Задача, которая ставится любой Традицией, и нашей в том числе, состоит в объединении субъекта и Я. Это есть процесс превращения Я из механизма самооценки, взгляда на себя снаружи, в механизм самотождественности, который постепенно сводится до точечного Я.

Воссоединить Я с субъектом значит полностью отказаться от внешней обусловленности. Значит перевести Я извне, из взгляда на себя со стороны, внутрь, и смотреть на себя только изнутри. Это и есть завершающая стадия пути к себе в любой традиции, не связанной с развоплощением.

Какие переживания и психологические потрясения ждут нашего героя, если он рискнет следовать дальше и начнет переводить внешнее Я внутрь?

Для начала посмотрим, что имеется в виду под термином внешний человек. Внешний человек — это все, что вы видите, когда смотрите на себя снаружи. Я это называю видеокамера. Держишь в руках видеокамеру, — что она фиксирует? Внешнего человека. «Люди все видят, надо подумать, каким я предстану перед ними». Может, таким, а может, таким, может, благородным старцем или юным хулиганом. Есть что делать. Вот так люди и живут. Это и есть их жизнь. Что будут обо мне говорить, что обо мне подумают, как меня увидят?

Но, как говорила моя мудрая бабушка, мой первый учитель: «На чужой роток, не накинешь платок». Простая поговорка, а сколько в ней мудрости. Невозможно управлять чужим восприятием самого себя. Стопроцентно это невозможно и, значит, бессмысленно.

А что же тогда делать? Искать другой способ жить.

Напоминаю: внутри нашего героя уже есть субъект, который отвечает за самотождественность. Он является центром субъективной реальности, и какие бы ни возникали у нас ужасные, кошмарные мысли, переживания, мы все-таки знаем, что, с одной стороны, это все наше, а с другой стороны, мы можем этим управлять.

Субъект есть некая структура, управляющая субъективной реальностью.

Может ли быть субъективная реальность без субъекта? Субъективная реальность без субъекта — хаос. Субъективная реальность без центра, нецентрованная это и есть сон — то, что в эзотерической литературе называется «сон», хаос. Куда-то дунуло, куда-то плюнуло.

Тогда все страшно, потому что все, что происходит внутри, неизвестно и хаотично. Совершенно страшно, потому что никто в себе не уверен. Так люди обычно и объясняют такое свое состояние: «Я в себе не уверен». Черт меня знает, что мне захочется, черт попутал, бес попутал, настроение, музыка повлияла, погода повлияла. Человек внутри себя ничего не может. Внутри у него хаос, черная, как чернота, чернота. Темная, темная комната, где он пытается иногда найти черную, черную кошку.

Я, в отличие от субъекта, ничем не управляет, Я — обозначает.

Конкретный человек с помощью Я обозначает себя среди других людей и мироздания в целом. Отказавшись от Я как обозначения, приписав Я к субъекту, к внутреннему человеку в себе, мы наделяем Я функцией управления.

Поскольку действия субъекта у человека, принадлежащего нашей Традиции, определяются содержанием второго постулата: «Познай себя как часть мира и мир как часть себя», — то управление начинает осуществляться путем резонанса между субъективной и объективной реальностями. Ибо Я, нулевое Я, — вне той и другой реальности. Если в рамках нашей картины мира и использовать понятие «судьба», то только как результат диалога между субъектом и реальностью. Мы помещаем Я в свою субъективную реальность и сводим самотождественность до простого утверждения: Я — это Я. Таким образом, субъект становится частью воплощенности, как и все остальное, что принадлежит нашему Я. А Я становится хозяином и субъективной, и объективной частей воплощенности.

Индивидуальность, как эмбрион; личность, как кокон, тоже стадия внутреннего развития, а потом бабочка, субъект, как бабочка. Рождение такого субъекта и будет рождением внутреннего центра субъективной реальности. Это и есть первое рождение человека, как существа самостоятельного.

Сначала человек рождается как биологическое существо, и его сразу включают в процесс социализации: учат говорить, думать, пичкают разными навыками, умениями, знаниями, дают имя, учат называть себя «я». Но самодостаточного человека еще нет. Он есть просто как факт природы — сначала только биологической, а потом и социальной.

В возрасте 3–5 лет ощущение своей автономности, отдельности, поиск границ этой автономности выражается в первом периоде активного сопротивления.

В период гормонального созревания человек начинает сопротивляться, учиться возражать, как социальный элемент, как личность, выясняя, где кончается его социальная территория. И что можно сделать, чтобы эту социальную территорию расширить.

Это все рефлексы. От биологической природы, от социальной природы. Все это тоже называют «я». Как научили, так и говорим. Но может случиться такой факт: человек принимает самостоятельное решение. Пусть даже самостоятельность заключается не в самом решении, и с точки зрения постороннего наблюдателя такие решения принимали уже не раз, и еще не раз будут принимать. Самостоятельность в том, что с человеком произошло нечто, и он принял не только решение, но и ответственность за последствия этого решения на себя.

А то как в песне: «Жениха хотела, вот и залетела», — то есть решения никакого не было. Она хотела жениха, а то, что забеременела, так это случайность. Она за это событие ответственности не несет. Случилось.

А вот когда человек принимает решение и принимает на себя ответственность за все последствия этого решения, то есть перестает искать причины этих последствий вне себя и понимает, что он и есть причина этих событий, вот тогда начинается рождение субъекта. Это и есть второе рождение человека.

Человек рождается как некая психическая целостность, выделенная из биологического и социального мира и помещенная в идеальный мир, потому что субъект — это уже часть духовной природы, часть духовной реальности.

Дальше может случится, что ему стало интересно это путешествие внутри себя. И он внутри себя согласно какой-либо традиции или самостоятельно движется. Движется, открывая в себе пространство знания, пространство любви, пространство присутствия, мыслить начинает, философствовать. Вдруг обнаруживает, что он двойственен: его Я снаружи, а его субъектность внутри, обнаруживает, что он это как бы два человека — один внутренний, другой внешний.

Внешний человек весь обусловлен снаружи, это сразу становится видно, как только удается отделить его от внутреннего, растождествиться с ним. А внутренний человек, тоже к этому моменту, — штука мало постижимая, потому что бесконечная.

Вот человек это все обнаруживает, и рождается у него желание соединиться, стать целым. С этого момента наш герой начинает искать, как соединить внешнего и внутреннего человека. Сделать это возможно только одним способом: убрать Я из внешнего мира и поместить в мир внутренний, а затем вынести за пределы внешнего и внутреннего, в пустоту, в пространство Присутствия. У В. Сидорова есть такая строка: «Когда из двух вы станете одним…» Не соединение мужчины и женщины имел в виду поэт, а слияние внешнего и внутреннего человека. Только после этого внутреннего события и начинается преображение. Когда внешне Яе помещается во внутренний мир, а затем выносится за пределы двух известных миров: внутреннего и внешнего в пустоту — у внешнего человека и у внутреннего человека появляется один хозяин.

У людей верующих есть внутренний хозяин — для них это Бог. Он заменяет внутреннее Я.

Когда вы свое Я внешнее поместили внутрь, вы стали богом для самого себя. Для самого себя. Вот это и есть третье рождение.