— Чем порадуете? — ответив на рукопожатие здоровяка-водителя, обернулся седоусый к сидящей на заднем сиденье миниатюрной блондинке.
— Артем Борисович, все точно так, как мы и предполагали, — стала отвечать девушка. — Все девять тел фонили эманациями Хаоса на девяносто девять и девять десятых схожими с фоном, фиксированным нами ранее: в палате ожогового отделения, на местах крушения вагона электропоезда и среди обломков рухнувшего вертолета.
— Это точно? Ошибки быть не может?
— Борисыч, — влез в разговор седоусого с девушкой здоровяк-водитель, — Лиза всю ночь заставляла меня приборы с трупешника на трупешник перетаскивать. Мы раза по три каждое из девяти тел исследовали. Ни на минуту, между прочим, глаз не сомкнули…
— Митюнь, хорош цену себе набивать. У меня тоже ночь эта бессонной выдалась, — поморщился Артем Борисович. — До пяти в Конторе промурыжили. Домой, лишь перед встречей с вами, переодеться только заскочить успел…
— Я уверена: каждое из девяти тел перед смертью подвергалось внушению точно того же таланта Настройщика, — твердо заявила Елизавета.
— Выходит, утерянный нашим практикантом талант Настройщика перешел к другому носителю, — резюмировал Артем Борисович.
— Очень похоже на то, — кивнула девушка.
Седоусый начальник энергично растер ладонями лицо и тут же решительно сам себе возразил:
— Но это ж противоречит веками устоявшимся догмам. Таланты не передаются, как умения, от ясновидящего к ясновидящему.
— Наш пацан полон сюрпризов, — хмыкнул Митюня.
— Я почти уверена, что внушение таланта Настройщика передавалось через контакт жертвы с Посредником, — объявила Елизавета.
— А это еще с чего ты взяла? — насторожился Артем Борисович.
— Обнаружила уплотнения на шеях покойников, схожие со следами Вампирского укуса. Ранки были залиты слатыком, который мы используем для маскировки…
— Лиза, я знаю: для чего используется слатык, — перебил начальник. — Не отвлекайся.
— Слатык идеально сымитировал поврежденные клыками ткани. И нет ничего удивительного в том, что неискушенный в подобного рода обманках доктор, проводивший первичный осмотр эксгумированных тел, не заметил идеально слившихся с остальной кожей уплотнений слатыка. Без специального поискового артефакта я бы тоже проглядела эти искусные обманки. Которые, затем, при целенаправленном поиске, были обнаружены на шеях всех девяти исследованных нами жертв.
— Значит, внушение Настройщика передается хаосистом с навыком Посредника. И что нам это дает?.. Вы можете хотя бы предположить: как Посредник заполучил в пользование пропавший талант нашего практиканта?
— Не-е, Борисыч. Я — пас, — поднял руки Митюня.
— Артем Борисович, вы Сергея, ведь, тот знак, почудившийся ему под порталами, специально попросили нарисовать, чтоб убедиться, когда альбом полыхнет у него в руках, в догадке своей?
— Умничка, Лизавета, — улыбнулся начальник. — Не сомневался, что ты тоже сложишь два плюс два…
— Эй, умники, может и недалекому коллеге растолкуете: че за догадка-то? — возмутился Митюня.
— Тебе Елизавета по дороге домой это объяснит, — хмыкнул Артем Борисович. — А мне, уж извини, дружище, срочный, важный звонок сделать надо… — И не слушая дальше возмущенное пыхтенье здоровяка, начальник покинул «рендж ровер» сотрудников и пересел обратно за руль своего «гелика».
Заведя двигатель, Артем Борисович первым покинул пустырь, параллельно пролистывая длиннющий список имен в контактном перечне своего айфона. Долистав, наконец, до нужного, он нажал на соединение и кнопкой на руле через блютуз вывел длинные гудки на салонное стерео.
— Слушаю, — требовательно громыхнул из колонок басовитый женский голос.
— Серафима?.. Это из Нижегородского Представительства вас беспокоят. Мое имя Артем Борисович, я…
— Проблемы с Сергеем? — перебила женщина. — Что с практикантом?
— Не беспокойтесь, с парнем все в порядке. Жив-здоров и, как говорится, у начальства на хорошем счету.
— Но вы, ведь, из-за него мне звоните?
