– Дело поправимое, – сказал Малион. – Невлой! – позвал он напарника, занятого в этот момент недомоганиями у женщин. – Подойди к нам!.. Завтра стехар уйдёт в поиск… Да, он. Надо его подготовить… Думаю, на весь день с полной отдачей.

– Ага! – Невлой наклонился и за загривок приподнял Ф”ента, безвольной тряпкой повисшей в его руке. – Он сильно устал… Да уж… Я сделаю.

– Теперь поговорим о тылах. Там задача несколько проще. Впрочем, всё зависит не только от нас, и неизвестно как всё сложиться и там. Свим, кто? – продолжил выяснять Малион.

– К”ньюша и кто-нибудь из путров для связи.

Малион кивнул в знак согласия.

– Да, для связи… У Ф”ента что-либо сообщать нам времени не будет, а Сестерций, извини… для целей связи с командой не подходит. Слишком заметен, а впереди у нас много глаз… Я поговорю о том с самим Ф”ентом. Итак, К”ньец. Ты пойдёшь почти сразу за командой. Максимум отставания – свидж… Четверть праузы… Не более того. Смотреть, не нагоняет ли кто нас. Особенно из отряда Кемеша… Вот, пожалуй, и вся задача. Но ты должен завтра к полудню догнать нас и дальше идти с нами, пока… Впрочем, завтра видно будет. А сейчас подбери себе, кто будет от тебя с командой на связи.

К”ньец, всё ещё обиженный решением Свима, без охоты воспринял распоряжение Малиона о подборе связника, так как ни с кем не хотел иметь дело. Однако желание – одно, а кого-то на связи с командой надо иметь. Не бегать же самому туда-сюда. Да и что увидишь при такой беготне?

Он направился к небольшому кружку путров. Конечно, передряги прошедшего дня сказались и на них: кто-то сбил ноги, у кого-то сгорела шёрстка, но по сравнению с людьми выродки выглядели куда свежее.

Хопс без интереса осмотрел их, но никого не видел в своих напарниках. Разве что Х”вьюся? Она только что вернулась от Ф”ента, прогнанная от него Невлоем. Х”вьюся первой обратила на него внимание.

– Ты чего, кошка, бродишь как потерянный?

– К тебе пришёл, собака, – не остался в долгу К”ньец, возмущаясь такой фамильярностью со стороны новой спутницы: уже нахваталась от Ф”ента грубостей, а вначале притворялась такой… собачкой.

– Ко мне?

– К тебе, собака… Завтра я буду прикрывать тылы команды, когда она двинется дальше, – чуть повышенным голосом и с чувством собственной значимости сказал хопс. Выждал паузу, чтобы до всех дошло, в том числе и до этой собаки, какая честь ему доверена. – Мне нужен кто-то для связи с командой, чтобы Свиму знать о происходящем позади команды… Ты, собака, можешь…

– А Ф”ент? – с беспокойством спросила Х”вьюся.

Они оба непроизвольно посмотрели туда, где Ф”ент, едва держась на ногах и раскачиваясь из стороны в сторону, стоял перед Невлоем, сидящим перед ним на земле.

– У него своя задача на завтра, – с долей пренебрежения сказал К”ньец. – Сама видишь, какой он… Ещё неизвестно…

– Да, – проскулила Х”вьюся. – Ему сегодня досталось. Свиджей сорок пробежал.

– Наверное…

К”ньецу вдруг стало жалко стехара. Ведь столько сил он отдал, чтобы принести благоприятную для команды новость. Бежал по гари… Таился, выслеживая… Да. Но и он с Сестерцием тоже не дремали: и бегали, и таились, и нужные сведения приносили… Да что говорить, сегодня всем было нелегко.

– Когда выходим, – решительно спросила Х”вьюся.

– Мы не выходим пока. Мы вначале остаёмся здесь, после того, как уйдёт команда.

Хопс повторял наставления Малиона, всё время подчёркивая, что Х”вьюсе отводится только роль вестницы между ним и командой в лице Свима и Малиона.

Заботами Невлоя и Харана молодые дурбы почувствовали себя бодрее. Не все, но большая часть их оживилась, послышался смех, оттого воспряли и женщины, началась игра в переглядки. С Сулона сняли повязку, и Харан нашёл улучшение в его состоянии, а сам дурб стал даже утверждать, что уже неплохо видит.

Ужин ещё больше укрепил силы людей.

