Утром мне позвонила мама. Она и разбудила, напомнив, что сегодня похороны и что я обязана там быть. Обязана.

Ладно, за такое наследство можно и сходить, хотя восторга или хотя бы желания у меня это не вызывало. Наскоро умывшись, собралась и уехала в свою квартирку, чтобы переодеться.

К назначенному времени уже была на кладбище. Чувствовалась напряженность, так как я не ожидала увидеть такое количество людей. Здесь были и молодые юноши и девушки, и представитель старшего поколения. Что они здесь делали, мне было не понятно, я сначала даже подумала, что попала не к той могиле, но нет, в толпе я увидела маму и направилась к ней.

– Кто все эти люди? – спросила я шепотом.

– Кто-то работал с бабушкой, кто-то жил рядом, а кто-то просто подружки, – она кивнула на трех старушек, непрестанно плачущих и вытирающих слезы тканевыми платочками.

– У нее были подружки? – удивилась я.

– Конечно, – пожала плечами мама, – Человеку нужно ведь общение, у тебя же есть подружки.

Действительно. Хотя мне бабка упорно представлялась некоей городской сумасшедшей, при виде которой прятались по домам и носа не показывали. И я бы усомнилась в маминых словах, если бы вчера не видела фотографии бабушки в красивых платьях, шляпках и в туфлях на небольшом каблучке. У нее была короткая стрижка, но она красила волосы в светло-русый цвет и укладывала их в незамысловатую прическу, она и красилась умело. Я определенно ничегошеньки не знаю о своей же прародительнице, надо бы хоть в интернете посмотреть. Хотя теперь мне начинает казаться, что это только я такая особенная, не заслужившая ее внимания.

Процессия проходила своим чередом, мы с мамой принимали соболезнования, гости откровенно рыдали. Перед самым погребением к бабушке подошел смутно знакомый мне парень. Только вот, где я его видела, вспомнить не могла.

Пока я напрягала брови, парень подошел к гробу, с большой нежностью провел тыльной стороной ладони по бабушкиной щеке, наклонился и поцеловал, тоже в щеку. Этот жест мне показался очень интимным, хотелось отвести взгляд, но я смотрела. Затем парень выпрямился, развернулся и зашагал прочь. Мне хотелось окликнуть его, спросить, что он тут делает, но это было бы совсем неуместным. Утешала я себя тем, что еще вспомню, где его видела, поэтому теоретически я могла бы еще раз его увидеть.

Отстояв положенное время, попрощалась с мамой и поехала домой собирать вещи. Мама сама отпустила меня, не заставила сидеть в ресторане, так что я с чистой совестью направилась в сторону автобусной остановки.

По дороге зашла на почту, одна моя одноклассница после выпуска уехала во Вьетнам и теперь там живет, мы часто переписываемся, у нас имеется взаимовыгодное соглашение, она мне присылает целую кучу кофе, а я ей байкальскую серу, так и живем. Вспомнив, что буквально утром на телефон пришло оповещение из почтового отделения, я решила, раз уж здесь, зайду и туда. Надо бы не забыть написать подружке слова благодарности, да новый адрес отсылки.

Радостно размахивая пакетом, продолжила путь, странно, но никакой грусти по поводу кончины бабушки я не чувствовала, что была она, что не было. В этом она виновата, нечего было со мной не общаться, а я вообще-то хорошая.

До самого вечера я собирала свои манатки, чтобы в один день заказать машину с грузчиками и перевезти, а пока справила себе небольшой рюкзак на первое время. Одежды в нем было немного, а вот полученный ранее кофе, мою прелесть, положила чуть ли не самым первым, турку, кстати, тоже. И аптечку. И косметичку. И планшет. Короче, все самое необходимое.

Хотела, конечно, вызвать такси, рюкзак хоть и не туристический, а вполне себе нормального рюкзакового размера, а все же тяжелый, но отказалась от этой мысли, погода хорошая, время вечернее, в автобусах народу мало, темнеть еще не начало. В общем, донесу свою поклажу и так, не сахарная, не растаю.

Воодушевленная своим решением, отправилась в путь. Все оказалось так, как я и думала, доехала быстро, никому рюкзаком не мешала. Выйдя на остановке, снова увидела того парня, что так нежно целовал мою бабушку, он тоже меня заметил и направился в мою сторону.

– Прости… те, – сказал он, – Могу я с вами поговорить?

И тут я его узнала. Это он за пару дней до похорон перепутал меня с Агатой. И бабку тоже так звали.

– Вы кто? – спросила я невежливо.

– Я был знаком с вашей бабушкой, очень давно, – ответил тот, – Могли бы мы поговорить где-нибудь в тихом месте?

– Да, тут есть кафе, – указала я на соседний дом, туда мы и направились.

Сев за столик у окна, мы сделали заказ. Зачем я тут сижу, не приложу ума. Парень не вызывал подозрений, но мне, как молодой девушке, стоило бы проявить бдительность, хотя… мое нутро молчало. Точнее оно говорило, что бедному парню нужно помочь, он ведь ничего плохого не попросил, домой не напрашивался, в подворотню не зазывал, ничего не предлагал съесть или выпить, а инцидент трехдневной давности был просто недопониманием. В общем, я себя успокаивала, косившись на бариста, наверняка не откажет девушке в защите, если она попросит.

– Для начала, я думаю, мне нужно представиться, – начал парень, – Меня зовут Шан, я был знаком с твоей бабушкой и хотел бы узнать о ней все, что ты можешь мне рассказать. Как я могу к тебе обращаться?

– Метра, – откликнулась я, – Только я не понимаю, чем могу помочь, мы с бабушкой не были близки.

– Расскажи, пожалуйста, как она познакомилась с твоим дедом.

– Знаешь, было бы лучше, если бы ты обратился к моей маме с этим вопросом, я даже не знаю.

– Мы могли бы отправиться к ней прямо сейчас? Мне это очень важно.

– Сейчас уже поздно, – замялась я, – Ладно, погоди.

Достав телефон, набрала мамин номер. Сказав, что меня интересует бабушкина жизнь, так как я нашла старые фотографии, принялась слушать.

Нам принесли кофе, пирожные, я успела съесть половину, когда мама закончила рассказ, и, простившись, пожелала спокойной ночи.

– Значит, так, – отпила я свой кофе. Может, кто-то и скажет, что на ночь глядя кофе нельзя, но мне можно, у меня давление низкое и руки холодные, – Бабушка вышла замуж в двадцать шесть лет, дед очень долго добивался ее согласия на свадьбу, расписались скромно, дед ее, по словам мамы, боготворил, а та была просто благодарна. В детстве этого, конечно, не видно, но со временем мама поняла. После свадьбы, собственно, родилась мама.

Дальше я рассказывала уже от себя то, что знала из обрывочных рассказов родственников, свалившихся на меня в последние три дня.

– Теперь рассказывай ты, – закончила я, – Зачем тебе моя семья?

– Расскажу, не поверишь, – покачал он головой, погружаясь в свои глубокие мысли.

Если честно, невольно залюбовалась. Все черты его лица были какими-то острыми, резко очерченными, но в то же время все его лицо было сбалансированным, не грубым, а наоборот, вместе создавали идиллию, темно-серые глаза эту идиллию только подчеркивали. Темные волосы коротко стрижены, одежда обычная. Красивый парень, я бы даже сказала, слишком красивый для парня.

Стоп, Метра, ты не туда думаешь.

– И все же? – подала я голос, напоминая о себе и заодно прогоняя глупые мысли.

– Хорошо, – он вздохнул, издевательски ухмыльнулся и выпалил практически на одном дыхании: – Я познакомился с твоей бабушкой, когда ей был двадцать один год, я прибыл из своего мира в твой, чтобы просто развлечься, попутешествовать, но встретил ее и влюбился, она в меня тоже. Когда я хотел предупредить родителей, что уезжаю от них и переселяюсь в ваш мир, что-то произошло, отчего в вашем мире прошло шестьдесят лет, теперь я всеми способами пытаюсь выяснить, что именно.

Пока он произносил свою правду, я вроде и слушала его, и даже слышала, каждое его слово, но в то же время меня охватила жуткая паника, из-за которой у меня зашумело в ушах, перед глазами все поплыло, а голову охватило неведомое предчувствие опасности. Не знаю, что заставило меня дернуться и повалить Шана на пол кафе, задев при этом стул, перевернув свой рюкзак, опрокинуть все чашки со стола, но я это сделала. Однако, мое плечо пронзила невыносимая жгучая боль, от которой я вскрикнула и потеряла сознание.