Я сижу там два часа сорок три минуты. Мимо, не замечая меня, ходят люди. Наконец из кабинета появляется молодая женщина. Она оглядывает коридор и закатывает глаза.
— Ну, хорошо, я с ней разберусь, — заявляет она, направляясь ко мне и ничуть не смущаясь, что мне ее было слышно.
Когда она останавливается передо мной, я вскакиваю и представляюсь.
Она коротко кивает и в ответ на мое приветствие бросает лишь свое имя: «Бет». Затем жестом показывает, чтобы я подала ей свое большое черное портфолио.
— Давайте взгляну.
Когда я поспешно вручаю портфолио ей, она бросает его на журнальный столик и прямо в приемной начинает листать. Просматривая наброски, она то с интересом мычит, то разочарованно хмыкает. Не знаю, как можно так быстро все посмотреть. Наверняка, ей потребуется некоторое время, чтобы обдумать и оценить то, что я принесла.
— Цель моей серии — использовать популярные современные техники и…
— Ну да. Ладно, — произносит она, прерывая меня. — Я понимаю, к чему вы, но ваши работы — не то, что нам сейчас нужно. — Она снова листает наброски и оценивающе склоняет голову набок. — Вот этот еще ничего. — Она говорит медленно, как будто признавать это ей больно. — Но он смотрелся бы лучше в более крупном формате.
— Я могу сделать крупнее и…
— Нет. Как я уже сказала, ваши работы — не то, что мы пытаемся приобрести в данный момент. Наш нынешний состав изобилует художниками, рисующими на холстах. Мы ищем разнообразие форм и материалов, скульптуры, современные инсталляции и все в таком духе.
— О.
— Вот это… и это… — Она постукивает по наброскам указательным пальцем. — Это картинки для кофеен.
Картинки для кофеен.
Три слова, которые по отдельности довольно хороши — кто не любит кофе? — но когда их соединяют вместе, они превращаются в унизительный отказ. Картинки для кофеен равнозначны каракулям на грязной салфетке, которую, уходя, выбрасывают в мусорное ведро. Спасибо большое.
Мне не хочется спорить. Не все могут поставить в гостиной какую-нибудь огромную скульптуру, Бет!
Оно того не стоит. Я беру свое объемистое портфолио, которое теперь, кажется, весит в три раза больше, чем когда я приехала, благодарю Бет за помощь и ухожу.
Какая бесполезная трата времени.
Уже близится вечер, на улице холодно и темно. Сегодня Уолт устраивает ужин, и мне, пока я гуляю, стоило бы подыскать что-нибудь из одежды, но сейчас мне не очень хочется ходить по магазинам.
Я прохожу мимо бутика, в витрине которого выставлены платья, и со смиренным вздохом толкаю дверь.
Еще не успеваю окинуть взглядом стойки с одеждой, а шумная продавец-консультант уже подбегает ко мне, радужно улыбаясь.
— Добрый вечер, красавица. Что помочь вам найти?
Смысл жизни?
Свой путь?
Я останавливаюсь на самом простом ответе.
— Платье для званого ужина.
Она взмахивает рукой, как бы говоря: «Проще простого».
— Нужно что-то непринужденное или что-то формальное?
— Я… понятия не имею.
Она подмигивает и пожимает плечами, ничуть не смущенная предстоящей задачей.
— Давайте я посмотрю, что у нас есть, и встречу вас у примерочной.
***
К тому времени, как я выхожу из своей комнаты, одетая и готовая к ужину, в квартире Уолта уже вовсю кипит жизнь. На кухне наемные повара суетятся вокруг двух кухонных островков, раскладывая закуски и готовя нечто похожее на ужин из нескольких блюд. По периметру работают официанты, которые разливают в графины вино, полируют серебряные столовые приборы и натирают до блеска бокалы.
Я часто видела подобную суету в доме родителей, но еще не была той, кто принимает гостей. Не знаю, кто все координирует — Мейсон, наверное, или Эйприл, — но когда я появляюсь на кухне, персонал выжидающе поднимает глаза на меня.
Я улыбаюсь и киваю.
— Здесь так вкусно пахнет. Уверена, ужин получится восхитительным.
На кухню заходит какая-то женщина с айпадом в руках, которая спрашивает у главного повара, будет ли готов ужин вовремя.
