Такое заявление полностью отбивало у женщин желание злиться. Ну как тут сердиться? Прибить, конечно, хотелось, потому что и подвергал свое здоровье по-глупому, и заставил поволноваться за себя, но злости не было. Но нужно все-таки что-то сделать так, чтобы мозги мальчика не отказывали от желания быть рядом. Иначе – это одни проблемы.
– Саша, это все прекрасно, что ты готов отдаться. Полностью поддерживаю тебя в этом начинании. Однако все-таки надо думать. Причем головой. Ну что хорошего будет, если ты заболеешь? Будешь лежать, таблетки глотать. И это все вместо того, чтобы с нами общаться. А мы будем чувствовать, что виноваты в этом. Что, нужно твой каждый шаг контролировать? Оно тебе этого нужно?
– Простите, госпожа Анна. Я виноват… Если надо накажите меня…
Да вот что-то сегодня не очень хочется наказывать. С учетом того, что Саше предстоит. Хотелось бы эти два события прошли на чистом, чувственном фоне… Ну и сейчас совсем настроения нет. А не наказать вроде и неправильно… Наказание реально заслужил…
– Саша, налей всем глинтвейна. Молодец. Пей давай, отогревайся… А наказание, конечно накажем. Ты тут должен был нам с готовкой начать помогать. План меняется. Ближайшие дни готовить нам будешь ты. И убираться после готовки – тоже ты.
Вот так вот. Вроде и наказание – и эмоциональный фон не смажется. А главное – давно пора его привлекать к готовке. Да и Саше самому это полезно. Настоящий мужчина должен уметь готовить. Причем в любом случае.
Если он силен характером – то совершенно невероятно чтобы он зависел от того приготовит ему кто-то что либо или нет. Он должен уметь накормить себя и тех, кто у него под крылом, даже если сдохнут все доставки мира – что в городской квартире, что в глухой деревне, что у костра.
Если он слабый мужчина при сильной женщине – то готовка один из способов заслужить ее поощрение. Да и вообще мужчина у плиты – это же сексуально!
– Спасибо, Госпожа Анна, – произнес парень. Если честно, он очень боялся после боевого настроя девушек, что его выдерут ремнем и такое наказание воспринял с облегчением, – только я вот готовить толком не умею. Так… картошку и макароны сварить, яичницу пожарить. Бутерброды в микроволновке горячие. Супчик с картошкой и макаронами на курином бульоне. Салат зеленый сделать там, да морковку со сметаной. Да заранее отрезанный ровный кусок свинины, замаринованный себе поджарить или котлеты полуфабрикатные, – смущаясь, произнес парень.
Однако, смущался юноша зря. За свою жизнь женщины успели насмотреться на мужчин у которых в плане готовки были «лапки» – и приготовить себе они могли разве что пельмени, да макароны и все. И это притом, что котиками они вовсе не были. На этом фоне нехитрые Сашины «кулинарные таланты» в его восемнадцать выглядели если и не внушительно, то уж точно не жалко. Весьма перспективно, так сказать.
– Ничего страшного, Сашенька. Мы тебя научим, не беспокойся. Объясним, расскажем, покажем, поможем, – сказала воркуя Вика, нежно проводя при этом рукой по бедру юноши, – Я уверена – у тебя все-все получится. Но! Если ты еще раз вытворишь что-то настолько глупое, подобное тому, что произошло я тебя выдеру. По-настоящему. Сильно. Ремнем или тяжелой плетью. Тебе этого надо? – с этими слова девушка крепко сжала ягодицу парня.
– Нет, не надо, я…
– А раз не надо, то не дури! Оно, конечно, приятно что ты от меня и Анны теряешь голову, но если не знаешь как правильно поступить – спроси. Мы подскажем. А на самом деле, я все равно буду пороть тебя мой мальчик, хочешь ты или не хочешь…. – сказала девушка, прижимаясь к Саше. – Но я хочу сделать это нежно… ласково… чтобы ты тоже получил удовольствие… Налей-ка нам с Аней еще глинтвейна. И себе плесни.
– Да, моя Повелительница, но я боюсь что я немного захмелею с непривычки.
– Ну, что тут поделаешь. Нет, упаси богиня спаивать юных мальчиков, но сегодня можно и для здоровья, и для настроения. Кстати, одежка твоя вся мокрая… пора тебе уже здесь смену белья держать. А то сегодня опять тебе придется в моих труселях и чулочках щеголять… – сказала вместо подруги хозяйка дома запустив руку меж бедер парня, и поглаживая его там, – Кстати, я точно знаю, что Вика хотела тебя трахнуть одетого как девочка… но сегодня в первый раз ты уж сам выбирай как тебя одеть… или голенького.
