Ходили пешком, все рядом. Спрашивала, как ребята в школе. Оказывается, мало кто учиться хочет. Многие даже не знают, куда будут поступать. Как учителя? У нас в Академии больше гоняют, тут все проще. Учить много, пробелы свои знаем, но надеемся, все успеем. Наша декан  Академии дала согласие, что мы будем выступать за школу на танцевальном марафоне, вы говорили – баттлы.  А мы не знаем уличных танцев.

Уличные танцы и я не знаю. Там главное – настроение. Но подумаю, к кому их определить.

Позвонила в очень сильный ВУЗ, который готовит профессиональные кадры, сказала, что интересуюсь подготовительным отделением или курсами. Детки детдомовские. Но есть опекуны, люди не бедные, нас устроят платные курсы. Мне сказали,  в понедельник будет принимать  сам ректор, можете сразу все вопросы и задать, раз дети детдомовские. Записать? Запишите.  В десять утра удобно? Удобно.

Надо же! Попытка не пытка? Все-таки наши детки такой конкурс одолели, поступая к нам. Яркие ребята, мы не случайно их выделили.

Пришли ребята  из вечерней школы, хохочут, ученики в классе то ходят на занятия, то нет. Учителя нам так рады! Схватила их, веселых таких, тоже повела в магазин, пока не закрылся.

– Что вам докупить из теплого? Спортивные костюмы есть для улицы? Кроссовки? Берем. Свитера еще нужны? Теплое белье?  Футболки? Плавки? Говорите.

Кое-как выдавила, ну дети просто. Закупились, вернулись.

– Переодевайтесь, всех в ресторан свожу. Вам тоже надо знать, чем кафе и рестораны отличаются в наших мирах.

И мы притопали в приличный ресторан! А что, могу я себе позволить? Хороший ресторан, немного музыка громче, чем следует, на танцполе, а так уютно. Кстати, если тут танцуют, можно посмотреть хип-хоп.

Заказала ребятам вкусности, салаты, горячее, рыбу принесли  малосольную, ассорти. Без алкоголя, конечно. Мороженое – пожалуйста.

– Смотрите, вон и народ танцевать пошел!

– А нам можно?

– На здоровье!

Ребята пошли, тут зазвучало танго. Они посмотрели на меня, я кивнула, развлекайтесь.

И наша пара развлеклась! И народ развлекли! Под аплодисменты. С эстрады спустился музыкант, подошел.

– А вальс умеете? Какой-нибудь эдакий – покрутил рукой замысловато.

– Умеем.

Пара пошла танцевать вальс, театрал наш встал:

– Позволите?

– А пойдем!

Я что, зря у него зачет принимала? Он молодец, импровизирует, ведет хорошо. Умничка.

Вернулись – у столика стоит дядечка:

– Ваши и танго танцевали?

– Танцевали, да.

– А еще раз сможете?  Я пропустил. Угощу любым блюдом.

– Да мы и без блюда сможем, музыку бы другую.

– И музыка будет. Тут ди-джей есть.

– А что вы сами хотите?

– Я бы Пьяццоллу хотел, но вы такое не станцуете.

– Давайте музыку, попробуем.

Хе, наше любимое танго! Я и телефон приготовила, запишу. Сказала нашим, приготовьтесь, Пьяццолла будет, либертанго.

Дядечка освободил нам танцпол, извинился перед танцующими. Все расступились.

Первые аккорды. Пара моя вздрогнула, повела девочка глазами, что за мужская у тебя стать? Раз! Выдохнул парень, потянулся к ней – два! И понеслись!

Аплодировал весь ресторан, стоя. Я быстро рассчиталась, дядечка порывался со мной поговорить, но я отмахивалась, мы сбежали, одевались уже на улице.

– Ладно, сдадите хорошо экзамены за третью четверть – еще раз сходим, куда скажете.

Варвара

Неожиданно Ксенька задержала  Андрея на утро понедельника. Записалась на прием к ректору ВУЗа для адептов. Андрей сообщил ректору, тут сказал, и я пойду. Встретимся с другим ректором, интересно.

Все вчетвером зашли в приемную, сказали, мы записаны. Попросили подождать пару минут. Ректор с таким интересом крутил головой, все рассматривал. Андрей хмурился, я посмотрела на него, что? Он кивнул на секретаря, ухоженная девушка, за живот держится. Улыбка вымученная. Я не выдержала, подошла.

