ты лучший. Иди первым.

– Невлой и Орей. Вы… – показалось, что Сестерций даже недоверчиво хмыкнул: – …наши. Как торны.

– Хо, хо! – выразил своё отношение к происходящему Невлой. – Орей, ты слышал?

Орей отмолчался.

– …и ты, Харан… и Малион…

– А путры? – остановился между тумбами Харан.

– Они могут пройти все, – после небольшой паузы сообщил Сестерций. – Свим… Ольдим…

Команда по одному без задержек проходила мимо стражей Узла Перехода. Сестерций монотонно называл имена, но споткнулся на Поприне.

– Они спрашивают, а ты зачем пришёл?

– Пришёл и пришёл. Им-то что? – негодующе выкрикнул, хотя и озадачился Поприн,

– Они тебя могут не пустить.

– Это почему же?.. Я со всеми.

– Они думают, ты злой, и сюда пришёл делать зло.

Пожалуй, впервые в жизни Поприн растерялся. Назревающий скандал, который он намеревался устроить стражам и на виду у всех, увял, оставив после себя чувство обиды: как же так? Что бы там ни было, но у него никогда не возникали мысли учинить какое-то «зло» в Узле Перехода.

– Но я… Я же как все… Почему?

Его сбивчивый вопрос остался без ответа, а люди и путры ожидали его, последнего, не прошедшего к арке входа под купол. Кто-то из молодых дурбов уже предложил оставить его здесь.

– Сестерций. Скажи им, что мы ручаемся за этого человека, – сказал Камрат.

– Они тебе верят… Поприн, проходи.

Оприт не шагнул, а резким прыжком проскочил между тумбами.

Хрюкнув, первым кинулся под арку Т”евара, и будто порвал завесу: вход осветился, приглашая и остальных войти в него.

Появление Ей-Фея застало Сестерция уже под аркой. Его остановил призыв стражей. Они в подошедшем человеке нашли нечто невероятное – он, как передали стражи Сестерцию, не мог быть здесь, на Земле, а только… И тут у стражей произошёл сбой.

Сестерций обменялся сообщением коротко с Невлоем, замыкавшим команду.

– Так что у них?

– Они… отключились… У них… непонятное.

– Ей-Фей! Быстро ко мне! – крикнул Невлой. – Ну же!

Знающий сообразил сразу, что призыв Невлоя вызван чем-то грозящим ему, и прошмыгнул между тумбами стражей, которые запоздало поставили в известность Сестерция о заминке, приведшей к их сбою:

– Его код… Он вошёл дважды в Узел Перехода, не возвращаясь из него… Так не должно быть.

– Хо, хо! – раздался смех Невлоя. – Так и должно быть. Его предки, что выжили, вернулись на Землю при падении спутников, а не через Узел Перехода. Вот код и остался. Хо-хо!

– Как это?.. Ты думаешь?.. Так вот почему нам нельзя… – забормотал обескураженный Ей-Фей.

– Потому, – уже серьезно сказал Невлой. – Не стой! Иди от них подальше. Сестерций, а ты успокой их. Ишь, как они… разволновались.

Стражи метали друг в друга молнии…

Зал, если так можно назвать подкупольное пространство, казался пустым, лишь приземистые конструкции змеились в виде различной длины лент. Их протяжённость обозначалась цепочками мелких светильников красного и зелёного цветов.

И немая тишина. Любой звук умирал, где родился.

Ей-Фей, благоразумно обогнавший опритов, и оприты, вошедшие с перебранкой и глухими угрозами в адрес знающего, остановились позади команды и тоже словно онемели.

Пол под ногами дрогнул, дёрнулся в конвульсиях и потом плавно и медленно двинулся вглубь зала. Над столообразными конструкциями заклубились надписи, набирающие чёткость. От них исходила человеческая речь. Перед каждой такой конструкцией пол останавливался, давая возможность прочесть надпись и прослушать сказанное. Но для команды они пока что никакой информации не давали.

…Камрат, как только очутился под куполом, ощутил сопричастность к тому, что увидел. Здесь всё ему было знакомо, правда, смутно, но он когда-то здесь побывал. Во сне или наяву – он не смог бы ответить. Однако крепла уверенность – он здесь был и мог что-то предвидеть и понимать.

Вот голоса и надписи, которые на остановках пытались расшифровать Гелина и Грения, ему как будто казались очевидными, но не по содержанию… И здесь не должно было быть такой суеты: крики, игры света. Должен быть порядок. И ещё… Все эти приглашения и навязывания своих услуг – надуманные. Хотя вот адресные направления создают впечатление правильной работы узла по переходу из одной точки пространства в другую. И всё-таки…

Вот вспышка. Будто бы какой-то Дейзен закрыт, именно это слово повторяет голос… Кому это нужно?

О закрытии оповещалось там, где горели красные огни, и они преобладали. А где синие огни, то: «Павоск хоть сейчас…» «Познакомься с адресами. Или назови сам…»

Вскоре Гелина и Грения смогли озвучить перевод повторяющихся надписей и реплик. Но они, опять же, ничего не говорили ни людям, ни путрам.

И вдруг!

– Примето хоть сейчас!

– Да! – крикнул Поприн. – Дувар Заволоков!