- У тебя на острове.

- У меня, значит…

Выругался бы, но не подобает при ребенке. Семейка побаловать меня решила. Еще и всю братию собирают. С чего вдруг такие торжества? Иллюзию Эстелиты мне на каждый день рождения дистанционно присылали. Она рапортовала общесемейное поздравление, а я, не успев дослушать пафосную речь, заталкивал ей член в одно из отверстий. В этом году будет не так интересно, потому что для своих развлечений я нашел девку-метаморфа, там все так же, без чувств и эмоций, холодное тело для развлечений.

- А подарок такой, как обычно, Дори?

Ребенок задумался.

- Папа ездил на встречу, а когда вернулся, сказал, что договорился, и мама очень обрадовалась, долго обнимала папу и сказала, что у нее в спальне для него тоже есть подарок. Но мне не показали, какой.

Кажется, я сегодня видел, о каком подарке для Энди шла речь. Хотя все-таки это больше походило на подарок для Эсмы.

- Хм… А с кем папа встречался, не знаешь?

- Они не говорили, но я и сам знаю, что папа был у тети Алиты. Я обиделся, потому что он не взял меня с собой. Я хотел посмотреть на красавицу тетю Лаури. Папа сказал, что она завтра будет на празднике, и я смогу посидеть возле нее и дяди Элима. Я так радовался, что спать не мог. Тетя Лаури самая красивая, правда, дядя Ди? У меня будет такая же женщина, когда я вырасту. Я буду любить ее, как папа любит маму. И мы будем с ней вместе летать. Персей меня скоро научит, и я смогу летать вместе с мамой и папой, а потом и со своей женщиной, и с тобой, дядя Ди. Ты же будешь летать вместе с нами?

- Подожди, Дори, не тараторь. Кто тебе сказал, что ты будешь летать?

- Персей.

- Это еще кто?

- Птица. Ему шестьсот пятьдесят лет. Это много, дядя Ди? Он старше, чем ты?

- Это очень много. Значит, к тебе явилась птица?

- Он приходит перед сном, садится на мой стол и машет золотыми крыльями. Но ему там мало места, поэтому он уменьшается. Сначала он во-о-от такой, - малый показывает руками размер птицы, размахивает на всю ширь, но, похоже, длины его рук не хватает, чтобы показать размер, - а потом он уменьшается до вот такого, - снова показывает, но уже ладонями, будто сжимает между ними чайку.

Неужели малец будет, как мы с Энди, грифоном? По описанию похоже, хотя окрас другой. Но и наши с Энди питомцы отличаются. Мы так и не поняли, как так случилось, что в семье два одинаковых уникальных питомца. Все исторические справочники в один голос твердят, что грифоны среди магов встречаются крайне редко. Для непросвещённых это очередной миф, мы ведь не выставляем свои способности напоказ и уж тем более не стремимся попасть в очередной справочник, чтобы подтвердить наше существование. Хотя историю с Эстелитой уже где-то написали. В свое время я сам пустил эти сплетни, когда шлялся в компании непонятных личностей, пытаясь заглушить душевную боль. Видимо, тогда и появилась наша история на бумаге. Она превратилась в легенду и, кажется, даже входит в школьную программу.

- Дори, а у него только крылья или тело, похожее на кошачье тоже есть?

- Большие-большие крылья. Они освещают всю мою комнату, и мама иногда заходит, чтобы выключить свет, но свет у меня не горит, а Персей прячется. Он просил никому не рассказывать о нем. Я даже учителю не сказал.

- А маме с папой ты сказал?

- Нет, Персей научил меня прятать мысли от папы.

Охренеть.

- Пойдем, малыш, домой. Нужно поговорить с твоими родителями.

Перемещаю племянника в дом, предварительно убедившись, что взрослые увеселения пришли к логическому завершению. Чувствую, что теперь в этих стенах два удовлетворенных тела и две осчастливленные души. Слегка подташнивает от их радости, а еще бесит, что они пропустили такой важный эпизод в жизни собственного ребенка.

Хотелось с порога сказать что-то вроде: «Вы охренели или как?», но пришлось подбирать слова, я ведь стараюсь воспитать своего племянника порядочным человеком.

- Вы в курсе, что к вашему сыну уже питомец пришел? – говорю без предисловий, подобрав слова помягче, но с суровой интонацией. Я сейчас как прародитель, буду тыкать их носом в ошибки.

