© А. Кардиган, текст, 2023

© Издательство «Наш мир», оформление, 2023

– Доддс-Маклуски? Ну наконец-то вы изволили объявиться! – воскликнул шеф Отдела Расследований Центральной полиции, стремительно вскакивая из-за своего рабочего стола при виде открывающейся двери своего служебного кабинета и неторопливо заходящих в него двух джентльменов чрезвычайно решительной наружности, – Где вы опять застряли? – агрессивно поинтересовался он, взбудораженно пробегаясь по кабинету из одного конца в другой и обратно, – Почему я должен по полдня дожидаться вашего прибытия на рабочее место?

Вошедшие обменялись между собой взглядом, полным недоумения.

– Это – явное преувеличение! – не преминул возразить Доддс, – Первая половина дня ещё не завершилась. (До обеда осталось ещё часа полтора, а то и два.)

– Перестаньте заговаривать мне зубы! – осерчал шеф, – Я позвонил вам в общежитие полчаса назад и велел немедленно явиться ко мне в кабинет – вы же прибыли по моему вызову лишь сорок минут спустя!

– Но мы отправились в путь сразу по получении вашего указания, – уточнил Маклуски, – и добрались до вашего кабинета настолько быстро, насколько это было возможно.

– Вы называете это "быстро"? – возмутился шеф, – От вашего общежития до моего кабинета – всего пять минут ходьбы! – явно сгустил краски он, – Вы же куда-то пропали почти на целый час – и ещё утверждаете, что якобы нигде не задержались? Послушайте, но всему же должен быть предел – в том числе и моему терпению… Отвечайте: В чём была причина вашей задержки? – строго осведомился он у подчинённых.

– Никаких задержек как таковых у нас не было, – приступил к объяснениям Доддс, – Однако когда мы проходили мимо дежурной комнаты на первом этаже нашего общежития, нам в головы пришла шальная мысль: А почему бы нам ещё разок не воспользоваться телефонным аппаратом постоянного дежурного Латмера и не позвонить, скажем, в Алексвилл? Я тут же набрал на телефонном аппарате номер отделения полиции Алексвилла-2. Трубку снял наш коллега Смайл. Он рассказал о том, что…

– Я не спрашиваю, о чём вам рассказывал Смайл, – потерял терпение шеф, – Я хочу знать, почему вы задержались!

– Потому, что разговаривали со Смайлом, – внёс необходимую ясность Маклуски.

– Именно так! – подтвердил Доддс, – И Смайл поведал нам кое-что любопытное: Оказывается, сегодня утром у них в Алексвилле, в районе Барроу, было замечено двое подозрительных лиц – предположительно, наших Брокингемских подозреваемых. (Смайл говорил подробно и обстоятельно. Я пытался ему намекнуть, что мы сильно торопимся к нашему начальнику отдела, но он игнорировал все мои намёки. Вы и сами прекрасно знаете: Если Смайл вдруг начнёт что-то рассказывать, остановить его неспособна ни одна сила на свете.) На задержание этих лиц выехал Милдрей со своим сержантом (из отделения полиции Алексвилла-1). Как ни странно, они до сих пор не вернулись обратно и не подавали о себе никаких вестей. Смайл не исключает вероятности того, что операция по задержанию этих подозреваемых могла принять непредвиденный оборот…

– Опять пытаетесь увести разговор на другие рельсы? – прервал докладчика шеф, – Можете не трудиться: Меня ваши Смайлы и Милдреи совершенно не интересуют!

Поняв, что их замыслы разоблачены, прославленные детективы разочарованно вздохнули. Ну а шеф тем временем продолжал энергично расхаживать по кабинету и бурно выражать своё возмущение:

– Доддс-Маклуски, ваше поведение не укладывается ни в какие разумные графики! Сегодня утром я узнал, что вчера вы опять влипли в очередную историю…

– Как раз вчера мы ни в какие истории не влипали, – дал немедленный отпор Маклуски.

– А кто устроил скандал в парке отдыха, который вы оба развязали? – вскричал в негодовании шеф.

– Его устроили совсем не мы, – опроверг Доддс, – Мы всеми силами пытались этот скандал предотвратить, а заодно помогли Личу задержать одного злостного нарушителя общественного порядка, – не упустил случая похвастаться он.

