– Ну что же ты миленький так шумишь? – Шлепнула по попе парня приведшая его женщина. Придется тебя и за это наказать. А пока-что – рисуй.

Женщине было забавно наблюдать, как дрожащий от возбуждения парень раскладывает мольберт. Аня даже забеспокоилась, сможет ли он рисовать, однако вчерашний день не прошел для юноши даром. Рисуя, Саша стал сосредоточенным, движения были уверенными. Минут через двадцать, когда Вика начала проявлять признаки нетерпения, и чуть-чуть пошевеливаться юноша сказал отрешенным голосом:

– Пожалуйста, потерпите, моя Повелительница, мне еще минут пятнадцать надо закончить рисунок.

Ох, и припомнит же ее подруга Саше это «потерпите», весело подумала хозяйка дома. Но вот пролетели пятнадцать минут, и Саша со вздохом облегчения отложил кисть.

– Все, готово! – с этими словами Саша развернул мольберт.

Картина представляла собой нечто среднее между наброском и иллюстрацией. Ее нельзя было назвать работой профессионального художника, но она выглядела очень и очень достойно. Такую не стыдно было бы повесить… скажем в спальне.

– Саша, а ты молодец! – сказала Аня, наблюдая как юноша вспыхнул от смущения и удовольствия. А теперь быстро раздеться, в душ и бегом обратно!

Может быть Саша и был разочарован в том, что ныне он мылся один, но судя по тому как он быстро вернулся, ему не терпелось приступить к заслуженному завтраку.

– Так, молодой человек, смотрю лохмы ты свои подстриг, где просили. Раз так, то можешь начинать завтракать. Снизу вверх, пожалуйста, вдоль банкетки. Начни с винограда, он без косточек. Только без рук! Руками Вику не трогать! А то по руке стеком прилетит, – напустив суровость, взмахнула девайсом Аня.

Улегшись меж ног своей желанной повелительницы, юноша жадно начал есть виноград. Судя по выражению его лица, он не ел винограда вкуснее в жизни. Пикантность ситуации придавало то, что виноград был положен гроздью, на веточке, а руки Саше в ход пускать не полагалось. Как парень не старался есть аккуратней, кисточка немного елозила по Викиному лону, ягоды мялись, сок как со смятых, так и раскусываемых Сашей ягод капал на кожу лобка. Наконец Аня, насладившись этой картиной, снисходительно придержала веточку рукой сказав c издевкой:

– Что же ты Саша, без моей помощи даже покушать винограда, толком не можешь?

Впрочем, когда девушка стала придерживать гроздь дело действительно пошло в разы быстрее. Вот и последняя ягодка была съедена юношей, а Аня убрала веточку… Он собирался уже перейти к вкусному Викиному животику, как был остановлен возмущенным:

– Саша, что за манеры? Тебя в детстве не учили, что после того поел, надо убирать за собой? Тряпочкой стол протирать… А тут смотри, сколько сока от ягод! Язык у тебя есть? Вот и приберись. Ну, точно тебя в детстве мало пороли. Ничего, мы с Викой это быстро исправим!

Юноша был счастлив «прибрать за собой», его язык заскользил по лобку и губкам превращенной в самое желанное блюдо повелительницы, сок быстро исчез, а Саша… Саша не мог остановиться, но пришлось.

– Но-но! Не увлекаться! Теперь – к животику! Там – витамины! – Анна откровенно развлекалась, а Вика издала еле слышное рычание от раздражения и возбуждения. Юноша же впервые прикоснулся губами животу желанной девушки, который был превращен в роскошную тарелку. Подбирая губами кусочки фруктов, слизывая сок, запачкавший животик, и украдкой покрывая его поцелуями, которые Аня «старательно не замечала» Саша понял, что целовать Викин живот для него было удивительно приятно, почти также как и лоно. Надо отметить, что таких животиков Саша не видел. Обычно животик был или толстый, или «отсутствовал» будучи плоским, если не представляя собой впадину. А у его повелительницы он был мускулистый. Конечно это были не те мускулы, что у культуристок, но весьма заметные.