– Да, Сашенька, я даю тебе права выбора мой милый… как тебе приятнее будет отдаться мне сегодня? – мурлыкая спросила черноволосая девушка, поглаживая и поцарапывая когтями мужскую грудь. Сам вопрос, конечно, был с подвохом, ибо заставлял его ощущать себя не вынужденно пошедшим на страпон-секс ради Викиного удовольствия, а соучастником.
Очевидно, что Саше до боли не хотелось как либо ассоциировать себя с «девушкой» Вики и Ани. Да, он готов отдаться им ради их расположения и ласки. По большому счету как угодно. Но он парень! И потому юноша в ответ прошептал:
– Лучше голеньким, если можно, Моя повелительница…
– Конечно можно, мой маленький. Ну что, вылезай из ванны, пойдем страпон выбирать себе будешь. Стой! Мы тебя сейчас вытрем, не для того тебя парили, чтобы продуло. И голову, и тело. А теперь надень халатик. Все, иди за мной.
То ли от глинтвейна, то ли от ласк в ванной, то ли от сильных рук вытирающих его тело, Саша окончательно разомлел и предстоящее совсем перестало казаться ему страшным. Однако, когда Вика показала ему коллекцию страпонов, он замер в шоке. Каких там только не было! Разных размеров, цветов и форм, на трусиках и ремешках и анатомические, без внутренних насадок или с одной, или двумя, с вибрацией и без.
На самом деле в «награде» Саши, касающейся выбора страпона, содержался некоторый яд. Помимо того что юноше придется вовлекаться в процесс подготовки и чувствовать себя полноценным участником действа, а не покорной жертвой, было нечто унизительное в том, чтобы выбирать чем тебя поимеют в первый раз. Так рассуждала Вика. И она была права, однако помимо острого чувства стыда, юноша испытывал странный интерес и возбуждение.
Анна с усмешкой наблюдала как робкие Сашины руки прикасались к игрушкам, ощупывали их, как он краснел и при этом глаза парня блестели когда он рассматривал коллекцию. Черт побери! Да поскорей бы его уже поимела ее подруга! Потому что ей самой тоже хочется отлюбить мальчика! А девушка меж тем ворковала:
– Давай вначале определимся с размером. Если слишком большой взять, тебе будет больно, а мы же этого не хотим, а если слишком маленький, то ничего не почувствуешь, а мне хочется, чтобы и ты получил удовольствие. Я предлагаю остановиться на размере в двенадцать-четырнадцать сантиметров и толщиной где-то в два с половиной – три… Ты согласен, мое золотце?
– Да. – Как тумане произнес Саша, – Вика, я бы хотел вот этот… или этот… или такой… чтобы ты взяла какой-то из них… если можно, – сказал парень, заливаясь краской. Саша указал на анатомические страпоны, без всяких трусиков и ремешков… ему показалось, что если он будет воспринимать это устройство как продолжение Викиного тела, то ему легче будет отдаться так в первый раз…
Анна автоматически отметила и «ты», и «Вику», но ничего не сказала. Вика сама решит как сейчас реагировать. А Вика отреагировала поцелуем.
– Конечно можно. Только этот вот мелковат, а этот великоват. Берем синенький и пойдем. Кстати, тебя как, связать, или не надо?
Вопрос был непрост. С одной стороны связанный парень мог полностью переложить ответственность на Вику. С другой… с другой ему легче было почувствовать себя любимым. Воспринять это как странный акт любви, а не насилия, не запаниковать. Саша никогда не хотел ничего решать, предпочитал, чтобы все решали за него, но еще больше он нуждался в любви. И поэтому, к удивлению Ани он хрипло произнес:
– Не надо связывать…
…И вот Сашина попа густо смазана и аккуратно размята ласковыми, но решительными пальцами, сам он уложен на кровать на спину, а его повелительница ввела в себя страпон. Саша закрыл глаза от внезапно проснувшегося страха… но вместо ввода страпона в его святая святых, Вика легла на него сверху и покрыла поцелуями его лицо, шею грудь, ее руки ласково шарили по телу юноши. Саша вновь расслабился, часто с томлением задышал, протянул руки, вслепую касаясь ласкающей его девушки, но глаза не открывал. Сколько раз Аня развлекалась вместе с подругой вдвоем подобным образом, но сегодня огненноволосой женщине лишь оставалось смотреть и остро завидовать, ощущая тяжесть внизу живота. Наконец Вика отстранилась от парня и ласково сказала:
