– Хм, – Джон провел рукой по своему подбородку, задумчиво глядя на черно-белое покрывало, – а что если…
Он стянул покрывало и стал прощупывать кровать. Кейси стояла возле двери и внимательно наблюдала за ним. Внезапно он нагнулся и легким движением руки отодвинул матрац в сторону. Под ним оказался какой-то целлофановый сверток. Джон поднял его и удивленно посмотрел на Кейси.
– Есть идеи, что в нем может быть?
Она отрицательно покачала головой.
– Никаких.
– Ладно, сейчас мы это выясним.
Джон аккуратно размотал найденный сверток и присвистнул от удивления. В нем находилась толстая пачка долларов.
– Да тут не меньше восьми тысяч, мисс Миллер. Не знаете, откуда это взялось у вашего брата?
Она в изумлении уставилась на новенькие светло-зеленые стодолларовые банкноты.
– Может, это его накопления? – неуверенно предположила она.
– Возможно. В любом случае, не похоже, чтобы ваш брат планировал куда-то уехать, иначе зачем было оставлять все свои вещи здесь, включая эти деньги, – проговорил Джон и потряс пачкой банкнот.
Эта находка, конечно, удивила Кейси, но она по-прежнему была уверена в том, что Рич никуда не собирался уезжать, так как знала, что он не смог бы просто взять и бросить ее. Он не был способен на такое, потому что любил ее так же сильно, как и она любила его. С тех пор, как их родители погибли в автокатастрофе, они жили у Мэри Джейн, троюродной сестры их матери, в небольшом городке в восточной части Колорадо. Она работала учителем начальных классов, получала маленькую зарплату, которой едва хватало на еду и оплату счетов, и имела троих детей. Ее муж, Артур, был обычным охранником в единственном крупном супермаркете в городе, а также заядлым любителем выпить. Однако его нельзя было назвать алкоголиком, вовсе нет. Просто алкоголь был его единственным спасением. Он помогал ему хотя бы на время сбежать из унылой реальности, в которой он находился, и погрузиться в беззаботный мир, где можно было не испытывать никаких чувств и эмоций. Алкоголем Артур пытался заглушить боль, которую ему причиняли обломки несбывшихся мечт и воздушных замков, что пали под натиском безжалостной и беспощадной реальности.
Еще в юности он был подающим надежды футболистом. Ему пророчили большое будущее, говорили, что он новый Джо Монтана, восходящая звезда, за которую будут драться скауты богатейших команд национальной футбольной лиги. И он верил во все это. Верил и делал все, чтобы эти слова стали реальностью. Но однажды на тренировке Артур получил травму. От боли он даже не мог пошевелить ногой. Его доставили в больницу, где он услышал то, что боится услышать каждый профессиональный спортсмен и каждый, кто хочет связать свою жизнь со спортом: «К сожалению, вам придется закончить свою спортивную карьеру». Эти слова прозвучали для него как гром среди ясного неба. Он был потрясен и поначалу отказывался в это верить. Но, увы, нежелание принимать факты, какими бы неприятными они не были, не избавляет нас от последствий, которые они с собой приносят. У него оказалась разорвана крестообразная связка. Ему требовалась операция, на восстановление после которой должно было уйти не меньше восьми месяцев. После этого ему будут запрещены все контактные виды спорта, а так же множество неконтактных, включая бег и катание на лыжах. Шок от услышанного постепенно начал сменяться осознанием того, что сегодня его жизнь полностью изменилась. Он больше не сможет играть в футбол и никогда не станет настоящей звездой национального уровня. Эта травма полностью разрушила его судьбу, и он так и не смог это принять, поэтому со временем его жизнь стала медленно превращаться в унылое существование, наполненное сожалениями и страданиями. Из-за того, что он больше не мог играть в футбол, колледж лишил его стипендии, поэтому он был вынужден отчислиться, так как не имел возможности самостоятельно оплачивать учебу. Восстановившись поле операции, он пошел работать на стройку, а спустя несколько лет устроился охранником в единственный во всем городе супермаркет.