Но вот животик был очищен от фруктов, и юноша пополз вдоль к банкетки к груди девушки, украшенной клубникой. Торс Саши при этом терся о Викин живот, восставший член касался ног девушки. От столь близкого контакта с телом властительницы его грез у парня кружилась голова. Покуда он медленно двигался к груди девушки, его губы и язык оставляли за собой след из поцелуев. Но никто не возражал. Однако, когда Саша, съев клубничку с левой груди и облизав ее позволил себе взять сосок в рот, он удостоился легкого удара стеком меж ягодиц от Ани, которая этим дала понять, что совершенно не одобряет такую самодеятельность. А вот Вика, судя по убийственному взгляду, который она бросила на хозяйку дома, поведение Саши как раз одобряла…

Теперь юноша добрался до мандаринок, и поедая их слизывал сок с шеи и покрывал ее горячими поцелуями, а девушка уже тяжело дышала и постанывала, как будто Саша целовал и лизал совсем в ином месте, когда же он наконец принял ягодку из ее уст… Вика страстно обвила парня руками и ногами, впилась губами в его губы, еще минута и она бы изнасиловала Сашу на месте, а мальчик наконец потерял бы невинность, но… курага, курага!

Довольная своей изобретательностью и коварством Аня смеялась в голос, начисто игнорируя взгляды разъяренной и возмущенной подруги.

Саша же, впервые в жизни наслаждаясь столь страстными объятиями, растворяясь в Викиной ласке, даже не подозревал, что он был в одном шаге от наивысшего наслаждения.

Изнемогая от возбуждения, Вика про себя поминала подругу разными словами. Слова были действительно самые разные – от проклятий до благодарности, от нежных прозвищ до обещаний отомстить. Оказавшись в неподвижности, не имея возможности что-либо произнести, девушке пришлось отдаться на волю волн происходящего. Она ощущала себя пирсом, к которому пришвартовывался корабль, ведомый умелой рукой. Кораблем был юноша, а кормчем – Анна. А Вика… сервированная как особо изысканное блюдо, она жаждала чтобы ее съели. Подруга заставила Вику ощутить себя вожделеющей девчонкой, томящейся от сладостного ожидания. Вместо того, чтобы отдать приказ или перейти к активным действиям, девушка была вынуждена ждать и трепетать. Полная потеря статуса перед лицом ее пленника. Одно счастье – кроме Ани никто этой потери не видит. Сашеньке совсем не до того. Он счастлив. Не чувствует дрожи ее тела, когда слизывает сок раздавленных ягод с ее лобка, не ощущает разочарования своей повелительницы, когда его заставили выпустить сосок из губ, разве что услышал ее стон, когда он добрался до шеи.

Она всем им отомстит! Саше – за то, что она сейчас его хочет! Она изнасилует его сейчас. А потом выпорет, за то что была вынуждена была его изнасиловать. А потом снова изнасилует, но уже как девочку и снова выпорет. Она заставит его умолять остановиться и продолжать! Что он посмел сказать? «Потерпите, моя повелительница?» Аню… она свяжет подругу и заставит Сашу ласкать губами рыжую проказницу там пока та не взмолится, и прикажет снова ласкать! И еще пять мужиков призовет ему на помощь. Расцелует подругу за то, что она сегодняшнюю сцену организовала! Жаль, что они не би – а то она и ее бы изнасиловала, а не только Сашу.

Ну вот, кончено! Мой, мальчик, мой! Принадлежит ей! Девушка впилась в Сашу страстным поцелуем, обвила его руками и ногами, прижала к себе это молодое, свежее, горячее, послушное тело! Она слышит как бешено колотится его сердечко, сейчас она его… Но курага, проклятая курага!

– Аня, я тебя точно убью! Саша – быстро вниз, твой завтрак не окончен. Вниз же! – Вика надавила юноше на плечи, заставляя его быстро проделать обратный путь. Еще минуту назад парня целовали Викины уста, а сейчас он приник совсем к совсем иным губам. Девушка пошире развела свои ноги, и скомандовала, – Доставай языком!

Саша старался как мог, но несколько долек кураги попали слишком глубоко, что бы их вытащить языком.

– Саша, помогай себе руками! Не бойся, сейчас можно и нужно. Да! Вытаскивай! Все вытащил? Верни пальцы туда. Верни, я сказала! Да, два… Просто держи их там, а сам лижи бугорок… Даааа… подвигай ими… а сам лижи, лижи бугорок, не останавливайся… К верху пальчики прижми… к стеночке… Умничка!