Все по-разному, но единодушно посмотрели на Свима.
Тот зло оскалился.
Он только что сам хотел задать этот же вопрос.
– Вы думаете, что я за всех вас буду думать, что нам делать дальше? Не выйдет!
К”ньец шевельнул хвостом и отвернулся, чтобы не видеть растерянное и злое лицо Свима. Тринер слабо простонал и, упираясь руками в землю, сел. Малыш невозмутимо проверял своё оружие, а Клоуда взяла Свима за руку и поцеловала его в плечо.
Свим вздохнул как под внезапной тяжестью, свалившейся на него неизвестно откуда.
– А кто ещё будет о нас думать? – капризно вопросил Ольдим. Страшная маска его лица уставилась на Свима. – Не я же. Ты сам посуди. Как здорово, что ты у нас этот… ну… предводитель. Чуть не сказал вождь, как это у опритов в бандах называется. Так вот, хорошо, что ты предводитель, а не я. Сижу вот и могу тебе такие вот вопросы задавать. Даже, как видишь, закапризничать могу. Не поверишь, но я всю жизнь о таком мечтал. Так что, Свим, решай, а мы тебя будем слушаться.
– Пошёл ты со своими шуточками!
– Это твоё решение? Так я сейчас. Только, правда, когда вода сойдёт. Через месяц-другой. А?
– Вот что я решил. Давайте бросим его в воду, – ни к кому будто не обращаясь, попросил Свим.
– Давайте! – с энтузиазмом подхватил Ольдим. – Кого? Ты только скажи, так мы сразу.
Свим хмуро посмотрел на Ольдима, шутки которого его уже стали тяготить.
– Кого, кого? Тебя!
– Давайте!.. Подходите! Берите! Бросайте! Я и пальцем не пошевелю, чтобы вам не мешать…
Ольдим паясничал, кричал и гримасничал так, что, глядя на него, у людей холодным потом покрывалась спина.
– Зачем он нам? – не выдержал К”ньец.
– Я тоже уже подумываю о том же, – дёрнул себя за щетину Свим. – Но пусть себе… Давай разведём, К”ньюша, костерок. Надо поесть и отдохнуть. Ты уж сколько ночей нормально не спал?
К”ньец отделался фырканьем.
– Ну ладно, – нормальным голосом сказал Ольдим и встал, вновь проверяя, как его держит нога. Постоял, потом, прихрамывая, подошёл к Свиму. – Не сердись. Ситуация у нас аховая. Но мне то ли кажется, то ли откуда-то помнится, но эти холмы тянутся друг за другом почти до за пойменных земель. И если…
– Я тоже об этом думал. С холма на холм?
– Да. Как только вода установится, так и следует поступить. Иного выхода у нас нет. Вблизи Соха сидеть не безопасно, а на этом островке не проживёшь. Во, западня!
– Плавать умеешь?
– Так себе. Сам знаешь, практики никакой. Но берметов двадцать-тридцать одолею.
– Я тоже, – невесело сообщил о себе Свим. – Кстати, а кто у нас плавать умеет? – обратился он теперь во всем.
Оказалось, что по-настоящему плавать умел только Тринер. Уклончиво ответил Камрат. Он плавать умел, но, глядя на разлившийся простор, у него не повернулся язык сказать о себе, как об опытном пловце.
– По законам нашего славного клана, – пояснил К”ньец, – хики в воду без причины не полезут.
– Видели мы, как ты в воду не полезешь, – напомнил Свим. – Первым перемахнул речку, только его и видели.
– Там была причина. Гараны.
Да и кому из разумных захочется лезть в отравленные воды, притёкшие с Суременных гор, куда уже тысячи лет никто не рискнул проникнуть и узнать, почему первый вал так порой губителен, как утверждали многие, для живого? Правда, известно, что если так кто-то говорил, то, наверное, сам испытал это на себе. Странным было другое – испытавшие остались живыми и невредимыми.
Однако раз сказано, так оно и есть. Зачем, спрашивается, рисковать?..
Глава 15
Днём раньше, в пятидесяти свиджах севернее Соха, к берегу Ренцы подходил отряд Гелины, ведомый в этот раз Хараном.
Женщины и выродки растянулись следом на десяток канторов в длину. Харан оборачивался, хмурил брови и сам себя успокаивал – это не команда Свима, способная за день прошагать тридцать свиджей. Те, кто свободно брёл за ним, едва ли осиливали десяток, к тому же с жалобами, вздохами и гримасами на лице. Словно совсем недавно не они почти двое суток бежали от гурта енотов.