– Да вы хоть знаете, кто это оказался? – шеф в отчаянии схватился за голову, – Какой-то знаменитый писатель и общественный деятель, член нескольких философских обществ и всего такого прочего! Он уже пообещал устроить по поводу своего задержания полномасштабную фикцию протеста… то есть, функцию протеста…

– По всей вероятности, речь идёт об акции протеста, – пришёл к начальнику на выручку Доддс.

– В сегодняшних утренних газетах уже напечатано его интервью, – продолжал сокрушаться шеф, – Этот гаврик утверждает, что вы с Личем якобы сцапали его в парке отдыха среди бела дня, когда он сидел на скамейке и размышлял о своих философских проблемах. Вы будто бы затащили его в кусты и выгребли из его карманов все деньги, какие только там нашли…

– Снова преувеличение! – не смог смолчать Маклуски, – Мы вытащили у него из карманов лишь те деньги и документы, которые он перед этим у меня похитил, а всё остальное запихнули ему обратно в те же самые карманы.

– Он говорит, что вы с Личем якобы расправились с ним из хулиганских побуждений и из личной неприязни, – не унимался шеф, – а найденный при нём бумажник будто бы был нарочно запихнут ему в карман вами же самими.

– Это – всего лишь половина правды, – не дал себя в обиду Доддс, – Лич обнаружил бумажник Маклуски при первичном досмотре задержанного. После этого он засунул бумажник назад, позвал понятых и повторно обнаружил бумажник уже в их присутствии… Собственно, а как иначе он должен был поступить? Проводить первичный досмотр сразу при понятых? Но вдруг никакого чужого бумажника у Брауна не было бы выявлено? (Допустим, он уже успел бы выкинуть его в какой-нибудь мусорный ящик по дороге до первого поста.) И что бы тогда подумали эти понятые про нашу доблестную полицию? Они бы наверняка решили, что правоохранительные органы хватают без разбора всех честных граждан подряд и сами не знают, в чём бы их ещё обвинить…

– Со стороны всё именно так и выглядит, – согласился шеф, – Этот философ прямо так и заявил: Наша доблестная полиция озабочена только тем, как бы потуже набить свой карман!

– В известной степени это утверждение справедливо, – вынужден был признать Маклуски, – Нашей конечной целью было вернуть в мой карман то, что было из него похищено этим философствующим субъектом – то есть, грубо говоря, снова набить его (карман) прежним содержимым… С этой точки зрения Браун прав – нас действительно волнует содержимое собственных карманов. (Мы же всё-таки не философы, которых волнует содержимое чужих!)

– А представляете, какой вид был у меня сегодня утром, когда я явился к Директору для еженедельного доклада и узнал о ваших проделках? – припомнил недавние обиды шеф, – Сперва я подумал, что это – какое-то недоразумение. Я был уверен, что вчера вас вообще не было в Лондоне. Но мне предъявили докладную записку из ВОХР, где ваши с Личем фамилии были указаны чёрным по белому… – он закончил метаться по кабинету и устало уселся обратно в кресло, по ту сторону своего стола, – Директор саркастически ухмыльнулся и сказал: "Да вы, оказывается, даже не знаете, в каком городе находятся ваши собственные подчинённые!" И он влепил мне такой нагоняй, что у меня до сих пор болит одно место… Я имею в виду голову, – уточнил он на всякий случай, опасаясь быть неверно понятым, – Доддс-Маклуски, моё терпение – на исходе! – он в порыве чувств двинул кулаком по крышке стола, за которым сидел, – Вы влипаете во все скандалы, какие только есть на свете, и по полдня добираетесь до рабочего места! Более того, вы даже не удосужились известить начальника о своём возвращении из командировки… Это не укладывается ни в какие нормативы приличий!

– Мы вернулись из командировочной поездки лишь в пятницу вечером и уже не успели выйти с вами на связь до окончания рабочей недели, – аргументированно опроверг измышления начальства Доддс, – А в воскресенье мы решили культурно отдохнуть в нашем парке. Конечно, мы не могли предвидеть, что он кишмя кишит хулиганствующими философами с большой дороги…