В двадцать пять лет он познакомился с Мэри Джейн. Непонятно, что такого она в нем нашла. Он казался одиноким неудачником, потерянной душой, странником, бездумно бредшим куда-то вдаль и не имевшим более никакой цели. Но, несмотря на это, она все же влюбилась в него. Любовь – это необъяснимое чувство, которое заставляет нас совершать безумные и кажущиеся безрассудными поступки. Любовь может разрушить человека, превратив его в жалкое и беспомощное существо, а может залечить его раны и наполнить его жизнь смыслом. Возможно, Мэри Джейн думала, что сможет как-то помочь Артуру. И ведь действительно, находясь рядом с ней, он чувствовал себя по-другому. Иногда она даже замечала в его глазах мимолетные искорки счастья. Уже спустя полгода частых свиданий и долгих прогулок они поженились, а через год у них появились дети. Со временем Артур все чаще стал пьяным возвращаться домой, а когда он не пил, то почти все время молчал, бездумно глядя куда-то в пространство. Очевидно, что в таком состоянии особой помощи от него ждать не приходилось. Он мог починить что-то по дому, однако не принимал никакого участия в воспитании детей. Да и, честно говоря, Мэри Джейн не могла и подумать о том, чтобы оставить детей одних с мужем, который и сам походил на большого ребенка.
Но, несмотря на все это, она, будучи очень ответственной и совестливой женщиной, не смогла отказаться от опекунства над детьми ее погибшей троюродной сестры. Поэтому двадцать второго ноября две тысячи пятого года одиннадцатилетняя Кейси со своим тринадцатилетним братом переехали к Мэри Джейн в небольшой двухэтажный дом. Он был построен из прочных досок, выкрашенных в серовато-зеленый цвет, еще в шестидесятых годах прошлого столетия, но все еще выглядел прилично и продолжал служить отличным укрытием от непогоды. Его второй этаж слегка выдавался вперед, подпираемый тремя прямоугольными колоннами, основания которых были отделаны тонкослойным сланцем терракотового, коричного и бордового оттенков. Под ним круглый год стояло одинокое кресло-качалка. Справа к нему был пристроен маленький гараж, рассчитанный на одну машину, так никогда там и не появившуюся. Напротив дома был небольшой участок газона, на котором трава росла с большой неохотой, а задний двор ограничивался небольшим садиком, по периметру обнесенным забором из старых светло-серых досок, кое-где попорченных местным жуком-короедом. Именно в этом скромном и маленьком домике, сохранившем в себе дух прошлого, прошла ранняя юность Кейси и ее брата. Когда же Ричу исполнилось восемнадцать лет, он принял опекунство над сестрой, и они перебрались в Нью-Йорк – город, о жизни в котором мечтали еще с раннего детства.
– Мисс Миллер, – серьезный голос Джона прервал ее мысли, – вы не возражаете, если я осмотрю всю квартиру?
Она тряхнула головой.
– Конечно нет.
– Хорошо. Тогда я начну с вашей комнаты.
Он вышел в коридор и, сделав шаг вправо, оказался возле приоткрытой двери. Слегка толкнув ее, он прошел внутрь. Комната Кейси имела точно такую же планировку, как и комната Рича, но значительно отличалась от нее по двум параметрам. Во-первых, в ней было светло. Настолько, насколько может быть светло в столь пасмурный день, потому что шторы не были задернуты, позволяя дневному свету проникать внутрь сквозь покрытое крупными каплями окно. Во-вторых, цветовая гамма интерьера была намного более разнообразной. Тут виднелись маисовые, оранжево-персиковые, жемчужно-белые, галечно-серые и шалфейные оттенки. И еще в ней было больше деталей. К примеру, возле двуспальной кровати, накрытой теплым зелено-бежевым одеялом из жаккарда, лежал мягкий белый ковер из искусственного меха, а на расположенной над столом полке находилось несколько миниатюр, выполненных из глины и покрытых лаком, включая Пизанскую башню, Колизей и Пантеон. Рядом с ними аккуратной стопкой лежали книги про Древний Рим, Древнюю Грецию, Древний Египет и Месопотамию. На стене, между полкой и письменным столом, висела карта древнего мира медно-персикового цвета, на которой виднелись многочисленные пометки, сделанные карандашом. На подоконнике виднелись маленький глобус бледно-песочного цвета, закрытый ноутбук и несколько учебников по истории древнего мира, один из которых был на латыни.