– Девушка, мы врачи, можно вам помочь?

– Да я вчера отравилась, наверное.

Андрис подошел, позволите? Она кивнула. Он провел по спине, прикрыл глаза. Улыбнулся.

– Поздравляю вас!

Она с ужасом на него посмотрела.

– Нет, не волнуйтесь, это спазм, все будет хорошо! Мальчик замечательный!

На столе загорелась кнопочка.

– Это вам. Проходите, пожалуйста.

Кабинет ректора огромный, идешь и идешь, идешь и идешь.

– Присаживайтесь, пожалуйста, чем могу помочь?

– Уважаемый господин  ректор, нам нужен ваш совет, – начала я, –  мы являемся опекунами  четырех  одаренных ребятишек, они без родителей. Одна пара, девушка и юноша, танцуют. Еще один паренек мечтает быть режиссером театра, а четвертый – играет на любом инструменте, который видит, и сам пишет музыку.  Вот их фотографии, все четверо заканчивают одиннадцатый класс здесь, в Петербурге. Не могли бы ваши специалисты их посмотреть? Мы люди не бедные, готовы учить ребят на коммерческом отделении, на платных подготовительных курсах. Но если вы посоветуете ребят отправить в институт культуры, где требования немного другие, скажем так, попроще, мы примем ваш совет с благодарностью.

– А, эти детки детдомовские?

– Да.

– Они с вами?

– Нет, они в школе, но мы можем за ними съездить.

– Хорошо, через час вас устроит?

– Вполне. Спасибо.

Мы вышли. В приемной девушки не было, на ее месте сидел парень.

– Варь, мне показалось, что девушка не совсем рада. Или она так не ожидала, что растерялась…А ведь даже не рожала еще… Странно…

Мы переглянулись с Ксенькой. Эх, Андрей, у вас в мире даже нет понятия – детский дом. В самом печальном случае – ребенка заберет какой-нибудь троюродный дядя.

Мы сообщили ребятам в школу, чтобы отпросились, за ними подойдет такси. Вечерники дома, у них занятия с Андрюшкой, попросили его заказать такси и срочно отправить к нам. Пока посмотрели на студенческую столовую, магистры переглянулись и промолчали. Походили по коридорам, заглянули в классы.

Мы с Ксенькой очень волновались, это ведь и нам экзамен. А как мы подготовили ребят? Наши знания и умения. Наших, отобранных нами же, педагогов. И способности детей другого мира. Что у нас получилось, как их оценят? Они проучились всего полтора года, совсем еще малыши, по меркам своего  мира.

В указанное время мы подошли к приемной ректора. Нас уже ожидали, группа педагогов разобрала ребятишек. Я удивилась, нашего музыканта повели аж трое.

Попросили подождать, мы остались в приемной. Ксенька включила телефон, хотите посмотреть, как я детей водила в ресторан, я записала?

А мне не показала, вот ведь. Скучающий парень оживился и сказал, а давайте вам на экран выведу? У меня переходник есть.

Зазвучал Пьяццолла с экрана, мы подняли головы на экран у входа, смотрелись наши классно.

– Еще раз?

– Нет, спасибо, достаточно.

– Отчего же, – раздался голос от кабинета ректора, – включай, это ваши дети и есть?

– Да… – Ксенька растерялась, – я записала позавчера.

– Останови!

Картинка застыла. Ректор подошел, посмотрел, вглядываясь:

– А вон тот, второй с краю, как там оказался?

Ксенька  пробормотала:

– А я его не знаю, и откуда он, не знаю. Он попросил как раз что-нибудь станцевать на музыку Пьяццоллы…

– Понятно. Дальше.

Досмотрел. Ни слова не сказал, вернулся в свой кабинет. Магистры  опять переглянулись.

Парень вернул телефон.

Сидели долго, больше часа. Я поглядывала на часы, скоро забирать Грега.

Первого привели театрала, педагог, старенькая совсем женщина, кивнула нам и прошла в кабинет ректора. Парень остался стоять.

– Садись, – Андрей кивнул на свободное кресло.

– Магистры, я не  имею права…

– Сядь! – властный голос магистра Рональда, и парень сел  мгновенно.

Остальных наших привели  всех сразу, оставили и прошли молча в кабинет ректора.

– Всем присесть – скомандовал наш ректор.

Тишина, ждем.

Замигала кнопка на столе у парня, он поднял трубку телефона: