Но так не могло продолжаться до бесконечности.
Удача потому и называется удачей, что происходит не всегда, а при стечении ряда условий, но отсутствие одного из них удачу смывает. К тому же Тринер не мог слишком долго находиться между оживлением и полным изнеможением.
Но первой всё-таки отвернулась удача.
Ольдим, ушедший вперёд посмотреть на следующий переход, тут же вернулся назад. И, несмотря на протесты Клоуды, начинающей выходить из воды, и вынужденной в ней присесть, сказал Свиму:
– Там, – он апатично махнул рукой через плечо, – не меньше пяти канторов воды. Клоуда, ты вылезай, я отвернусь… Так вот, нам придётся вернуться назад. Здесь, посмотри, не из чего даже костёр развести. Земля вся насквозь промокла. Песок сплошной… Смотри!
Для подтверждения своих слов Ольдим ковырнул ногой размокшую землю и вывернул большой ком, в образовавшейся ямке показалась вода. Несмотря на значительную площадь, вершина этого холма возвышалась над уровнем воды не более как на четверть бермета и была совершенно лишена растительности, здесь даже трава не пустила своих корней.
– Как Тринер?
– Удивительный человек, но думаю, кому-то из нас с тобой придётся перетаскивать верёвку обратно. Там не так мокро и есть что жечь.
Свим посмотрел в сторону оставленного островка, на жиденькие стволы деревьев, на кустарник, венчиком окруживший клочок сухой земли.
– Здесь не широко, справимся. Пойдём, посмотрим, что там впереди.
– Правильно. Тебе следует посмотреть. Ночью надо будет подумать, как мы будем одолевать этот участок. Очень широко.
– Будь здесь, Кло, – сказал Свим уже одевшейся Клоуде и, проваливаясь голыми ступнями в размокшем песке почти по щиколотку, направился с Ольдимом к остальным, поджидающим их на другом конце островка.
Следующий холм на десяток берметов возвышался над водой. Его густо покрывали деревья и кустарник, да и по величине он, по-видимому, был самым большим по сравнению с теми, которые они уже сегодня прошли. Самое подходящее место для устройства ночлега. Там можно было найти укромный участочек, закрытый со всех сторон растительностью, и безбоязненно развести приличный костёр, достаточный, чтобы все смогли обогреться, высушить одежду и проспать ночь в тепле.
Да, так можно было бы… Однако надо было быть хорошим, нет, отличным пловцом, иначе достичь этого островка надежд пока что не было никаких, даже если вода как будто пошла на убыль.
– Из тех деревьев можно будет сделать плот, – сказал К”ньец.
– Да, – вздохнул Свим, – можно, конечно. Если, конечно, мы туда когда-нибудь доберёмся. Да и плот сделать – тоже морока. Сухих деревьев там нет, а если есть, то их слишком мало для плота… О чем мы говорим?
– Тринер переплывёт, конечно, – совсем о другом заговорил Ольдим, – но оттуда нам ничем помочь не сможет.
Свим молча согласился. Конечно, Тринер переплывёт, не сегодня, естественно, а завтра. После того как отогреется, поест, ему К”ньец сделает массаж – вот тогда он, со свежими силами, и переплывёт. Для остальных такое расстояние неодолимо. Во всяком случае, Свим знал себя, и пуститься в такое дальнее плавание никогда не рискнёт. Была бы длинная веревка, да где ее взять…
Его мысли пошли по кругу, он стал замерзать, одежда осталась с Клоудой.
– Да, – тяжело произнёс он, – придётся возвращаться. А за ночь… Мало ли что произойдёт за ночь. Вода спадёт или бревно какое-нибудь прибьёт к берегу… Да мало ли что…
– Какой от бревна толк, – задал риторический вопрос Ольдим и сам на него ответил: – Никакого.
– Или лодки с тескомовцами подвалят, – добавил Сестерций к перечню того, что может случиться до утра.
– И такое может случиться, – философски заметил Свим. – Я и говорю: мало ли что.
– Будет вам себя пугать, – не согласился с предположением Сестерция Ольдим. – Ещё неизвестно, чем для них закончилось такое внезапное наводнение. Тоже сейчас где-нибудь барахтаются.
– И это может быть…
Глава 17
Личный кавоть Присмета, индекс для связи которого знал узкий круг Центра Фундаментальной Арены, подал сигнал вызова. Бывший Командор оторвался от мятого листка бумаги с нацарапанными на ней буквами. Надпись шла вкривь и вкось, к тому же побывала в воде и отчасти размылась ею. Он давно уже сидел над запиской, и никак не мог уяснить, что в ней написано. Бумажку принёс один из тескомовцев крина, направленного сюда самим Жуперром. Принёсший уверял, что нашел её в кармане куртки сбежавшего вместе со Свимом Тринера. Почему она выглядела так, словно её только что выудили из воды, тескомовец объяснить затруднялся.
Кавоть вновь пискнул. Присмет с удивлением посмотрел на устройство связи. По кавоти он вот уже как месяц ни с кем из своих бывших соратников по организации не общался.
Потому-то кавоть попискивал, а Присмет всё никак не решался ответить на вызов. Наверняка ведь ничего хорошего не скажут. Либо просить что-нибудь будут, либо в предательстве обвинят.
Вызывающий, похоже, решил стоять до конца, и вызвать всё-таки Координатора на разговор. Засопев от неудовольствия, Присмет взял кавоть в руки.
– Присмет?! – неожиданно гаркнуло из него голосом Жуперра.
– А… Да… – растерянно отозвался Присмет, поражённый не столько тем, кто ему звонил, а громкостью и чистотой связи. – Слушаю.
– Испугался? А ты не пугайся! Я о тебе знаю всё! Что ты теперь намерен делать? – гремел голос правителя Южного Тескома.
Вначале Присмет был ошеломлён грубым окриком и не нашёлся, как ответить Жуперру на его крик и намёки о нём. Он, видите ли, всё знает!
Потом, чуть успокоившись, он заметил, что, взяв кавоть, случайно установил слишком большую громкость. Жуперр повторил вопрос, но теперь, после доведения громкости до нормы, он звучал чуть устало и не грубо.
Правитель интересовался его решением и предпринятыми мерами к поимке Свима и мальчика с ним после непредсказуемого наводнения. Обычный рутинный вопрос, так как Жуперр хорошо понимал ситуацию, в которой оказался Присмет, выполняющий его приказ.
Присмету не хотелось опять оправдываться, тем более что он был как будто в случившемся ни при чём. Однако крин, посланный выяснить судьбу тескомовцев, пострадавших, якобы, от нападения на них неведомой банды, сам едва успел унести ноги.
Кринейтор формально Присмету не подчинялся, поэтому вздумал, даже не сообщив о своём намерении ему в Сох, провести полевые испытания своим бойцам, оставив их на ночь под открытым небом у подножия холма посёлка. Наводнение застало крин врасплох, три тескомовца стали его жертвами. Надеясь, что Жуперр о потерях в крине знает не меньше его самого, Присмет заговорил об ином.
– За ними зачем-то бросилась поселковая стража. Спозаранку
– Знаю. И что?
– Стражники, обогнали крин, посланный тобой. И, по-видимому, все утонули.
– Взялись не за своё дело! – резко сказал Жуперр. – Кровь у них взыграла. Болото с ними!
Присмет с правителем был согласен полностью по поводу необдуманных действий стражи, но его покоробило пренебрежение Жуперра к такому количеству погибших людей. Будь там какой-нибудь гурт или, пусть, люди и путры изгои из городов и кланов выродков – куда ни шло. О них можно обменяться мнением и позабыть. А нормальные люди, в том числе тескомовцы… Особенно тескомовцы… Их и так, после беспорядков, устроенных в столице и выяснения отношений между враждующими группировками, за последние недели погибло, поди, несколько сот, а то и тысяч. Людей, способных выполнять какие-то, хотя бы простейшие служебные обязанности, подвижных и целеустремлённых, а не тех, кто всю свою длинную жизнь сидит за стенами своих домов, и предпочитает не давать о себе знать, словно и не люди они. Тех, кого некоторые, понимающие толк в таких деликатных вопросах, называют тупиковой ветвью эволюции, неспособной дать нового побега в развитии человечества, приспособленного к новым экологическим условиям жизни на Земле. Убиты именно те, кто ищет, пытается деятельностью показать, что человечество ещё не деградировало до уровня диких…
