Интересное, но, в то же время не простое, ремесло рыбалка. С раннего утра, ещё до восхода Солнца выставляешь удочки и таскаешь рыбу. Днем затишье на воде – рыба спит, и в это время я вовсе не сплю, а чищу и заготавливаю пойманную утром рыбу. На закате клев вновь возобновляется. Когда поплавки уже почти не заметны в темноте, я собираю снасти и иду в пещеру. Там у костра, пока закипает вода, дочищаю рыбу и засаливаю её, раскидав по мешкам. К сожалению, рыба весьма быстро портящийся продукт и промедление типа «сделаю утром» может испортить весь улов – рыба начнет вонять. Конечно, она так быстро не протухала, но появившийся запах довольно неприятен. Даже правильно приготовленную и лишенную этого специфичного запаха, есть её все равно противно. Не говоря уже о том, что такую рыбу можно «толкать» соседям в тот же Обмен – это вообще недопустимо и отвратительно. Так меня воспитал дедушка, а он из одного поколения с Камилем. Их жить «по чести» заставила сама жизнь. Иначе, строя отношения на лжи и недоверии, в этом мире мы все очень быстро «загнемся».

Заготавливая рыбу на зиму, попутно у костра, я готовлю уху из рыбы и корней. Этот суп можно есть изо дня в день, ведь нет ничего, вкуснее свежей ухи. Уха, ну и другие блюда из рыбы, это наша повседневная еда. Зимой рацион немного меняется, но рыба наиболее проста в ловле и приготовлении, что делает её завсегдатым блюдом в любое время года. После «Великой тряски» территория земель, свободных от воды в наших краях стало меньше, от чего ореол и численность живности сильно изменились. Вот и кушаем мы в основном рыбу, коей в воде предостаточно.

Покушав уху и испив смородиновый отвар, я заготавливаю немного хвороста и ложу его возле себя. До отдыха ещё есть немного дел. Я достаю рыболовные снасти и начинаю их поправлять. Хворост малыми партиями поступает в костер, чем освещает пещеру в половину дневного света. Этого достаточно для подготовки к новому рыбацкому дню. У меня есть фонарик, но его энергия лишний раз заставит использовать дефицитную батарейку.

При готовке снастей, я задумался об уровне воды. За последний год вода поднялась из берегов, но не отступила. Что это могло быть, мне оставалось только догадываться.

Следующий день не предвещал ничего плохого. Всё та же заброска снастей, расстановка зарядного устройства и чистка рыбы. Ближе к обеду, я почувствовал с легким дуновением ветра, влажный воздух. Стало быть, Атмосфер разрядился, и возможно сработает уже ближе к дождю. Так как утренняя ловля закончилась, я, дочистив улов, собрал вещи и направился в пещеру.

Как я и предположил, в это время по небу потянулся туман, от чего на улице потемнело. Я был прав, и даже без приборов определил приближение циклона.

Примерно в это время я заметил движение неподалеку от пещеры. Кто–то быстро приближался, и, оглядывая небо, не замечал меня. Я окрикнул незваного гостя, на что он, от неожиданности дернулся и, поскользнувшись на камне, упал на землю. Он сделал это так неуклюже, что я до неприличия громко засмеялся и быстро пошел ему навстречу. Подходя ближе, я увидел, что это была девушка, что еще больше смутило меня за мой неприличный смех. Девушка немного моложе меня, с от чего-то знакомыми чертами лица. Скорее всего мы виделись в детстве. Она выскользнула из тумана прежде, чем он сгустился, но все же туман успел просочиться в одежду, насквозь промочив её. Дождь мог налететь в любую минуту, а значит необходимо успеть укрыться с гостьей прежде, чем мы насквозь вымокнем, или, что хуже того, потеряем путь к пещере.

Как я и говорил, вымокнуть грозило только мне. Гостья уже промокла и наскоро искала место, где можно обсохнуть. Видимо, потому что я пещеру выбрал удачно, ей приглянулась именно эта же пещера и в нее она и направлялась до встречи со мной. Когда мы добрались до нее, я вытащил из заложенного рюкзака сухое тельное белье и протянул его ей, предложив переодеться в глубине пещеры.

– Давай переодевайся, а то ещё простынешь. И накидку мою возьми. И… «прошу к нашему шалашу». Так сказать, чем богаты… Я тут супчик приготовил. – Я накинул на гостью свою верхнюю одежду и начал искать большую ложку. Она быстро переоделась под моей курткой, решив не уходить от костра.

