И комната была ей под стать. В широком коридоре всюду висели какие-то рамки, фотографии на прищепках, выставка шляп и странных очков.

В квартире пахло духами и курицей, которая видимо была на ужин. А еще следом за женщиной выполз круглоголовый младенец, который при виде гостей громко завизжал от восторга.

— А ты чего выполз? — женщина подобрала с пола младенца, а потом уставилась на того, что лежал в автолюльке. — Это что?

— Мам, — Мотя перевела дух.

— Что? Ты украла ребенка и принесла его мне? — холодно поинтересовалась женщина.

Младенец на ее руках извивался, пытаясь вырваться. А еще упорно тянулся к длинным сверкающим сережкам мамы.

— Ну, в общем, да. Только не тебе, а себе. А так да…

— Что «да»?

— Украла.

Женщина-мать захохотала. Она делала это долго, звонко и от души. Младенец на ее руках вздрогнул, а потом тоже звонко захохотал. Через какое-то время младенец испугался и начал плакать, а следом за ним плакать начала и сама женщина.

— Ма… — Мотя сделала к ней шаг, но та покачала головой и отступила.

— Секунду… подожди…

Она стала часто дышать, попутно успокаивая рыдающего навзрыд младенца.

— Блин… секунду…

И она ушла, а Мотя, Рома и Сережа остались в коридоре.

— Это нормально? — спросил Рома.

— Абсолютно. Сейчас папа спасет «ласточку» и все пойдет по второму кругу.

— Я и не думал, что…

— А я говорила!

Послышались шаги и в коридоре снова появилась мама.

— А это кто? — она ткнула пальцем в Рому.

— Мой… муж.

— Ха… ха…

И снова смех, переходящий в слезы.

— Я с ума сошла! — воскликнула женщина-мать и опять скрылась.

— Ладно… пошли, — Мотя стала разуваться и наклонилась к Сереге, который с интересом смотрел по сторонам.

Они всей троицей даже дошли до кухни, когда входная дверь открылась и на пороге показался папа.

Долговязый, в очках, с гладко выбритым лицом и с очень густыми темными волосами, он казался совершенно классическим ботаником, непонятно как появившимся в жизни шикарной рыжеволосой женщины.

— Я вот не понимаю… — произнес он. — Я прошел мимо… и мне на секунду показалось, что вы вошли с ребенком. Но мой младший ребенок дома. Кого вы принесли?

— А Матрена ребенка украла! — заявила, как ни в чем не бывало, мама, выглянувшая в коридор из спальни, а потом захлопнула за собой дверь, и повисла звенящая тишина.

Было слышно, как нервно сглотнул Рома, как тяжко вздохнул Серега и как медленно начала седеть Мотя.

— Ну вы… — хотел ругнуться, но не нашел слова папа.

— Согласна! — это мама опять выглянула и опять захлопнула дверь.

— Я… мы…

— Наказана! — строго заявил папа, видимо, не найдя что еще заявить.

Ткнул в Мотю пальцем, пошарил по карманам, достал сигареты и потопал в сторону балкона.

— Я с тобой! — вылетела из комнаты мама, вручила Роме своего младенца, хмуро зыркнула на Мотю и присоединилась к папе.

— Они тебя наказали?..

— Они… немного обидчивые.

Сорок шестая. Знакомство с родителями

— Иван Сергеевич… Алина Сергеевна, — начал Рома. — Очень рад.

— М-м, — протянула Алина Сергеевна. — Мы тоже.

— А это… — начал Рома.

— Наш сын, Гордей.

— Ты не говорила, что у тебя есть брат, — обернулся к Моте Рома, а она даже ответить не успела.

— А вы нам не говорили, что у вас есть ребенок, и ничего. Терпим, — улыбнулась Алина Сергеевна и ее улыбка стала еще более хищной.

— Ну, ма-ам! — протянула Мотя.

— Ну, до-очь, — протянула мама. — И что? Свадьба была?

— Была.

— И платье было?

— Было, — сквозь зубы ответила Мотя, припоминая свой наряд.

Она выходила замуж в простеньком белом платье. И на церемонии они были втроем, по очереди держа на руках Серегу.

Этот тип совсем уже оформился в маленького человека и перестал походить на злую картошку. Появилась шея, даже какое-то подобие улыбки обозначилось, и на свадебной фотографии. Одной единственной, сделанной на телефон, этот человек изобразил очаровательную кривую ухмылку под стать счастливому папаше.

— М-м… — протянула Алина Сергеевна и скорчила гримасу.

— Ну, ма-ам!

— Ну, до-очь! — снова протянула она и фыркнула. — Паразитка!

— Ну, ма-ам!

— Ну, дочь! Даже слышать ничего не хочу. Ешь курицу.

Она пододвинула к Моте тарелку, а сама пристально посмотрела на Серегу. Он пристально уставился в ответ.

— Ладно, давай его сюда. Он не виноват, что ему в родители достались такие поганцы!

Серега переехал «бабушке» на руки и она даже сменила гнев на милость.

— А ты смешной… Тебе сколько? Пять?.. ну ты милота какая! Так, а бабушка-соперница у меня есть?

— Есть! — хором ответили Рома и Мотя, а Алина Сергеевна нахмурилась.

— Так! И кто она? Она молодая? Выглядит лучше меня?

— Нет! — так же хором ответили молодые родители, а молодая бабушка вздернула бровь.

— За шестьдесят! — кивнул Рома.

— Выглядит на шестьдесят один! — кивнула Мотя.

— Не работает. На пенсии!

— На свадьбе ее тоже не было.

— Постоянно лезет в нашу жизнь!

— Звонит все время и…

— Так она в курсе? — Алина Сергеевна покачала головой. — Предатели. А я чем хуже? Ладно. Я хочу знать все сплетни. Откуда это у вас. Кто его мать. И как оно к вам попало. И мне нужна фоточка, быстро, пока свет хороший. Оба! Шнелле!

Рома и Мотя вскочили на ноги и бросились помогать решительно настроенной маме.

Жизнь, вроде, налаживалась.

* * *

— Они поймут? — спросил Рома у лифта.

— Да, конечно, — она покачала головой и нахмурилась. — Понимаешь… Они простые. Выглядят очень странно, но это не так. Мама простая училка, она так себя называет: училка, преподка. Ей просто нравится быть до безумия яркой. А папа — программист. Не современный и богатый, а вот из тех старых программистов, которые в компьютерных клубах работали. Они сейчас все между собой обсудят и я тебя уверяю… завтра уже будут у нас с тортиком. Мама слишком любит странные истории и разъезжать по гостям!

— Они милые. И ваша квартира очень уютная.

— Ты думал там героиновый притон?

— Честно? Примерно!

Оба засмеялись, и Серега тут же открыл рот.

Он не умел хохотать, как Гордей или Гриша, но искренне пытался.

Серега за эти несколько месяцев определился, кто он по жизни.

Валенок! Вот именно простой русский валенок с простым русским именем. Все эти Гордеи и Григории — это что-то сложное и умное, а вот Серега — он Серега. Мужик! Настоящий.

Серега не претендовал на «самого красивого» ребенка. И не собирался становиться «Самым умным». Не радовал переворотами, ползаньем, попытками сесть. Хорошо питался и уверенно набирал в весе. Заслуживал похвалу от педиатра на участке и достойно выдерживал все прогулки с суровым уверенным лицом.

Надо гулять? Будем гулять! Только бутылку мне и подбородки поудобнее разложите по плечам, а то у меня их три — сам не справлюсь.

Серега — скала! Гарант!

А все эти Гриши и Гордеи так, карапузы.

И, выйдя от родителей, Мотя страшно гордилась своим ребенком, а Роман страшно гордился своей семьей.

— Ну что? Легче стало?

— Стало…

— Теперь к моим?

— Я не уверена, что… Валерия Сергеевна звала? — Мотя закусила с обратной стороны щеку и зависла, будто процесс установки автолюльки на заднее сиденье был страшно интересным.

— Ну она всегда зовет, ты же знаешь. Только нам нужно ей признаться, что мы без ее ведома поженились, а так ничего.

— Страшно мне… может один стресс в день, а?

— Поехали уже! Давай разом все решим и больше не будем вату катать.

— Ладно. Поехали, — вздохнула Мотя. — И больше их никто не видел живыми…

Эпилог. Эпилог. Эпилог

Ты появилась в моей жизни, как настоящий ураган. Солнечная и всегда счастливая. Ты никогда не видела ничего негативного даже там, где любой бы бился головой об стену, не сдерживая слез. Ты всегда умела веселиться.