– Вероятно, бывшая одноклассница или подруга детства? – робко переспросил я.

– Ошибаетесь. Согласно показаниям тех же соседей, Ваша жена частенько наведывалась в гости к Оранте и иногда даже оставалась на ночь. Оранта также подтвердила факт близких дружеских отношений.

– По-вашему, выходит, это она убила Алиану, так?

– Все несколько сложнее, мистер Тругор. У Оранты железное алиби, подтвержденное очень многими соседями: в то самое время, когда случилась автокатастрофа, Оранту видели в супермаркете города, в котором она проживает – а это не один час езды от нашего. Это никак не могла быть сама Оранта.

– Тогда кто-то из ее сообщников. Как она объяснила тот факт, что Алиана погибла именно от грузовика, принадлежавшего ее мужу? Где находился этот грузовик все это время после ее смерти? Она смогла ответить на все эти вопросы?

– Грузовик, по ее словам, стоял в гараже ее мужа и давно уже не был на ходу. Сама она водить не умеет. Вскрыть допотопный гараж – по нынешним меркам дело совершенно плевое. Только вот что-то не верится в подобные совпадения. Нас всегда учат: ищите мотив.

– Ну в таком случае все элементарно. Вы уже успели добраться до завещания Алианы? Я смотрю, такая гигантская работа проделана в мое отсутствие, что я уже ничему не удивлюсь.

– Мы нашли нотариуса, у которого хранится ее завещание, однако, согласно велению покойной, завещание может быть прочитано только Вам одному. Впрочем, ввиду неординарных обстоятельств, а также принимая во внимание тот факт, что Вы тоже входите в круг подозреваемых, завещание будет озвучено нотариусом завтра в три часа дня в присутствии Вас, Оранты и следователя нашего участка. Прошу Вас не опаздывать.

Я лишь вяло кивнул и попросил отдать мне урну с прахом моей жены. Когда полицейский достал из сейфа аккуратный черный ящичек и предложил мне взглянуть на содержимое, я отчаянно замотал головой и убрал его в сумку.

– Простите, мы вынуждены были провести кремацию: тело быстро разлагалось, и к моменту Вашего выздоровления оно могло приобрести совсем уж непотребный вид. Мы не хотели травмировать Вас этим…

– Как я понимаю, Вы не полюбопытствовали о причинах столь быстрого разложения у врачей?

– Вы можете сделать это сами, – полицейский пожал плечами и протянул мне визитную карточку доктора Клебба, вероятно, проводившего вскрытие.

Я устало махнул рукой и покинул участок.

Глава 5

На следующий день я прибыл на место раньше всех и около двадцати минут в одиночестве сидел в кабинете следователя, куда меня милостиво пустил секретарь. Сам следователь пришел в сопровождении нотариуса, и потом мы втроем какое-то время ждали Оранту, которая отчего-то перепутала время и опоздала. Она оказалось совершенно обыкновенной женщиной, явно не из круга общения моей Алианы: скромно одетая, кое-как причесанная и в целом имеющая весьма потрепанный внешний вид. Я молча рассматривал ее и пытался понять, что же общего было у этих двух столь разных женщин: жена всегда прежде давала мне понять, что не уважает тех, кто ничего не добился в этой жизни и продолжает ныть о вселенской несправедливости. Что могло их связывать?

Оранта торопливо извинилась без тени смущения на лице и расположилась прямо напротив меня. Следователь прошептал несколько слов на ухо нотариусу, и последний приступил к чтению завещания. Из его текста следовало, что все движимое и недвижимое имущество, а именно – наш роскошный особняк и все, что осталось от шикарной машины Алианы, переходило в мою собственность. Однако, все финансовые средства на банковских счетах и в личном сейфе в нашем доме, должны быть перечислены в фонд, название которого, согласно воле покойной, разглашать не разрешалось. Все до последней копейки. Распорядителем завещания назначался все тот же пресловутый нотариус.

Меня словно ударило молнией, когда я услышал все это. Конечно, я не рассчитывал, что после восьми лет почти беспрерывной вражды она оставит мне все свое состояние, но надеялся хотя бы на определенную ежегодную сумму, которая позволила бы мне чувствовать себя немного увереннее – кому как не ей было знать, как тяжело мне доставались деньги и как мало платили за мой труд. В итоге же я получил груду металлолома, которому самое место на свалке, гараж и дом, содержать которой мне было явно не по средствам. Я сидел как сраженный громом и никак не мог понять, за что она так поступила со мной.

– Позвольте, какой еще фонд?! – вскричал я. – Что еще за тайны Вы вздумали громоздить?

– Извините, мистер Тругор, повторяю, я действую лишь в соответствии с прямыми указаниями покойной…

– Однако, мистер Лец, у нас намечается уголовное дело, и количество подозреваемых в убийстве растет так, что мы скоро запустим марафон с их участием, а для определения виновного станем бросать жребий. Мы не можем в таком случае пренебрегать столь важной уликой, как завещание покойной. Вам все-таки придется озвучить название фонда и не спешить с перечислением средств, – поддержал меня следователь.

Нотариус явно осознавал, что находится в проигрышной позиции, он долго мял в руках бумаги, но, наконец, когда тянуть время долее уже было невозможно, с тяжелым вздохом выдавил:

– Это неофициальный некоммерческий фонд помощи бездомным животным.

Я замер, недоумевая, не ослышался ли я. