– Ты чего такая надутая? – спросил Миро, заметив меня у выхода из замка.

– Шан – редиска, – отозвалась я.

– Что, уже приревновал? – засмеялся алвен.

– Что? – оторопело переспросила я. Какая ревность? Он мою бабку любил, я тут вообще не причем.

– Ничего, – отозвался тот, – Пойдем, покажу кое-что.

И мы поспешили на задний двор. Как я знала, там находился амбар, конюшня, тренировочное поле и оружейная. Куда именно вел меня белобрысый, оставалось только гадать.

– Мы решили, что можем выходить уже через три дня, но нам нужно будет ехать на хестурах, а ты кататься не умеешь, – рассказывал Миро, – Вот Шан и подумал, что мог бы подарить тебе хестурочку, заодно потренируешься эти три дня.

– Это сложно? – запаниковала я, припоминая, кто такие хестуры, а это лошади, – Ну, кататься верхом?

– Вообще нет, конечно, – задумался Миро, – Нас учат этому с детства. Но, знаешь, хестуры – это проклятые валаэлы, они разумны, как и ты. Нормальный хестур удержит тебя на себе, не даст упасть. Так что не удивляйся, когда их увидишь.

Мы как раз подошли к загону, по которому носилась кобылка цвета воронова крыла. Она была просто невероятно прекрасна, грива развивалась по ветру, тонкие ноги перебирали по земле, а пышный хвост хлестал по бокам. Я невольно засмотрелась. Ничего не понимаю в лошадях, но увиденное мною могла заставить заплакать любого от созерцания этой неземной красоты.

– У меня будет валаэл, собственный валаэл, – эта лошадь… разговаривала. Так у меня были не глюки, – Как я выгляжу? Я ей понравлюсь? Она же даст мне имя? А она потом оставит меня? Она же не станет меня продавать, когда вернется в свой мир?

Вопросы сыпались, будто из пятилетнего ребенка. Это вызывало улыбку. Я и растянула губы от уха до уха и пошла знакомиться.

– Привет, – сказал я, окликая кобылку.

– Привет, – она тоже остановилась напротив меня и наши взгляды встретились. Не могу передать, что случилось в этот момент, но я будто увидела космос в ее глазах, а в груди расплывалось теплое чувство, как будто зашла с морозной улицы и хлебнула большим глотком горячего сладкого чая. Это было так здорово, что мне хотелось смеяться и плакать одновременно.

– Вижу, вы подружитесь, – откуда-то сбоку высказался Миро, хитро улыбаясь, – Метра, позволь представить тебе, сестра моего хестура Сташира, она давно искала наездницу, вот Шан и предложил выкупить ее у нашей семьи. Тебе будет комфортно, да и ей будет приятно первое путешествие провести рядом с братом.

– Как тебя зовут? – благоговейно выдохнула я вопрос.

– Это ты должна дать мне имя, – так же ответила кобылка.

– По правилам нашего мира, кто дает имя, тот и обладает властью над хестуром, поэтому у нас принято называть их тем, кто первым их купил, либо тем, кто владеет родителями и их не собирается продавать, – пояснил Миро.

Я аккуратно положила руку на морду лошади и начала гладить сверху вниз, оглядывая эту вороную красотку.

– Как насчет Антрацита? – спросила я, – Сокращенно просто Цита.

– Мне нравится, – кивнула та, – А что оно означает?

– По-нашему, это уголь, но более плотный и более лучший, – ответила я, все еще поглаживая гладкую, чуть блестящую шерсть.

– Здорово! – Цита всхрапнула и положила голову на мое плечо, будто обнимая, – Я теперь уголек.

Мы засмеялись.

– Предлагаю немного прокатиться, – вновь напомнил о себе белобрысый алвен, – Вижу, переодеваться тебе не нужно. Я сейчас покажу, как правильно приспособить седло, потом научу, как правильно взбираться, ну а затем покатаемся по загону.

Мы обе закивали. Не терпелось и мне, и кобылке.

До обеда мы тренировались так, как говорил Миро, получалось у меня довольно сносно, особенно балансировать помогал хвост, вот уж не знала, что он мне будет помогать.

– Молодец, пару дней тренировок тебе будет в самый раз, – хвалил меня алвен, – После обеда мне нужно будет отлучиться, но ты можешь сама потренироваться с Цитой.

– Хорошо, спасибо, – я спрыгнула с хестуры, сняла седло и, бережно погладив ворсистый бок, направилась в столовую.

– Что за история про проклятых хестуров? – спросила я Миро, пока мы шли к замку.

– У нас есть четыре бога, которые создали наш мир, – принялся рассказывать алвен, – Они довольно часто бывают здесь, только под личинами обычных жителей. Вот один из них, бог Зама’Эль, встретил в нашем мире одну хестуру, тогда они были обычными валаэлами и могли перекидываться в людей, он в нее влюбился, но она отказала. Тогда Зама’Эль разгневался и проклял их быть в шкурах хестуров. Вот и все.

– Жаль, – опустила я взгляд, – Мне кажется, Цита была бы самой красивой.

– Все женщины красивы, – вывернулся Миро. Вот жук. И Циту не обидел, и мне комплимент сделал.

– Скажи, а вот прям все валаэлы могут перекидываться, да? – снова спрашиваю.

– Конечно. И ты сможешь, только для это время нужно. Тебе многому предстоит научиться.

«Юный падаван», – закончила я за него мысленно и хихикнула, впрочем, Миро, по всей видимости, списал все на бабью природу. Да и ладно.

После обеда Миро, как и сказал, отбыл домой собирать чемоданы, а я отправилась на конюшню, тут она, правда как-то по-другому называлась, но я не запомнила.

Под присмотром конюха, довольно симпатичного валалэла с собачьими ушами, я нацепила на спину Циты седло, сама в него забралась, даже часок покаталась по кругу, показывая, что я совершенно самостоятельна.

Конюх, покивав какое-то время, разрешил нам проехаться по призамковой территории. Она, кстати, была большой, а стены терялись за деревьями. Мы согласились.

– Хочешь, покажу кое-что? – заговорщицки спросила Цита, как только мы выехали из загона.

– Конечно, – я старательно не подавала виду, что мы что-то затеяли, хотя бы пока не отдалимся на приличное расстояние.

Цита, пока конюх смотрел на нас, степенно вышагивала в сторону лесочка, деланно, аккуратно ступая по траве. Но как только валаэл скрылся из виду за стойлами, хестура повеселела и, припустив рысью, поскакала бодрее.

– Куда ты меня везешь? – спросила я, отпуская поводья. Мы уже уяснили, что они вообще ни к чему. Это как принуждать куда-то ехать. Точнее, если бы на меня надели ошейник и повели на поводке, мне бы не понравилось, хоть нам и по пути, так что я сразу же для себя уяснила, что потом обрежу их.

– Сюрприз, – ох, какая загадочная.

Через минут пять мы подъехали к озеру. Оно было небольшим, явно искусственным, но вода была чистой и прозрачной, а с левого берега имелся пологий спуск.

– Класс, – не выдержала я, – Давай искупаемся, жара сегодня невыносимая.

– Для этого мы здесь, – закивала Цита.

Я быстро сняла с нее седло, сама скинула одежду, надеюсь, нам никто не помешает и не увидит, залезла в воду и, брызгаясь, окунулась.

Цита тоже, поднимая тучу брызг, влетела в воду по самую шею.

Мы долго дурачились, обдавали друг друга водой, поныряли, пока мои губы не стали синими и не пришлось выползать на берег, однако были мы при этом самыми счастливыми.

Обсыхая на солнышке, мы лежали на траве и лениво переговаривались. Цита рассказала мне историю своей жизни, ничего, правда, примечательного в ней не было, рождение, жила с родителями, потом их с братом выкупила семья Готтул, потом ее привели сюда, ко мне. Я тоже рассказала о себе, у меня жизнь поинтересней, поэтому рассказ занял больше времени, даже хвост успел высохнуть, оказалось, что уже вечереет.

– Надо возвращаться, – грустно констатировала я.

– Ты ведь завтра придешь? – встревожено подняла кудрявую голову хестура, а я подумала, что плохо они придумали насчет дачи имени первым хозяином. Теперь на мне лежит ответственность за живое, а главное, мыслящее существо. Нет, ответственности я не боюсь, только сердце сжимается от мысли, что мне придется оставить Циту через полгода. Кому она потом достанется? Вернется в стойло к семье Миро? Будет снова ждать того момента, когда кто-то сможет проводить с ней время? И ведь не скажешь, что мне придется бросить ее. Нет, этого не будет. Буду возвращаться в свой мир, возьму ее с собой. Теперь у меня есть бабкины деньги, арендую на ипподроме стойло-люкс и перевезу туда мой уголечек. Все, решено.