От мысли о такой перспективе юношу всего передернуло, от омерзения. Видит бог, он не заслужил такого отношения и угроз! Чтобы не допустить подобного сценария Саша старался ласкать Анну как можно тщательнее, как можно лучше, и наконец-то довел госпожу до высшей точки наслаждения, от чего она против воли и впрямь слегка подобрела.

– Что же, конечно разрядки ты не заслужил, но оставлять тебя совсем без удовольствия как-то непедагогично, – произнесла женщина.

С этими словами она слезла с Сашиного лица, выключила и вытащила вибратор, и одев перчатку проникла пальцами в его попу. Аккуратно нащупала простату, а потом размеренными интенсивными движениями быстро довела юношу до семяизвержения ни лаская, ни прикасаясь к члену. Саша понял… что ничего не понял. Вроде бы получил разрядку и некое тягуче болезненное удовольствие, но в то же время почувствовал себя обделенным и поруганным.

– Ну а теперь иди убирай квартиру. – сказала Анна. – Голышом. Вот тебе пылесос, веник, швабра. До обеда должен успеть. Как успеешь – доложись.

Все бы ничего, но во время уборки Саша в разных комнатах натыкался на Анну, играющую с Дэном, ласкающую его. Ему было обидно. Закончив уборку, он доложился об исполнении поручения. Однако Анне уборка не понравилась. Найдя плохо промытый, по ее мнению, кусочек пола под столом в гостиной она заставила вылизывать его это место языком, и пока он это делал порола его плетью. Все это сопровождалось заявлениями «Если что-то не нравится – уходи и не возвращайся». По окончанию экзекуции женщина позвала Сашу и Дэна обедать. В кухню юноша отправился в подавленном состоянии духа.

Обед, приготовленный Аней, был как всегда шикарен. На этот раз это было мясо на картошке под кабачками, баклажанами, томатами и сыром, зеленью и чеснока. Из мяса женщина использовала свиную вырезку, замаринованную в сванской соли, горчице и сухом чесноке, кабачки с баклажанами и томаты были предварительно замаринованы в паприке и соли. С начала шел слой картошки, потом мясо, далее кабачок, помидор, баклажан. Все это выкладывалось на противень и запекалось в духовке при температуре 250 градусов. Паста из сыра, чеснока и зелени наносилась в самый последний момент, минут за пять до готовности.

В дополнении к этому Анна приготовила салат из листьев салата, помидор. чеснока и соевого соуса, достала бутылочку легкого сухого вина «Чегем».

Обед проходил в благодушной обстановке до тех пор, пока хозяйка дома благожелательно не спросила:

– Ну как тебе мясо под овощами с картошкой, Саша?

– Великолепно, Анна! Очень вкусно.

– Я тебе не Анна, а Госпожа Анна, понял!? – сказала Анна, залепив юноше пощечину.

– Простите, госпожа Анна, но Вы всегда говорили, что на обеды это правило не распространяется…

– Это было так раньше, когда ты вел себя нормально. А сейчас что ты делаешь? Опоздал, помыл плохо, еще и пререкаешься… Отныне ты вообще лишаешься права сидеть за столом, до приезда Вики. Садись на пол, у моих ног и ешь сидя на полу.

– Спасибо, госпожа Анна я уже наелся, я больше не хочу – медленно сказал Саша. Мысль о том, что придется есть сидя на полу наполнила его сердце протестом.

– Немедленно сел и все съел. Если через минуту не сядешь, я выдеру тебя ремнем. А если и этого будет недостаточно, потом вышвырну тебя из дома!

– Хорошо, госпожа Анна… с этими словами юноша уселся на пол, и начал медленно есть.

– Так-то лучше… в следующий раз если сильнее накосячишь, то будешь есть из собачьей миски без рук, как животное – произнесла женщина под шокированным взглядом Дэна.

Остаток обеда прошел в молчании.

После обеда Анна оставила Сашу мыть посуду, а сама с Дэном отправилась в гостиную, куда ему было велено приходить после выполнения поручения. Моя посуду юноша с горечью размышлял о произошедшем. Он не мог понять, что случилось с огненной госпожой? Почему она так изменила свое отношение к нему? Она всегда была строгой, но спокойной и доброжелательной. А сейчас… За что она так? Очень хотелось позвонить Вике и пожаловаться ей, поискать защиты у своей повелительницы, но он помнил, что Анна строго – настрого запретила ему звонить девушке до конца рабочего дня и отвлекать. Что же, он сделает это вечером.

