— Это твоя комната. Платья для приёма в сундуке. Бери бордовое. Чёрное для ужина, лиловое для бала, синее для прогулок. Горничной тебе не полагается, прости, но я пришлю свою, она причешет тебе волосы и поможет одеться. Умыться можешь в купальне, но воду будешь носить сама, ночью, пока никто не видит, девушка покажет. И не сори особенно, уборки тоже никакой, всё сама! Ты тут как бы… на правах моей племянницы, но пока без привилегий, ясно? Если всё пройдёт успешно и свадьба состоится, будешь учить королеву траминерскому, и быть может станешь одной из нас, — тётка поджала губы.

Ей было уже за сорок и так долго ходить во фрейлинах не полагалось, но к счастью она не вышла замуж и не родила детей. Становясь старой девой и всё более опытной женщиной, что никак друг с другом не сочеталось, тётка умудрилась очаровать юную королеву Пари и остаться при ней, как была ранее при её матери.

На миг мне показалось, что именно это занимает сейчас мысли Эмили. Я, наверняка, казалась ей юной соперницей.

— Надеюсь, удача будет с тобой, милая, — шепнула тётка и вышла.

***

Горничная и правда пришла. Она переодела меня в платье, которое, казалось весило втрое больше предыдущего, было украшено камнями и вышивкой. Причесала мои тяжёлые волосы на манер тётушки Эмили, заколов две косы деревянными заколками так, что они прикрывали макушку ободком. Я обулась в свои новые ботинки и даже впервые в жизни натянула на руки перчатки из тонкого шёлка.

— Вы очень хороши, Леди Эмма, — шепнула горничная, отступая от меня.

Я обратилась к своему отражению в зеркале и закусила щёку с обратной стороны, чтобы не расхохотаться.

Мне было трудно стоять в таком массивном наряде после домашних лёгких платьев, но оно того стоило. Широкие рукава почти скрывали кончики пальцев, спадая чуть не до самого пола, а юбка стелилась следом, как у невесты. Насыщенный винный цвет ткани смотрелся богато, не хуже чем у тётушки. От меня теперь тоже пахло маслами и цветочной водой, а от чашки выпитого наспех чаю щёки стали совсем алыми. Я была обладательницей белого лица и яркого румянца, что всегда смешило маминых подружек. Они завели моду малевать свои щёки краской, чтобы быть как малышка Эмма.

 — Леди Эмма? — позвала горничная. — Вам пора.

Я кивнула, подхватила блокнот с жёсткой деревянной обложкой и карандаш. Зажмурилась для храбрости и вышла в коридор. И тут же меня подхватил поток прислуги и обитателей дворца, все неслись встречать гостей к главному балкону.

Я же бросилась на выход, мне полагалось быть в первых рядах подле королевы.

Стараясь не бежать, я спустилась по широкой лестнице и присоединилась к приближённым из королевской семьи, среди которых была и тётка. А стоило мне встать к ним, поражаясь, что я тут удивительно уместно выгляжу, как все замерли и обернулись.

Юная королева Пари, унаследовавшая трон всего две недели назад, спускалась по лестнице, высоко задрав подбородок.

Она была очень высокой и стройной, а длинные золотые кудри спускались чуть не до колен. Ходили слухи, что эти волосы обладают магическими свойствами и на рынках то и дело появлялись склянки с её локонами, которые призывали носить на шее или подкладывать младенцам в люльки для защиты от бесов.

Королева была вся в небесно-голубом, что делало её огромные хрустальные глаза ещё светлее и волшебнее.

— Как хороша, — еле слышно шепнула я тётке, а она сжала мои пальцы, намекая, что не стоит болтать.

— Эми, — королева остановилась напротив нас и обратилась прямо к тётке, отчего я вздрогнула и поспешно опустила глаза. Все склонили головы, я повторила за ними. — Переводчик?

— Моя племянница, Эммоджен Сэддиданс, Эмма, — объявила тётка, а королева смерила меня взглядом.

— Хорошо. Идём, Эммоджен-Эмма. Делегация на подходе, её видели с северной башни.

Я не стала поднимать голову и просто пошла след в след за королевой, а вся остальная свита растянулась вереницей за нами.

Я первая.

Будто что-то значу.

