Annotation

2023 год в самом разгаре. Москва. Улица Тверская и я идущий на свидание. До сессии осталось совсем немного и второй курс останется в прошлом. И чего мне не пройти мимо этой скандальной компании - но нет я полез наводить справедливость и первый же удар меня отправил в темноту...

Очнулся я совсем в другом месте. Прага, 1618 год и я кричащий в толпе вокруг дома и на наши крики из окна вылетают тела нескольких человек и падают в кучу навоза...

Почему я не в Москве...

Арбалетчик с Тверской

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Арбалетчик с Тверской

Глава 1

23 мая 2023 года небо было ясным и в Москве стояла отличная солнечная погода. Дождик, который начинался утром — утром же и закончился и было свежи и солнечно. Ещё не началась жара это летнее чудовищное действо, когда нечем дышать и дым от горящих торфяников заставляет кашлять каждые несколько минут или горящий лес в Рязанской области тоже не самое приятное воспоминание. Но сегодня ещё нечего не горит, асфальт под ногами не проваливается и вообще сегодня самый счастливый день в моей жизни — у меня свидание с Катей. Это девушка просто чудо, и я счастлив, что на меня обратили внимание и согласились позавтракать со мной. надеюсь этот завтрак перерастет во что-то большое. До кафе на Тверской мне идти недалеко я живу практически на Тверской мой дом в Газетном переулке. Правда я живу у родственников, но это разве меняет дело. Я москвич и живу на Тверской.

У дома стоит компания мигрантов, и они что-то шумно обсуждают и в середине компании стоит пацан лет пятнадцати и вид у него обескураженный. Взгляд мечется из стороны в сторону и видно, что у него явно отобрали и телефон, и планшет и сейчас выворачивают сумку, даже не сняв эту сумку с плеча этого парня. Грабить в девять утра на Тверской это уже даже не беспредел — это глупость — полицейские же на каждом шагу. Достаю свой смартфон и набираю телефон экстренной связи и успеваю сказать — грабеж на Тверской и на уточняющий вопрос — где именно — уже ответить не успеваю. Сразу темнота…

Не было никакого белого света в конце туннеля. Не было встреч с высшим разумом — ничего не было. Была сначала тьма и затем появился свет и постепенно в глазах стало светлее, и я стал видеть. Лежу я у стены даже скорее сижу и вижу впереди себя толпу людей они кричат на незнаком мне языке. Сразу мысль — это же мой родной чешский язык. Что за ерунда какой родной чешский у меня родной немецкий. Тьфу какой чешский какой немецкий язык, у нас же в институте — английский язык преподают. И что я делаю здесь, я должен быть в кафе с Катей, но окружающий меня мир не ассоциируется с Москвой. Это какая-то провинция и как я сюда попал. Что за чудеса.

— Мирослав, вставай сейчас будет самое интересное. С трудом принимаю вертикальное положение. Вспоминаю и ещё один фрагмент — я студент Пражского университета и у меня скоро экзамены — сдам экзамены и бакалавр философии.

Крики нарастают и из окна пражского магистрата на мостовую летят тела, и только навозная куча не дает разбиться насмерть нескольким из падающих. И опять воспоминание — сегодня 23 мая 1618 года. Да, я попал в исторические времена — только вот выжить удастся не всем. И куда мне теперь податься. Видимо придется идти в армию. Здесь правда армия весьма условное понятие.

Сейчас надо добраться до дома — мой дом здесь в Праге это помещение под крышей — летом жарко, зимой холодно. Но дешево относительно дешево, но по сравнению с другими вариантами — приемлемая цена.

Итак, кто я — Мирослав Малый и мне уже двадцать лет, и я студент философского факультета Пражского университета и мне скоро сдавать экзамены на бакалавра философии, но видимо не судьба. Я протестант и мои предки в прошлом веке были сиротками. Это другими словами — чашники или гуситы. Они вдоволь порезвились в сражениях с католиками, и они добились Реформации. Но теперь те времена почти забыты — мои предки упокоились в могилах родители тоже ушли и не увидят этого ужаса, что грядет.

