Санечку вообще не видно и не слышно. Она совсем не плачет. Не умеет. Только улыбаться умеет и всему радоваться. Такая миниатюрная, чубчик черненький, глазки  голубенькие, еще младенческие, так и хочется ее  потискать. Садиться главнюк еще ей  не разрешает, а ползать – пожалуйста. Не удивлюсь, если он ползает рядом.

Первый день магистр провел в зеленой столовой, вместе с поварами подбирал правильное детское питание. Повара, после Дней города, нас очень любят, они все заработали там астрономические суммы, хотя получили по двадцать процентов от продаж. Но город гулял с размахом!

Носит магистр свою крестную странно, подмышкой. Как сверток. Ребенок цепко держится за руку и только кряхтит. Ксенька ржет, говорит, пусть, если им так удобно обоим. Цирк!

Триста пятый день от встречи

Ксения

Днем я заснула. Санечки нет, Варьки нет. Проснулась, размялась, умылась и пошла на ужин. Иду себе не спеша – а навстречу торопится  какой-то адепт. Увидел меня, развернулся и назад почесал. А под мышкой держит Санечку.

Совсем главнюк охринел, раздает ребенка налево  и направо!

–  Парень, стой! Отдай ребенка!

–  Оно же  не писается! – и помчался от меня.

Это вообще что?! Я за ним, бежим, он кричит, что это их ребенок, факультетский.

–  Стой, уронишь же, гад! Стой!

Ну,  где там, завернул куда-то и пропал!

Набираю целителя – молчит. Набираю Варьку.

–  Варя, чп! Санечку таскает какой-то адепт незнакомый! Ты где?

–  Дома. В душ собралась. Как это?

–  Не знаю! Бегу домой, одевайся!

Бежим в целительскую, прибежали – в кабинете дрыхнет главнюк, на самом краешке дивана. По центру детское одеялко, а Санечки нет! Проспал ребенка, украли!

Варька дотрясла главнюка, он проснулся, посмотрел на пустое одеяло и спросил:

–  А где мой ребенок?

–   Ребенка таскают по Академии незнакомые адепты!

–  Э-ээ, мы все трое здесь. Это не шутка?

–  Какие шутки, магистр, я бегу к ректору!

–  Подождите, на ней же браслет! Здесь она, у теоретиков, в лабораториях!  Держитесь за меня!

Он перенес нас в какую-то лабораторию, дверь закрылась перед нашим носом. Только слышен топот.

–  Так,  ждите меня, я сам быстрее!

И магистр исчез. Мы кинулись к двери – она закрыта! Да что же это такое!

Варька прошипела:

–  Да простят меня боги всех миров!

Двери мы вышибли. А не стойте на пути у разъяренных русских женщин. Чревато. Побежали по браслету в сторону целительской и наткнулись на адепта.

–  Стой, гад!

–  Оно не писается, не волнуйтесь!

–  Где ребенок?!

–  У друга.

–  Веди, гад!

Гад развернулся и побежал, мы за ним. Минут через пять  Варька не выдержала и поддала ему.

–  Где ребенок?

–  Не знаю, его забрали!

–  Так, пойдешь с нами!

Мы поволокли его в целительскую, привязали к койке. Бинтами. От души. Кто-то там что-то говорил, мы на них не обратили внимания, велели гада не отпускать, главнюк не отозвался, понеслись к ректору.

Дуремарочка сказала, что у него народ, из Совета магов. Мы молча вломились.

–  Магистр, у нас украли ребенка! Здравствуйте, простите!

–  Как украли? Подопечную Андриса?

–  Да! Адепты!

–  Простите, минутку, – ректор медленно заговорил, помахав перед своим лицом, – срочно вернуть украденного ребенка в кабинет ректора! Повторяю! Принести ребенка теоретического факультета в кабинет ректора, – помолчал и пожаловался небу: –  За что?  – Дамы, адептов оставить в живых, ждите в приемной!

Мы вышли в приемную. В кабинете ректора рассмеялись. Артист! Наиграл сто слонов!

Дуремарочка молча протянула мне стакан с водой.

–  Варь, сбегай в целительскую, может, этот прибинтованный что-нибудь скажет.

Варька убежала. Я прикрыла глаза. Только бы не накормили чем попало и не уронили. Ребенку пятый месяц!