Харан уже не раз и не два попенял самого себя.
Его уступчивость, а точнее, лень обернулась исходом из обжитой базы с едой и кровом, где можно было оставить бóльшую часть следующих за ним сейчас разумных и не тащиться еле-еле.
Ему не хотелось нудиться и повторять свои доводы, пришедшие в голову лишь после выхода в путь, но Гелина видела, как это ему хочется. Она уже сама подумывала об опрометчивости своего бесповоротного решения всем сразу идти в Примето к её отцу.
Уход Свима из руин со спутниками, следом за ним К”ньеца, а затем таинственное исчезновение К”ньяны, сильно повлияло на настроение Гелины.
К тому времени острота первых дней встречи с внезапно обретённым возлюбленным стала катастрофически притупляться. Предоставленная возможность свободно любить друг друга без строгой опеки гитов и Гамарнака, оказалась на поверку утомительным и однообразным делом, тем более, в изолированном от людского общества мирке.
И деятельная натура канилы ощутила пустоту проходящего времени.
Не прошло и трёх дней после того, как команда Свима растаяла в дымной дали, Гелина взбунтовалась.
Сбор обитателей руин был недолог, место собрания – на насыпи под стеной. Женщины, как уже повелось, заняли первые места, поближе к своей предводительнице. За ними расположились выродки. Особняком устроилась троица с Ф”ентом посередине, и рядом с Гелиной, чуть позади неё, стоял Харан, слегка удивленный скоропалительностью, с какой действовала его любимая.
На его недоумённые вопросы Гелина отвечала уклончиво:
– Там узнаешь. Это мой маленький сюрприз. А сейчас помоги мне сделать то-то и то-то…
Харан в маленькие сюрпризы, тем более от Гелины, не верил и потому предвидел что-то неладное.
Сидение в руинах пошло соратницам Гелины на пользу, особенно женщинам. Они не выглядели такими измученными и истощёнными, как в день появления здесь. Выродки тоже смотрелись прилично: шёрстки причёсаны, личины чистые.
– Я вот что хочу у вас спросить, – напористо и без вступлений обратилась Гелина к внимающим её речь разумным и гадающим, зачем это она решила их всех собрать вместе. – Вы, мои подруги по несчастью, не заскучали ли, сидя здесь без дела?
По-видимому, вопрос предводительницы застал всех врасплох. В рядах подруг по несчастью раздались вялые и неуверенные отклики:
– Не поняла!..
– Что ты имеешь в виду?..
– А что тут хорошего? – наконец, взяла на себя смелость чётко высказаться Жариста. – Вам-то с Хараном можно здесь век просидеть, не соскучившись. А что делать нам? Посмотри на нас… Одни женщины. Ты же им, – она кивнула на Харана, – с нами не поделишься, а других неоткуда взять.
Довольные выступлением Жаристы, женщины захихикали. Ч”юмта и Кокоша насторожились и ревниво осмотрели выродков. Ф”ент, словно пойманный в капкан, сидел между ними, ухоженный, но невеселый, глаза его были полузакрыты, язык вывален изо рта.
– Конечно, не поделюсь, и не мечтай даже, – звонким голосом заявила Гелина, заставив Харана покраснеть и отступить от неё на шаг.
– Смотри, чтобы не убежал!
– Не убежит, – уверенно заявила Гелина. – Я не о нём, а о вас, подруги. Чем дольше мы с вами в этих руинах будем отсиживаться, тем хуже будет всем нам. Мне тоже… А потому… Пора настала. Предлагаю идти в Примето, к моему отцу. Хабулин у него большой, народа в нём много, будет вам там с кем поговорить и перед кем покрасоваться.
Харан никогда не присутствовал на таких чисто женских и таких циничных по содержанию сборищах, когда женщины, не стесняясь, говорят о своих утешных потребностях.
Возможно, каждая из них, будь одна перед лицом других мужчин, вела бы себя совершенно по-другому – статус женщины в обществе обязывал. Но вот они собрались на посиделки и, не таясь, говорят о своих, обычно скрываемых от других, заботах.
– Давно бы пора! – крикнула Жариста и обратилась ко всем: – Я уж думала, что она, наконец, соберётся это сделать лишь тогда, когда от Харана ничего не останется.
