Это обстоятельство удивило меня настолько, что я даже не расслышал вопроса, с которым она ко мне обратилась. Ведьма, у которой есть постоянная работа? Нонсенс, да и только. По крайней мере, мне ещё не доводилось сталкиваться с тем, чтобы представители этого племени заботились заработком на кусок хлеба.

Кто же тогда сам нотариус, если может позволить себе ведьму в приёмной?

Нотариус оказался евреем. Нет, не подумайте про меня плохо. Никакого антисемитизма или предубеждений. Простая констатация факта. Немолодой плешивый еврей без каких-то необычных способностей. Ну или только передо мной был настолько сильный колдун, что смог легко спрятать свою сущность.

Худой, с острыми чертами лица старик смотрел на меня из-за стёкол очков в золотой оправе и выражал крайнюю степень недовольства моим появлением.

– Слюшаю вас, мьёлодой чьеловьек! – даже не пытаясь смягчить акцент, обратился он ко мне, буквально кинув взгляд в мою сторону. – Вьера Борьисьёвна слишком добра, поэтому не стьяла вьияснять, что вам нужно. Однако, ви должны понимать, что вьемя дьеньги, и его у мьеня с каждым днём становиться всьё меньше.

Я не стал язвить в ответ и молча протянул Алексееву бумаги с огромными гербовыми печатями. Взяв протянутую папку, юрист немедленно раскрыл её и погрузился в чтение. Я же тем временем огляделся по сторонам и понял, что мама была права, когда настойчиво уговаривала меня в детстве пойти в юристы. Площадь кабинета у нотариуса была едва ли меньше, чем вся моя квартира, причём вместе с санузлом и балконом.

В отличии от многих своих коллег Алексеев не стал увешивать стены рамочками с дипломами и фотографиями себя любимого в окружении разных влиятельных господ. На стенах висели довольно симпатичные картины, и даже я, далёкий от высокого искусства понял, что это довольно дорогие подлинники. Может быть не Рафаэль и не Шишкин, но явно не дешёвые полотна. Рядом с антикварной мебелью ничего другого находиться не могло.

А какой здесь потрясающий вид из окна. Всё-таки в огромных панорамных окнах есть какая-то изюминка. Должно быть вечером, когда загораются фонари, а у машин включаются фары, картинка и вовсе великолепная.

– Очьень интьересно, мьолодой чьеловек, – закончил тем временем изучать мои документы Алексеев. – Прьизнаюсь чьестно, новость о болезни гьосьёдина Ерьемеева довольно ньеожиданна. Я вьинужден пьёсить вас подождать, пьёка моя помощница не пьёвеит все данные. Пьисьядьте!

И он указал рукой на кресло, стоявшее у стены метрах в десяти от стола. Я молча сел и с независимым видом достал из кармана пиджака смартфон. Вот поэтому на всякие официальные мероприятия я и стараюсь приходить заранее. Спокойно, без спешки, всегда есть возможность оглядеться и оценить обстановку. Тем более, что это никогда не бывает лишним.

Вот был бы номер, если бы этот нотариус начал проверять мои документы в последний момент. Представляю сколько ненужного внимания и интереса вызвала бы тогда моя персона. А так есть надежда, что я скромненько отсижусь в уголке и уйду незамеченным.

Впрочем, секретарша Алексеева справилась буквально минут за десять, а вот дальше начались сплошные неожиданности.

– Андьей Аьексьяндьёвич, – обратился ко мне нотариус, коротко переговорив с секретаршей и забрав у неё мои документы. – Раз уж вы здьесь и полностью пьедставьяте дела господина Еемеева, то скажите мне, как мы поступьим с дьеньгами. С собой забеьёте или откьёем счёт?

– Деньги? – удивился я. Ни про какие деньги у меня разговора с Эдиком не было. Еремеев до сих в госпитале, так что инструктировал меня один полковник, он же, кстати, и привёз мне документы, в которых значилось, что я представляю интересы Жана Мари Еремеева и имею право на любые действия от его лица. – Дедушка оставил Жану какие-то деньги? Много?

– Да ньет, – на лице нотариуса проскочила короткая усмешка. – девьяносто милльинов дьёлларов, ну и евро с рублями немножко.

Восемьдесят миллионов долларов! Обалдеть!

Скажем так…

Я даже теоретически не могу представить, какую сумму сейчас нотариус озвучил. Непроизвольно в памяти всплыл прочитанный когда-то блог, что миллион долларов должен помещаться в современный дипломат.

Это что ж? Сюда сейчас притащат восемьдесят чемоданов денег? Как же я их в Переделкино потащу? В багажник такси, наверное, столько не влезет…

Следующая мысль оказалась более разумной, и я понял, что предложение Алексеева открыть счёт выглядит более, чем логичным. Правда, я пока не очень представляю, можно ли мне подписывать за французика какие-то финансовые бумаги…

Блин, а если что-то пропадёт? Или вдруг на счету окажется меньше?

Костюм почему-то немедленно стал очень тесным, а по спине поползла предательская струйка пота. Ну, Эдик, сволочь такая! Втравил же ты меня в историю. Нет бы самому взять и разобраться со всеми этими деньгами…

Хорошо ещё, что я приехал заранее. По крайней мере, есть шанс распутаться со всей этой лабудой до поздней ночи.

– Думаю, что счёт в данном случае вариант оптимальный, – огромным усилием воли выдавил я из себя улыбку. – В конце концов, в двадцать первом веке живём, негоже приличным людям таскать в карманах пачки с банкнотами.

– Пьекъясный выбой, – улыбнулся нотариус. – Сейчас Вьера Борьисьёвна всё ойганизуйет.

Спросить, что именно организует секретарь, я почему-то постеснялся. Ведьма же кинула на меня быстрый взгляд, а затем стремительно вышла из зала. Ну что ж, значит попозже мне всё объяснит.

Мы остались вдвоём с нотариусом, который явно не планировал развлекать меня светской беседой. Уткнулся опять в какие-то бумаги и углубился в чтение. Интересно, неужели вся макулатура на его столе относится к наследству Еремеева? Тогда оно должно быть поистине огромным.

Впрочем, о том, что безвременно почивший бизнесмен обладал весьма хорошим достатком, мне уже накануне успел рассказать Эдик. Я всё-таки сумел прижать полковника к стенке и буквально-таки выбить из него признание о том, что связывало госбезопасность и отечественный бизнес.

Ларчик открывался просто и элементарно. Еремеев зарабатывал на хлеб насущный тем, что торговал информацией.

Да, вот так вот легко и банально. Информация – она ведь тоже разная бывает. Люди платят даже за банальное расписание электричек или телепрограмму, хотя эти данные можно получить абсолютно бесплатно. Что уж тогда говорить про какие-нибудь более важные сведения?

Информацией торговали всегда. Новости, государственные и коммерческие секреты, прогнозы.

Как говорится, спрос рождает предложение. До тех пор пока какая-то информация будет кому-то нужна, её будут продавать. Ну и соответственно покупать.

Так вот, Иван Максимович Еремеев торговал рецептами зелий, заклятий и заклинаний. А иногда к тому же сбывал артефакты. Или опять-таки информацию о том, где эти артефакты достать.

Вот так вот простенько и банальненько.

Причём, где и когда бизнесмен получил доступ к такому кладу, никто не знал, по крайней мере, Эдик в своих рассказах утверждал именно так.

Но, видимо, этот факт биографии господина Еремеева окружающих не так уж и сильно интересовал. Гораздо любопытнее было приобщиться к знаниям, которыми он делился с ограниченным, но вместе с тем достаточно платёжеспособным кругом лиц. Если я правильно понял, то что только не предлагалось охочим до подобной информации персонам.

Древний магический ритуал, позволяющий получить доступ к захоронен кого-нибудь из древних ведьмаков или ведьм? Десять лет назад один из ковенов Москвы выкупил подробное описание целого квеста, главным призом которого оказался гребень благостной Всеславы. Кто это такая, я точно не знаю, но со слов Эдика выходило, что чуть ли персона доисторической эпохи, которая живой даже Бабу Ягу со Змей Горынычем видела. Свойства загадочного гребня тоже не разглашались, но слухи о вечной жизни его обладательницы явно появились не на пустом месте.

Карта захоронок шайки Борьки Лютого, того самого, что грабил купцов во времена Екатерины Великой? Никаких проблем. Четыре года назад кто-то из вампиров приобрёл сей пергамент за весьма кругленькую сумму, но вроде как отбил её по итогу в двадцатикратном размере. Борька Лютый в благородство не верил и Робина Гуда из себя изображать не собирался, так что золота и серебра царской чеканки по разным укромным уголкам закопал огромное количество.