А к наступлению темноты Ф”ент без помощи двейрина сам подошёл к Малиону.

– Молодец, стехар. Но с тобой мы побеседуем чуть позже. Вначале я поговорю с командой.

Свиму пришлось потратить много времени, пока вокруг небольшого костра собралась, наконец, вся команда. Но в ней не ощущалась общность, так как у каждого находилось что-то своё, не связанное со всеми.

Камрат словно не замечал времен и суеты, развернувшейся вокруг него. Он не чувствовал усталости. А руководить командой и принимать решения в его задачу не входило. Ему было хорошо с Гренией и Думарой. Мимо него скользили замечания Гелины о ненужности их громкого смеха, и ревнивые взгляды женщин. Лишь разговор с Малионом и появление Ф”ента отвлекли его на некоторое время.

Уверенность Малиона в заложенных в нём знаниях, которые проявятся, когда это будет надо, вселяли надежду, что намёки того же Малиона о возможном выходе к Скале ему одному, так и останутся намёками, и вся команда в целости войдёт или взойдёт на Скалу вместе с ним.

Впрочем, видя смеющиеся лица девушек, Камрат нет-нет на мгновение цепенел, словно они вдруг исчезали, и вокруг появлялась пустота…

У Ольдима зрела новая каманама, однако, кроме первых двух-трёх строк, да и тех, чему не радовался бывший фундаренец: «Бежим, сидим, а проку нет…» дело не продвигалось. Он сидел на отшибе ото всех и тоскливо повторял про себя это пресловутое начало каманамы: «Бежим, сидим…»

Появление Малиона, знавшего невесть откуда всю его подноготную, в том числе и настоящий нэм, не то что ему не пришлось по душе, поскольку тот обладал нужными для команды сведениями, но как бы умалял престиж его, Ольдима перед молодыми дурбами. В их среде своей выносливостью к тяготам дороги и ядовитыми замечаниями в их адрес, он, в конце концов, завоевал, какой ни есть, а авторитет. Малион же мог одной только фразой внести недоверие к нему. И эта фраза могла вырваться у Малиона, пожалуй, лишь по вине его самого, если ему вдумается наставлять молодых дурбов или говорить о себе в превосходной степени.

– Бежим, сидим…

Для молодых дурбов Малион оказался непонятной личностью, вокруг которой вдруг стали совершаться какие-то действия со стороны Свима, Харана и Ольдима. Зато Невлой, всем своим видом источавший силу, знающий как помочь им, несмотря на въедливые высказывания, был воспринят безоговорочно. И поскольку Свим, похоже, не собирался о чём-либо говорить, а предоставлял это сделать Малиону, то молодые дурбы без охоты собрались вокруг костра.

Малион вначале был краток.

– Если мы хотим опередить всех, а впереди и позади нас идут туда же, куда и мы, то… – он окинул взглядом команду, будто удостоверяясь, слышат ли его, – завтра ранний подъём. Идём быстро! Ни с кем в контакт не вступать! Тем более в стычки.

– А что плохого? – послышалось со стороны молодых дурбов. – Разомнёмся.

– Да уж, – поддержали сказавшего. – А то бежим и бежим.

– Это нас может задержать. А задерживаться нам нельзя, – терпеливо пояснил Малион и собирался ещё что-то сказать, но молодые дурбы, приведённые Невлоем в боевое настроение, не дали ему договорить.

– Да он сам-то без меча, – послышался насмешливый голос. – Вот и решил, что бы кто его не обидел.

– Он чистит нас под себя! – выкрикнул дурб, сидящий в центре группы. – Боится!

– Ха-ха!

– Ты бы, Припа, помолчал бы! – сухо бросил Малион и тем оборвал смех.

Никто не ожидал, во всяком случае, молодые дурбы, что Малион знал имя одного из них. Они с удивлением переглянулись. А те, кто уже общался с Малионом, лишь насторожились, ожидая продолжения перепалки. Свим недовольно засопел, соображая, надо ли ему вмешаться? Хотя ему было не до того.

– Это почему же? – вскинулся Припа. – Сам бы молчал!

– Потому что знаю, как ты можешь говорить и как вести себя в схватке… Болтун!

– Ну, ты, полегче! – возмутился дурб и стал привставать, рука его опустилась на рукоятку меча.

– Или ты забыл Синту?

– Что? – Припа, как подрубленный, вновь оказался на земле.

– А то! Не можешь, так помолчи! – прикрикнул Малион с несвойственной для него резкостью.