– Спасибо. Я бы сейчас целую рыбину скушала. – Утирая нос, гостья вытащила из рюкзака тарелку и протянула её мне. После чего принялась развешивать свою одежду у костра.

Я начал накладывать суп, пытаясь выловить куски рыбы. Сам я любил больше Корнюшку и был рад тому, что гостья предпочитает в супе рыбу.

Корнюшка – это один из ингредиентов ухи, который можно собрать в малодоступных болотистых местах. Этот корень, как и многие другие травы, закладывался в суп, а рыбе он придавал особый вкус. Но мне больше нравилась именно сама Корнюшка. Когда собираешь этот корень, он имеет ничем не приметный вид – корневище как корневище, серого цвета, без особо отличного запаха, да и в супе не особо отличался, кроме ухи. При варке с рыбой, Корнюшка становилась синей, после добавления соли приобретала синевато–фиолетовый цвет, а при разжевывании, скрипела на зубах. О вкусовых качествах умолчу, потому что моего словарного запаса вряд ли хватит, чтобы описать своеобразность вкуса. Поэтому, лучше вернемся к гостье.

– Кушай. Приятного аппетита! – Я протянул ей ее тарелку, наполненную ухой. Мне не терпелось расспросить гостью, но сначала необходимо накормить и обогреть. Снаружи уже бушевал циклон и задержись он здесь, простуда и температура будут весьма некстати. Наблюдая, как она быстро обгладывает рыбу, я решил похрустеть Корнюшками.

Полакомившись ухой, я решил по случаю добавить к смородиновому отвару и зверобой. И дело было не только в гостеприимстве и во вкусе. Это были опасения по поводу все той же простуды. Гостья устала, а значит важно восстановить силы быстрее, чем бактерии разовьются и захватят организм.

Не подумайте, что мы такие уж слабые. Проживание на природе не могло не укрепить иммунитет. Дедушка утверждает, что нам, в какой–то степени, досталась лучшая жизнь. Организм закалялся естественным путем, да и приходится вести здоровый и активный образ жизни. Мне всегда было интересно спросить, какой ещё можно вести образ жизни и почему привычную для нас жизнь, он называет активной. Но я боялся показаться глупым и от того не спрашивал. Спустя время, изучая книги и заметки, я выяснил, что люди были по собственному желанию, заперты в городах, от чего образ жизни стал не оседлым, а сидячим. Это влияло на организм негативно во всех аспектах.

Несмотря на то, что благодаря посиделкам у костра вероятность простуды стремилась к нулю, я закинул зверобой в кастрюльку с кипящими смородиновыми листьями. Вскоре ароматный отвар уже разливался по кружкам.

– Ты откуда сам? Из Рыбника? Далеко поселок?

– Да я местный. Пришел на рыбалку, да застрял. Рыба пока идет хорошо, вот и ловлю. До поселка один шагодень. А ты откуда пожаловала?

– Я из Отдышкино.

– Откуда? Да ты что? Как ты вообще сюда забрела? До Отдышкино наверно десять – пятнадцать шагодней, да и только при сопутствующей погоде. Ты заблудилась? – Я завалил её вопросами, а в голове прикинул, что скорее всего именно в детстве её и видел.

– Нет. Я просто гуляю. По пути рыбачила и охотилась. Хотя больше рыбачила. Живности на побережье мало.

– Просто гуляешь? И давно?

– Да уж с три десятка дней.

– А зовут тебя как? И дома то не потеряли?

– Я сбежала. Зовут меня Жанет, мама называла Жахет. А папа иногда называет Кодой. В книге, какой-то вычитал и говорит – «ты непоседа, куда-то бежишь, ну точно Кода». С детства так шутя, и называет, когда я начинаю вертеться и что-нибудь делать… Мы с ним недавно поругались, вот я и сбежала.

– А я своего отца редко вижу. Он два-три раза в год только приходит.

– Так твой отец космонавт? А в каком проекте участвует?

– Вроде бы в проекте «Побег». Изначально, он один из первых начал разрабатывать проект «Жизнь».

– Ты ведь внук дедушки Даниярыча?

Я засмеялся. Дед Даниярыч, как его называли в округе, был весьма знаменитой личностью. Болтать он очень любил, и как говорил сам – унаследовал эту черту от своего прадеда. Но известность Даниярыч получил за свои знания практически во всех направлениях науки. Да и был он старожилом и помнил «прошлую цивилизацию».