Закончив мыть посуду, Саша отправился, куда ему велели. В гостиной он застал хозяйку дома и Дэна, сидящих на разных диванах за ноутбуками.

– А, вот и Саша пришел! Дэн, налей мне пожалуйста вина и поставь бутылку на столик! – произнесла Анна.

– Госпожа Анна, но столика-то нету…

– Как нету? А Саша на что? Сашенька снова раздевайся, мой хороший, становись на четвереньки. А ты Дэн бери вот эту доску, она как раз для таких целей тут стоит, клади ее на этого негодника, наливай и ставь! А если бутылка или стакан упадут его задница будет пылать.

… Делать было нечего, но как же тяжело и унизительно стоять на коленках полтора часа, боясь пошевелиться. Как же тяжело! Через час Саша пытался отпроситься отойти по потребности организма, но Анна не разрешила, сказала: «Терпи!», что сделало его положение особенно мучительным.

Наконец-то Анна сняла с импровизированного столика бокал и бутылку, Дэн снял доску и рука огненной госпожи взлохматила шевелюру юноши.

– Хороший мальчик, как он терпел. Ладно маленький, за терпение полагается награда, ты увидишь приватное шоу… какое не видел. Беги куда тебе надо и свою одежду здесь не оставляй, а потом отправляйся в игровую.

… Придя в игровую комнату, Саша застал там обнаженного Дэна, стоящего посреди комнаты с разведенными ногами и руками, руки были закреплены к кольцам на потолке, ноги – к скобам в полу. Хозяйка дома тоже была полуобнажена. Он живо вспомнил свой первый день. Увидя мальчика, Анна одобрительно кивнула, приглашая его присесть и смотреть за происходящим и начала действо.

Вначале она огладила Дэна рукой, жестко вывернула ему соски заставя стонать от наслаждения и боли, затем провела рукой по промежности, сжала мошонку. На действия госпожи тело ее нижнего отвечало несомненным возбуждением, а потом…

Анна взяла в руки мягкий флоггер и постепенно, под довольные стоны Дэна, его тело раскрасилось в нежный розовый цвет. Не только попа и спина, но и бедра, грудь, живот. Постепенно мягкий флоггер сменила плеть пожестче, стоны стали громче, розовое на спине и ягодицах сменилось красным. В перерывах между ударами Госпожа гладила тело своей жертвы, подносила к ее рту свою руку, которую Дэн осыпал поцелуями благодарности. Наконец она спросила:

– Дэн, как насчет нашего любимого мини кнутика? Ты хочешь?

– Да, Госпожа! Пожалуйста!

После этого Анна взяла длинную однохвостую плеть, внушительного вида и… за последующим Саша наблюдал уже со страхом. Удары женщины казались страшными, но падающий кнут исторгал лишь довольные возгласы и даже слова благодарности. Наконец тяжело дыша, Анна остановилась и погладив по ягодицам своего нижнего спросила:

– Дэн, а как насчет стека? Поиграть им с тобой?

– Как скажите, госпожа, если хотите… – напрягшись произнес Дэн.

– Я знаю, ты его не любишь… Но я-то люблю… Ты потерпишь для меня?

– Конечно, моя Госпожа!

Взяв в руки стек, женщина обошла вокруг Дэна, хищно глядя на него, дотронулась им до яичек, легонько прикоснулась меж бедер, заставляя вздрагивать от прикосновений, а потом… на красном стали расцветать вспухшие багровые полосы, украсившие ягодицы и бедра Дэна, стонов наслаждения как не бывало, их сменили крики боли, напоминавшие вой. Саша смотрел за этим с ужасом. Наконец Анна остановилась и взасос поцеловала заплаканного Дэна, после чего отстегнула его руки и ноги, резко сказав:

– В коленно-локтевую!

Пока дрожащий нижний исполнял приказание, женщина подошла к полке и одев на себя двухсторонний страпон внушительного размера на ремешках, взяла пузырек со смазкой. Смазав страпон и попу Дэна, Анна пристроилась сзади его и жестко без всяких сантиментов овладела им, параллельно поддрачивая его член. С громкими криками они кончили одновременно, что не удивительно, ведь Анна и Дэн столько сессий провели вместе.