– Так какого ты Края заставил нас… тащиться сюда? А сам…

– Это не я, Еменков, вас заставил. Это предопределение. А я только наставник.

– Чего? – с надрывом выкрикнул Ольдим.

– Мне бы, Зуберкан, знать самому чего я Наставник. Наставник, быть может, только подсказка, как поступить вам… Именно, вам, дошедшим сюда. Я такой же как и вы – лишь избранный предопределением… И я уже не первый, как и вы. Сколько уже раз назревали и готовились попытки дойти до Узла Перехода. Не счесть! Только таких команд, как ваша, готовилось уже семнадцать. Вы – восемнадцатая. А я Наставник сорок седьмой… И не ведал даже во сне, что предстоит наставлять достигшим Узел Перехода… Мы все избранные… Да, да… Вот Еменков… Да, Свим, ты, как избранный, своё назначение выполнил блестяще. Да, да… Это тебе удалось довести Аба-Ава до Примето, сохранить его для великих дел – возрождения человечества… Хвала тебе, Еменков!

Свим от неожиданной хвалы приоткрыл рот и потупился, не зная, что ответить.

– Ну, ты… уж.

– И так я могу сказать о каждом из вас, – продолжал Индрис. Выпуклые его глаза метали лучи света. – Каждое ваше нужное слово, предположение, казалось бы, мелочь, но всё это позволило вам достичь Узла Перехода и разбудить его для общения всех разумных на Земле и за её пределами… Древние создавали надёжные творения. Они могли бесперебойно долгое время выполнять своё назначение. Таков и Узел Перехода. Но, к сожалению, прошли не века, а десятки тысячелетий. И Узел Перехода стал давать сбои, и система контроля практически остановила его деятельность, оставив лишь узкий перечень транспортных лучей перехода. Одним из них пользуюсь я. Да и то только сюда и обратно. А сколько людей, и вы о том слышали, порой вдруг пропадали, попав в односторонние лучи и не возвращались. Исчезали…

Команда внимала Индрису молча, но по взглядам людей можно было понять – его слова будили в них переживания и догадки.

Ольдим: «Так вот почему кресло вором называется…»

Харан: «Ну и что теперь, если Узел не работает?..»

Свим: «Я его одного отсюда не выпущу! Пусть нас всех забирает с собой…»

Орей: «Так вот, что со мной случилось… Потому-то я тогда не домой вернулся, а выскочил, наверное, за тысячи свиджей от него…»

У каждого своё восприятие услышанного, своё понимание…

А Индрис продолжал:

– Однако теперь появилась реальная возможность восстановить правильную работу Узла Перехода. И это может сделать только Аба-Ава. Только он…

– Не уверен, – сказал Камрат. – Пока не уверен. Будут подсказки с твоей стороны?

– Нет! – Индрис даже отстранился рукой от надежды Камрата получить от него какую-либо помощь. – Только у тебя на генном уровне сохранилось или задано знание, как заставить Узел Перехода подчиниться тебе, твоим действиям.

«Сейчас! – Опять пронеслось в сознании Камрата. – Да!»

Он встал, качнулся из стороны в сторону и сомнамбулой направился к пирамиде, словно вспухающей при его приближении.

Люди и путры застыли в немом переживании за каждый шаг, сделанный Камратом – что-то будет!..

А Камрат видел лицо бабки Калеи. Её остановившийся взгляд безумных глаз. И она говорит…

Она монотонно произносит одну из не понимаемых им, ещё в образе ребёнка, фразу:

– Подойди к ней и войди в неё. Там ты увидишь всё…

Он смотрел тогда на неё и не узнавал.

А Калея:

– Да, да, Камрат. Это я узнала… – Она помолчала, словно сомневаясь в том, что хотела сказать. – Я узнала… Ты подойди к ней… Это как коробки, поставленные друг на друга. Снизу большие, а сверху поменьше… Вот и войди…

Он ждал от бабки каких-нибудь разъяснений, но она отвернулась и как будто забыла о нём.

Камрат подходил к пирамиде, но видел не только её, но и бабку. Она строго обращалась к нему:

– Подойди к ней и войди в неё…

И он вошёл…

Люди ахнули, путры залаяли, пискнули, захрюкали. Камрат погружался в недра пирамиды, превратясь в изломанную тень внутри неё.