- Что? – Энди смотрит с недоверием, хмурится, сейчас он похож на нашего отца, даже зрачок периодически темнеет.

- Дори, это правда? – Эсма подошла к ребенку, присела рядом.

- Персей сказал, что никому нельзя рассказывать.

- О, малыш, - Эсма обнимает Дори с такой нежностью, что я сам расплываюсь. Чертовы мысли бегут впереди моих желаний, я не могу их контролировать. Вижу, брат нахмурено читает в моей голове: мне хотелось бы, чтобы это была моя жена и мой сын. На лице Энди двигаются скулы, но он старается сконцентрироваться на сыне. Видимо, только сейчас понял, что не слышит его мысли.

- Дори, с папой нужно делиться всем, ты помнишь, мы с тобой об этом говорили? – Энди слишком мягок. Я ему все намекаю, что нужно быть тверже, а он отмахивается, не хочет быть похожим на нашего отца.

- От папы не нужно прятать мысли, милый, - Эсма говорит ласково, будто это уже не та дерзкая девчонка, с которой я познакомился несколько лет назад, и не та истеричка, которая тут недавно огнем метала.

- Персей сказал, никому нельзя рассказывать, что он ко мне приходит.

- Но с семьей нужно делиться всем, правда, Дори? Ты ведь доверяешь нам с папой? У тебя не должно быть от нас секретов. Покажешь нам свою птицу?

- Позови его, Дориан. Ты уже знаешь, как это сделать?

Картина умилительная, наблюдаю за ними и не спешу уходить. Все равно дома делать нечего, даже поговорить не с кем. А тут семейная идиллия. Впитывая их эмоции, я забываю, что это не моя жена и не мой ребенок. Приходится отдергивать себя, чтобы не погрузиться в эту фантазию слишком сильно.

- Пойдем, Дори, в твою комнату, - Энди увел младшего, и на несколько секунд в гостиной стало тихо. Эсма неловко перешагивает с ноги на ногу, старается не смотреть мне в лицо. Порывается уйти за мужем, но не хочет оставить меня одного. Так и разрывается в своих желаниях, а я без стеснения ее рассматриваю. Такая взлохмаченная, как и час назад, когда я застукал их на горячем.

Интересно, она так перешагивает, потому что между ног саднит от трех членов или ей неловко быть со мной наедине? Жаль, что она не читает мои мысли, я бы хотел увидеть ее реакцию на это, хотя бы в глазах. Кажется, я ухмыляюсь сейчас, как дурак, еще раз оцениваю ее хрупкую фигурку и давлю в себе зачатки желания повалить ее на этот диван.

- Эсма, - с другой комнаты послышался голос Энди и в тот же момент она исчезла с моих глаз. Он и оттуда узнал, что у меня на уме, быстренько переместил жену к себе поближе. Гостеприимные у меня родственники. Оставили одного, пошли заниматься своими делами. Если бы хоть трахались там за стенкой, а так ведь нет, на такие пиршества меня не приглашают.

- Можешь остаться на ужин, если хочешь, - Энди проговорил это в детской, но понятно, что приглашение для меня.

- Спасибо, не хочу быть лишним в вашей трехколесной телеге.

- Ди, оставайся, Эсма приготовила какое-то новое блюдо.

- А хозяйка дома меня не приглашает, - говорю как можно громче, чтобы услышали не только те, у кого острый слух.

- Оставайся, Диэн, но предупреждаю, что я испекла всего лишь пирог, остальное готовила Джима, - это она про их экономку.

- Значит, я начну с пирога. Надеюсь, после него будет десерт? – обращаюсь к Эсме все так же через стенку. – Что-то особенное для гостей преклонного возраста.

Чувствую, что она украдкой смеется. Не подает виду перед Энди, но она любит, когда я подшучиваю.

- Ух ты! Дори! Какой же ты молодец! Потрясающе! – Эсма радуется, будто сама еще ребенок, и ее эмоции передаются нам с братом. Даже в моей выжженной душе загорается что-то теплое, сладкая лава расползается по телу, успокаивает, дурманит, исцеляет. Эсма наполняет меня магией даже без прикосновений, мне достаточно ощущать ее рядом, слышать ее голос и смех. Я не люблю ее так, как любил Эсти, но эта крошка будоражит все мои внутренности, буквально переворачивает все внутри. Я невольно становлюсь добрым.