Матушка, ещё вчера я спала на койке в борделе и слышала, как Элль развлекается с постоянным клиентом Бартом, а после Барт распевал песенку про верного коника в баре. Сегодня я иду вслед за королевой Пари.

 Глава 4

Делегация прибыла на пяти чёрных экипажах с запряженными в них чёрными лошадьми. Это было так чарующе мрачно, особенно в пугающем своей нежилой силой дворе, что я в ужасе вцепилась в свой блокнот.

Мы стояли на широком крыльце, а придворные перешептывались, растянувшись вдоль всего балкона, опоясывающего дворец, но стоило Пари на них посмотреть, и разом сотня человек замолчала. Невидимая сила взгляда королевы поражала, она будто марионетками управляла своим народом, и каждый был готов склонить голову.

Мы все знали, что члены королевской семьи обладают особенной силой. Они были хранителями нашего артефакта, они отличались отличной от нас красотой, их волосы из-за магии обретали золотой цвет. Никто не смог бы занять место на пинорском троне, не будь он кровным родственником семьи и оттого власть их была безгранична.

Из экипажей выходили гости. Один за другим, дамы и господа, одетые строго и монотонно. В них не было преувеличенного лоска Пинорцев, никаких камней и ярких тканей. Никаких украшений.

Дамы в тёмных платьях различных оттенков от коричневого до серого. Мужчины в чёрных камзолах.

И принц.

Он вышел последним. Спрыгнул с подножки, не пользуясь помощью слуги, и, запустив пятерню в волосы, отвёл их назад.

Принц Натаниэль, наследник трона Траминера.

Он был молод, совсем ещё юн и полон энергии. Казалось его выпустили на прогулку сбросить спесь. Соломенные волосы до плеч, обрамляли светлое улыбчивое лицо, черты которого казались совершенными и даже наглыми в своей откровенной красоте. Смотреть на него было страшно, будто это чужая еда, когда ты сам ужасно голоден.

Я покосилась на королеву, которая почти равнодушно смотрела на прибывших, разве что тонких губ коснулась еле заметная улыбка.

— Идём, Эмма, — тихо проговорила королева, так, чтобы услышала только я. — Переводи всё, что говорит принц, если заметишь, что мои слова переводят неверно, делай пометки в блокноте. Поняла?

— Да, ваше величество.

Королева сделала уверенный шаг вперёд и еле заметный знак, призывая всех, кроме меня, оставаться в стороне.

— Принц Натаниэль, — улыбнулась Пари, приближаясь к делегации, и принц, обогнав своих придворных в несколько бодрых шагов, склонился к руке королевы.

— Рад встрече, ваше величество, — произнёс он, а я на всякий случай перевела и тут же удостоилась взгляда тёмно-серых, грозовых глаз принца.

Он меня заметил.

И замер, все ещё сжимая руку королевы в своей.

Я должна была опустить голову, но не выходило. Взгляд был таким внимательным, что хотелось предложить что-то большее, нежели пару общепринятых фраз.

— Не обращайте внимания, — тут же отвлекла принца королева, — это моя переводчица, Эммоджен.

— Эммоджен, — повторил принц, кивая мне и позволяя разогнуться из глубокого реверанса. — Ваше имя звучит так, будто его вам дали в Траминере.

Королева не понимала, о чём речь, и мне становилось всё более неловко за это неожиданное внимание со стороны гостя, но так хотелось ответить ему, что я не удержалась и кивнула.

— У меня Траминерские корни.

И всё. Этого оказалось достаточно, чтобы потерять ко мне интерес.

Начался разговор между женихом и невестой. Разговор, в котором мне была отведена скромная, но важная роль. Я стояла за спиной королевы, чуть привстав на цыпочки, и шептала перевод вежливых фраз принца. Это было нечто настолько дежурное, что слова вылетали раньше, чем я успевала подумать. И никаких интриг со стороны гостей. Переводчик принца в точности доносил смысл фраз королевы, как и я, скучающе оглядываясь по сторонам. Он говорил тихо, чётко и просто, будто по заученному сценарию.

Я никогда не жила при дворе, но понимала, что разговор монарших особ сейчас подчиняется хитрому этикету, который диктовал всё, от количества улыбок, до построения предложений.