Услышала голос ректора:

–  Внимание, адепты Академии, срочно принести ребенка теоретического факультета в кабинет ректора! Без отговорок! Засекаю время!

В приемной распахнулась дверь. Главный целитель, мрачный, как туча, завел за ухо адепта, в руку которому вцепилась Санечка, улыбаясь всему миру.

Варвара

Подбегая к приемной, увидела триумфальное возвращение малышки. Ладно, простим главнюка. За ним, оказывается, тоже глаз да глаз. Придется на себя брать.

В приемной Ксенька сидит с Санечкой на руках, целитель держит адепта за красное ухо, в дверях кабинета сирена, ректор и незнакомые маги. Мизансцена допроса.

Ректор:

–  Что скажете, адепт? Вы понимаете, что это ребенок!

–  Оно ж не писается! Мы бы увидели. И ничего мы не делали, дали попить и все. Если ребенок не писается и не плачет, значит, все в порядке! Мы же учили.

–  Что вы дали попить, –  насторожилась Ксенька.

–  Что сами пьем, настоечку, обыкновенную.

Тут главнюк схватил адепта за другое ухо и развернул к себе лицом:

–  Какую настоечку? –  вкрадчиво спросил  он.

–  Ну, которую сами пьем. Обычную. Для усиления магического потенциала. Вчера всей группой на уроке варили, магистр проверял. Хорошая настоечка получилась, правильная.

Сирена подошла к Ксеньке, провела по Санечке ладошкой, передала ребенка магистру у кабинета. Тот тоже поводил рукой и вернул целителю:

–  Это уже по вашей части.

Санечка привычно вцепилась в магистра. Тот молча смотрел на адепта. Адепту поплохело.

–  Сколько выпил ребенок?

- Ну как по правилам. Ребенок сам лучше знает, сколько ему пить и есть. Мы учили.

–  Вы из  мензурки поили?

–  Да, конечно, оно же маленькое! Стакан не удержит!

–  Сколько. Мензурок. Выпил. Ребенок?

–  Две.

–  А вы сколько пьете, взрослые?

–  Одну в м-месяц.

–  Знаешь, я уверен, ваша компания никогда не сдаст целительство. Никогда.

Магистр повернулся и  вышел. Следом, как сомнамбула, вышла Ксенька. Я посмотрела на ректора. Он покосился на магов и внезапно попросил:

–  Отвернитесь, пожалуйста.

Развернул к себе адепта спиной и врезал ректорской дланью по его попе так, что парень лбом распахнул дверь.

По коридору уходил  магистр Андрис, поддерживая Ксеньку, на его плече улыбалась в нашу сторону Санечка, являя миру первый зубик.

Триста  девятнадцатый день от встречи

Ксения

Мы, трое взрослых людей, сошли с ума. Совсем. Магистр просто переехал к нам, бдит за Санечкой. За магистром бдит Варька. Чтобы ничего не забыл. Варька у него типа секретаря. Напоминает о планерках, лекциях и срочных делах.

Магистр выгородил в гостиной комнатку. Поставил большой диван себе и еще больше манеж для Санечки. Душ ему передала Варька во владение свой, а сама бегает в мой. В зеленую столовую ходим все вместе, три раза на завтраки-обеды-ужины на четверых и три раза приносим творожки-молочко  и разные дополнительные прикормки для ребенка.

Слава богам всех миров, последствий настоечки магистр пока не видит, надеется, что обойдется. Все равно утром и вечером носим Санечку на «кушеточку» в целительскую. Что там у нее с магией, он не говорит, машет рукой, дескать, пока это все не важно. По утрам магистр с нами занимается физподготовкой, а днем гоняет по целительству и травоведению. Санечка внимательно слушает и поощрительно улыбается.

Так и прошли каникулы.

Магистры, вместе с Шоном, усилили браслет ребенку, торжественно поменяли в последний день, пожали друг другу руки и выдохнули.

Шон надеется, что у этих адептов кривые ручки, и настоечка слабенькая.

В  день приезда наших из Турции магистр перенес Санечку в Питер, а назад притащил две огромные сумки. В одной – сувениры для всей команды актеров основных персонажей, а в другой – экзотические фрукты для нас и алкоголь для мужчин.

Варька бурчала, что Гриша споит мужиков, что российские масштабы пития не выдержит нормальный человек. Шон хитро сказал:

–  Нормальный человек, может, и не выдержит, а нормальным эльфам и оборотням –  в самый раз!