Малион кивнул.

– Кемеш! Я постараюсь скоро вернуться. Посмотри здесь, нет ли кого… бегающего… прыгающего… – отрывисто выкрикнул Малион и отвернулся, не ожидая согласия или хотя бы какого-то ответа со стороны Кемеша. – Орей! Мне и дурбам туков!

Ф”ент вначале осторожничал, поджимал хвост. Но уже берметов через пятьдесят побежал веселее. Подземный ход, извилистый и слабоосвещённый вечными светильниками, сильно напоминал точно такое же творение древних, каким он весной вывел Свима и Камрата с базы Кемеша. Даже запахи казались знакомыми. Но если там он знал, где ход заканчивался, то здесь – нет. Да и есть ли где-то конец? Что-то нет никаких его признаков.

Они уже прошагали не меньше полусвиджа, заставляя Свима усомниться – надо ли идти дальше? Наверху Камрат ждёт. Здесь никаких перемен, а там, у входа в руину, могут быть… Впрочем перемена была, но Свим на то не обратил внимания – чистый до того пол прохода стал замусориваться песком, и чем дальше, тем больше.

Ф”ент вдруг остановился, будто наткнулся на стену, даже присел от неожиданности, потом отпрянул назад с дрожащим поджатым хвостом.

– Что?.. Стехар!

– Фу, фу!.. – закрутил носом Ф”ент, чихнул. – Запах… Я никогда такого… Противный. Ф-фу!

Свим тоже принюхался. И вправду появился какой-то запашок, но почему он так взбудоражил Ф”ента, не понял. Но, в чём-чём, а в способности стехара что-то по-собачьи унюхать, Свим не сомневался.

– Оконд, ты что-нибудь чувствуешь?

– Воняет чем-то, – брезгливо отозвался Оконд.

Ему надоела эта прогулка в никуда. Кому она нужна? А так хотелось быть полезным хотя бы в чём-нибудь.

Свим в нерешительности потоптался на месте.

– Давайте… ещё берметов сто… И если там всё также, вернёмся… Ф”ент, сможешь.

– Смогу, конечно.

Шли медленно, словно крались. Песок скрадывал шум шагов. Свим считал шаги: «восемьдесят два… восемьдесят три…» Поворот, а за ним овальный проём выхода из подземелья. Свим похвалил себя за выдержку.

– Не зря пошли. Вот и выход.

Влажный песок здесь доходил до щиколоток и был изрыт бороздами вдоль хода.

– Здесь кто-то ползает, – предположил Оконд.

– Похоже… Но и ветром могло нанести. Конечно, ветер! – уже уверенно сказал Свим, оглядывая за выходом песчаный пляж, широкой полосой протянувшийся по берегу протока – к сожалению это был берег не с той стороны протока.

Противоположный берег также был песчаным, но над ним нависали кроны высоких деревьев, понизу укутанных густым кустарником.

Подошли ближе к протоку. Медленное течение несло на гладкой его поверхности лишь опавшие листья, да мимо как раз проплывала небольшая веточка. Тишь и умиротворение царили здесь.

– Тут на моблах за минт на той стороне, – бодро оценил Свим ширину протока. – А там…

Вода перед ними вскипела. Сквозь брызги и поднятые волны из воды высунулось страшная морда монстра с огромными глазами, устроенные, словно головы на длинных шеях. От них исходила осязаемая угроза.

Взвизгнул Ф”ент и убежал в подземелье. Оконд, впервые увидевший такое страшилище, попятился. Ноги его зарылись в песке, он упал на спину. Охнув, перевернулся и пополз за Ф”ентом. Свим выхватил меч.

– Гра-а! – заревел монстр, освобождая из-под воды щупальца и выползая на берег, пасть его оскалилась острыми зубами, он уже возвышался над Свимом в два его роста.

Свим замахал перед собой мечом и стал отступать. У самого входа щупальце достало до него. Но ему повезло – слегка выступающий над входом навес не дал монстру ухватить его за руку, зато ему удалось отхватить кусок щупальца.

Страшный крик монстра оглушил Свима, а из отрубленного щупальца кровь облила его сверху до низу. Монстр кричал, неуклюже двигался тяжёлым телом по суше и тянулся к человеку ещё одной гибкой конечностью.

– Свим, бежим! – в отчаянии тявкал Ф”ент, он вцепился ему в ногу и тянул от входа.

А Оконд, обезумев от страха, убежал.

Свим рассёк вторую щупальцу, но монстр наступал, втиснувшись в проход. Глаза его горели подобно светильникам, а из зубатой пасти вырывался рёв, заставляя содрогаться всё подземелье. Этот рёв сопровождал Свима и Ф”ента до возвращения к пьедесталу с камнем. Но до того к ним навстречу прибежал Камрат, так как Оконд поведал о нападении чудовища, но что сталось со Свимом, не мог сказать ничего определённого.

Невлой, выяснив у Свима описание монстра, определил:

– Это дикий к”вузан. С ним справиться трудно. И они обычно живут стаей. Это вам повезло, что он был один. Да уж, проток поверху нам не перескочить. Придётся искать другие пути.

– Сидя здесь? – буркнул Свим.

Вот он – случай!

Вся жилка дрожала у Кемеша, пока он ожидал отлёта Малиона и дурбов. Пусть только улетят…

Первым кинулся Поприн на Орея. Но бывший оприт, по-видимому, ожидал от своих недавних товарищей такого развития событий. О том его предупредили и туки. Орей хотел передать их предостережение Малиону, но не сложилось из-за быстрого решения того полететь к Харану.

Уже после первого шага Поприна Орей сидел на туке, а другие торны на взлёте встретили оприта, выбили из его рук меч и бросили наземь, а затем потянулись вслед за Ореем, но много осталось и над остатками команды. Они кружили над головами и порой перекликались урчащими голосами.

Кемеш тоже с выхваченном мечом успел проворно отступить, и его не коснулась участь Поприна. После небольшого замешательства он, было, устремился к Знающим, но на его пути оказался Ольдим с таким лицом, что Кемеш внутренне содрогнулся. Рядом с Ольдимом с мечом в лапине встал К”ньец.

Лакой и Селек схватились за оружие, но остались на месте. Они не собирались нападать, а, глядя на Кемеша, ожидали нападения, но пока не могли понять – откуда?

«Эта рожа ещё пожалеет, что лезет не в своё дело!» – распалялся тем временем Кемеш, хотя понимал, что перед ним не какая-нибудь помеха, а умеющий мастерски владеть мечом воин.

Однако уж если начал…

Но какое-то сбоку движение, и Кемеш перед собой увидел Гелину.

– Я – канила гита, Правителя бандеки, главы Великого Кугурума, слуги Правдивого Сената и прочая – Гунака Гделина Гамарнака! И я говорю! Вы не только бандиты, но и трусы! – сказала она, чеканя каждое слово. А следом произнесла то, что озвучивалось в истории человечества, наверное, тысячи раз: – Вы изображаете из себя героев только против женщин и детей, и предаёте тех, кто вас спасал… И я – канила Правителя бандеки, говорю – пошёл прочь со своими трусливыми бандитами!

Всякое бывало в жизни Кемеша. Сколько раз он слышал в свой адрес укоры, презрительные реплики, вопли о пощаде… Но только не от безоружной женщины… Не от самой канилы Повелителя бандеки. Многоимённой, что много знатнее его – Добара Дынаки Доробы А за ней Ольдим – и тоже многоимённый…

Что бы кто-то о нём ни говорил или думал, но его родовитость обязывала чтить многоимённость. К банде его порой прибивались равные ему по нэму, но подавляющая часть – это ухропы, швыхи и одноимённые. Такие, как Лакой, те же Поприн и Селек, поднявшие себя в банде до инегов.

И он обвинён в трусости! И кем?.. Женщиной!.. Многоимённой!..

Над головой, грозно урча, кружили торны… В ногах ползал Поприн, он чуть приподнимался, тянулся к обронённому мечу и опять падал, не дотянувшись до него… Презрительный взгляд Гелины… Искажённое лицо Ольдима с прыгающими по нему глазами…

Но для Кемеша показалось, что всё вокруг остановилось, замерло. Рука с мечом отяжелела и опустилась. Отвернувшись от Гелины, он помог подняться Поприну, крикнул Лакою и Селеку:

– Уходим! Нам с ними не по пути!

И повёл упиравшегося Поприна от дороги к руинам. И ко времени, когда на туках примчался Зливан со своими дурбами, а за ними Малион с Хараном и Ореем, оприты уже где-то затерялись в сохранившихся подземельях древнего посёлка.

Глава 36