Я же не буду ждать пока в Прагу придут иезуиты и начнутся опять процессы против еретиков. Живем мы в очень своеобразной стране. В пределах Священной Римской империи.

Империя включает всю Германию, Чехию, Силезию, Эльзас с Лотарингией, Австрию, кусок Венгрии и пр. В общем, циклопическое государство. Правит династия Габсбургов, которые ближайшие родственники другим Габсбургам, правившим в Испании. Вроде бы для императора такой страны все должно быть замечательно. На практике — не очень.

Дело в том, что империя является настоящим лоскутным одеялом из земель с очень разным статусом. Королевства, епископства, вольные города, герцогства, отдельные мелкие владения. В общей сложности в 17 веке империя состояла примерно из 1300 (тысячи трехсот) самостоятельных владений. Многие правители дробили земли между наследниками. Отсюда жуткая раздробленность. Были довольно крупные территории с сотнями тысяч жителей, например, Бавария или Саксония. Но типичным «королевством» было владение с замком короля и пятью-шестью окрестными деревнями. Иные правители не стеснялись служить по военной или гражданской части у более могущественных соседей. Буквально, приехал король домой, зарплату привез. Думаю, бродячий сказочный сюжет «а в это время мимо проезжал принц» растет как раз из там-тогдашней ситуации; когда принцев в стране несколько тысяч, шанс столкнуться с кем-то из них на дороге был вполне реален. Реальной самостоятельной силой из этой толпы обладают, конечно, немногие. Но могущественных князей хватает, чтобы сделать власть императора довольно ограниченной. Можно сказать, что чем-то хоть по каким-то меркам существенным правят человек триста. Однако реальными правителями империи были семь властителей, входивших в Коллегию курфюрстов. На начало 17 века это были архиепископы Майнца, Кельна, Трира, король Богемии (западной Чехии), граф Пфальца, герцог Саксонии и маркграф Бранденбурга. Кроме них богатством и силой обладали еще человек где-то 5—10 князей, для нас будет важна в первую очередь Бавария. Курфюрсты, среди прочего, избирали императора. По традиции это был Габсбург, но могли теоретически выбрать и не его. Мнение императора, безусловно, учитывалось (действительно учитывалось), но только в своем домене (в основном Австрия) он мог быть уверен, что его распоряжения выполнят с вероятностью больше, чем 50%. Теоретически существовали механизмы принуждения зарвавшихся князей, например «имперская экзекуция» — когда по решению Рейхстага кого-то толпой принуждали к благонравию. Но на практике это не работало так, что кто-то приказал, все побежали исполнять, уж очень много было самостоятельных сил. Или не самостоятельных, но с толковыми кукловодами за спиной. Причем, чтобы окончательно все запутать, эти владения имели разный набор прав, по-разному устроенную хозяйственную жизнь, правители крайне запутанным образом были связаны друг с другом родственными, дружескими связями или, наоборот, враждой. Как легко догадаться, экономика всей этой конструкции тоже была такой, что без ста грамм не разобраться.

На весь этот бардак накладывались вопросы религии. Габсбурги были добрыми католиками, но кроме них в Германии было полно протестантов. Мало того, протестанты внутри себя делились еще и на лютеран и кальвинистов, причем при случае жрали друг друга почти с тем же энтузиазмом, что католиков. Причем степень религиозности у людей была разной, от искреннего фанатизма до «Я так люблю Иисуса, что продаю его только задорого». В 1555 году в Аугсбурге заключили соглашение, гарантировавшее лютеранским правителям (но не кальвинистам!) легальность. В Аугсбурге провозгласили принцип «Чья земля, того и вера» — то есть, каждый князь сам в своем муравейнике командир. Вопрос состоял, конечно, не только в том, как правильно славить Иисуса, но еще и в том, кому денег заносить. Католическая церковь с практической точки зрения — это старая надежная фирма, но протестантизм позволял больше вольности и меньше трат. Причем соображения искреннего стремления к истине и совершенно земные свары за земли, привилегии и деньги переплетались на диво плотно, никаких концов не отыщешь. Аугсбургский мир в целом работал, но вот на местах конфликтов (включая в той или иной степени вооруженные) было полно.