— Обязательно, — подтверждает он.
Затем эта женщина — судя по всему, она организатор ужина — поворачивается ко мне.
— Миссис Дженнингс! Замечательно. Я подумала, что мы могли бы по-быстрому обсудить, кто где сидит — просто на случай, если вы захотите внести какие-то изменения.
Я слишком медленно соображаю и непонимающе замираю на микросекунду дольше, чем нужно, а после смеюсь. Миссис Дженнингс — это же я. Это меня попросили обсудить рассадку гостей.
— Конечно. — Киваю. — Слушаю вас.
— Вас с Уолтером я поместила в центре, а не во главе стола, чтобы вы могли общаться с гостями. Знаю, что это не совсем правильно, но в наши дни так делают часто. Если вы хотите сесть по-другому, я…
— Нет, так нормально.
Я перевожу взгляд с карточки Уолта на свою. Уолтер и Элизабет Дженнингс. Какая идеальная вымышленная пара.
Я мысленно улыбаюсь.
— Тогда двигаемся дальше. — Женщина идет вдоль стульев, расставленных вокруг прямоугольного стола. — Здесь сядет Джейк, Кристина и Сара. Далее Марта, Сильвия, Мэтью, Ин и Дорин…
— Куда ты посадила Камилу? — прерывает ее, заходя в столовую, Уолт.
Он еще не закончил готовиться — поправляет лацканы темно-синего пиджака, затем пододвигает часы, чтобы они идеально сидели на запястье.
— Она сядет там, — отвечает организатор, указывая на место слева в конце стола.
Уолт достает из кармана запонки. Под моим взглядом он начинает застегивать первую, но он так сосредоточен на том, куда организатор поместила ту гостью, что у него возникают проблемы.
Я делаю шаг вперед и, не спрашивая разрешения, беру у него запонку.
Его внимание резко переключается на меня, и я дразняще прищуриваюсь, как бы говоря: «Ну давай, отчитай меня за попытку помочь».
— Позволь мне, — говорю с улыбкой. Легко застегиваю первую запонку, а затем протягиваю ладонь за второй.
Он кладет ее, хотя никакой благодарности я не получаю.
— Я хочу, чтобы она сидела слева от меня, — говорит Уолт, имея в виду расположение Камилы.
— Разумеется. Без проблем, — отвечает организатор и быстро переставляет карточки.
— Такие красивые, — говорю я о запонках. Они тяжелые, круглые, а в центре каждой — камень, похожий на голубой гранит. — Откуда они у тебя?
— Это подарок.
— От кого?
Прежде, чем дать ответ, он бросает взгляд на женщину-организатора.
— От одного друга.
Очевидно, он осознает, что она в комнате, еще отчетливее, чем я.
В чем я убеждаюсь, когда он говорит, что я замечательно выгляжу — это сказано для огранизатора, а не для меня. И все же я рада, что занята его второй запонкой, и он не заметил, насколько его комплимент застал меня врасплох.
Он вообще ни разу не упоминал мою внешность. Мне неприятно, что я это знаю, но… факты есть факты. И его комплимент, каким бы незначительным он ни был, все равно ощущается, как нечто на миллион баксов.
— Спасибо. Я купила это платье сегодня.
У меня, в общем-то, не было права голоса при его выборе. Как продавец и обещала, она подобрала для меня полдюжины платьев, а затем ждала у примерочной и оценивала каждое из них.
— Слишком короткое.
— Слишком стягивает талию.
— Не ваш цвет.
От пятого платья — черного, средней длины, с одним открытым плечом — она пришла в абсолютный восторг, как только я вышла из примерочной. Трикотаж плотно обтягивает мою грудь, а вырез, оголяя плечо, переходит в облегающий лиф.
Мне платье понравилось не меньше, но цена оказалась немного выше того, что я была готова потратить.
Она тряхнула головой.
— Нет! Мне все равно. Я поделюсь с вами своей скидкой для персонала. Считайте, это чрезвычайной ситуаций. Оно словно специально сшито для вас!
До сего момента я думала, что она просто очень хорошо умеет убеждать людей покупать вещи, но Уолт смотрит на меня таким… одобряющим, что ли, взглядом. Тут звякает лифт, и начинают прибывать его гости.