— Да, вы правы… Хотелось бы уточнить ряд моментов, касаемо вашего, Серафима, с Сергеем совместного рейда в свернутую аномалию.
— Долго ж вы там у себя запрягаете, Артем Борисович, — хмыкнула женщина. — Я вашего звонка еще пару недель назад ждала, когда СМИ о серии терактов на вашей земле из всех утюгов трубить стали.
— Вот как?.. Выходит, вы сразу связали эти события с нашим практикантом. Но почему?.. С Сергеем что-то случилось в аномалии?
— Это не телефонный разговор.
— Согласен. Потому, я уже еду к вам…
Глава 13
— До завтра, парни. Я сваливаю… — протянул приятелям руку на выходе из института Алик Егорчиков, и этим своим жестом вынудил невольно всю троицу остановиться на широком крыльце.
— Почему с нами на физкультуру не идешь? — удивился Сергей Капустин, пожимая пухлую ладошку очкарика.
— Да у этого симулянта освобождение, — хмыкнул Витя Шипов.
— Ничего я не симулянт! — возмутился Алик. — У меня на самом деле зрение плохое: по минус десять на оба глаза. Меня и в военкомате по зрению комиссовали, и от физры, разумеется, освобождение выписали.
— Так ты операцию сделай — ща это, как два пальца, — пожал плечами Виктор. — Вот у моего дядьки тоже были минуса какие-то запредельные. Сделал операцию — и видит теперь, как орел.
— Я узнавал: там противопоказания. Не рекомендуется операцию делать, пока организм юный, растущий…
— Ой, не гони, Алик, — отмахнулся Шипов. — Скажи честно: прозрев, отмаз от армии боишься профукать.
— Ниче я не гоню. Погугли в инете, про противопоказания везде пишут…
— Ну мы так и будет здесь торчать, что ли? — возмутился Сергей. — Парни, хорош трепаться, а. Алик, езжай домой. Ты человек свободный. А нам на физкультуру опаздывать не резон. До начала занятия всего десять минут осталось. В общем, как хотите, а я погнал…
— Да куда ты ломанулся-то так, Серый? — уже на тротуаре Виктор нагнал первым сбежавшего по ступеням вниз друга. — Тут идти-то всего пара сотен метров. Стадион через дорогу, считай.
— Так-то переодеться еще надо успеть, — не сбавляя шага, откликнулся Сергей. — Не знаю, как ты, но лично я бегать-прыгать в шубе не собираюсь.
— Вообще, не понимаю: нафига ты ее из гардероба забрал. Мог бы и в рубашке одной до раздевалки добежать. Тамошние шкафчики лично мне не внушают никакого доверия. И я б такую дорогую вещь оставлять там поостерегся.
— Не боись, разберемся, — хмыкнул Капустин и, на мгновенье опередив приятеля, первым юркнул за стеклянную дверь спортивного комплекса…
— Тридцать восемь… Тридцать девять… — у сорокалетнего крепыша-физрука Василия Львовича Лаптева в очередной раз за занятие глаза изумленно таращились на Капустина.
Этот манерный флик, с розовыми ногтями и обесцвеченными какой-то химией бровями на лысой, как коленка, голове, по-девчоночьи одетый в кислотного цвета обтягивающие бриджи и такую же майку-безрукавку, с вырезом почти до пупа, и до кучи еще в розовых кедах со стразами, сегодня играючи побил все рекорды, установленные его сверстниками когда-либо в этих стенах. Да что там другие студенты и прочие спортсмены, сам Василий Львович, будучи восемнадцатилетним юнцом уже КМС-ом по гимнастике и перворазрядником по прыжкам в длину, основательно так не дотягивал до реально феноменальных физических возможностей этого щуплого на вид студента.
— Сорок три… Сорок четыре… — парнишка до сих пор подтягивался на турнике в таком же бодром и энергичном темпе, который задал с самого сначала. Руки его совершенно не дрожали от усталости. А на лбу хоть и появилась легкая испарина, но пот вовсе не катился градом, заливая его лицо.
— Сорок восемь… Сорок девять… Пятьдесят… Ну все, хорош, достаточно, — дал отмашку неутомимому Капустину заколебавшийся считать его подтягивания физрук. — Молодца, Сергей. Отлично отработал. Теперь отдыхай.