Свим вскочил и бросился за ним, но поплатился ушибами о твёрдые углы пирамиды. Он помянул Край и мутные звёзды, и вновь попробовал одолеть грани, но лишь увеличил количество приобретённых синяков.

– Уймись, Свим! Он Аба-Ава. Он знает, – попытался его образумить Индрис.

– Мутные звёзды! Она же… – Свим в сердцах пнул носком сапога пирамиду и скривился от боли в ноге.

Пирамида перед ним словно растворилась, лишь лёгкая, едва ощутимая вязкость, да переливчатая игра света и…

Камрат недоверчиво огляделся – такое впечатление, что всё его естество превратилось в поток, пробивающий путь среди таких же, но значительно уступающих ему по мощности призрачных струй. Они текли, сливались и дробились. В некоторых из них возникали завихрения, отчего они меняли направление течения на противоположное, тем самым, сбивая и пересекая соседние струи. При этом каждая струя и струйка визжала, пищала, судорожно дрожала и двигалась рывками, но вливаясь с его потоком, смолкала.

«Потоки времени и пространства…» – догадался Камрат. Ведь Калея говорила однажды о них…

– Знай, Камрат, все потоки времени и пространства совпадают и текут в одну сторону. Или в будущее, или в прошлое.

– Назад текут? – удивился он.

– Может быть, и назад… Кто знает?.. Но ты знай!

– Ладно, – согласился он тогда и убежал во двор, где позабыл наставление Калеи.

И сейчас он, Камрат, как доминирующий поток увлекал их за собой, выравнивал и успокаивал…

Но вот он ощутил впереди какую-то преграду. Его спокойное течение наткнулось на сопротивление, сбивающее от прямой линии движения то в одну, то в другую сторону. Это врывались потоки со стороны, лишь немного уступающие ему по силе – и создавали грохот и режущий скрип, соприкасаясь с ним.

Постепенно шум стихал. И, наконец, наступил момент тишины. Поток Камрата вобрал в себя все потоки и струи и тихо, без судорог и рывков от прямого направления, катил вперёд.

Блаженная нега спокойствия и движения без усилий охватила Камрата. Так бы и плыл, позабыв обо всём.

И вздрогнул от бабкиного окрика…

– Стой и слушай! Не дай увлечь себя потоками времени и пространства. И выходи из них, пересекая их. И… – Она вздохнула, покачала головой, будто что-то услышала не то, что хотела. – И выход не там, где вход…

И опять он тогда с недоумением выслушал её изречение, в коем не находил для себя никакого смысла, тем более что бабка тут же как бы забыла о сказанном и неожиданно спросила:

– Чего прибежал?

– Так ты позвала.

Она нахмурилась.

– Я?.. Потом скажу. Беги!

Окрик Калеи пробудил его. Он уже не был потоком, ощутив себя в плоти. Заныл одур, сидящий у него на плече.

И он знал, как следует поступить дальше.

Резкий бросок вправо, потом вперёд, к противоположной стороне пирамиды от той, в которую он входил.

Пирамида засияла ровным розоватым светом. Исчезли точки вкраплений. Тёмный изломанный контур Камрата в ней растаял, а сам он материализовался и оглядел притихшую команду – он ли это перед ними?

– Узел Перехода готов к нормальной работе, – произнёс Камрат. – Но не будем спешить… Наставник, всё ли сделано?

Негромкие слова Камрата перебил ликующий полудетский возглас:

– Прекрасно! Теперь мы с вами можем по настоящему приступить к изучению правил перехода!.. Так? Наставник!

– На все вопросы тебе ответит Аба-Ава.

– Аба-Ава?.. Он здесь?.. Это он?.. О-о!.. Будем изучать?

– Ни каких правил изучать не будем, – отозвался Камрат на настойчивый вопрос местного ни то распорядителя центра, ни то гида по изучению этих правил. Впрочем, его Индрис называл и смотрителем.

Казалось бы, люди и путры так же радостно должны были приветствовать выход Камрата с известием о восстановлении Узла Перехода и появление его целым и невредимым.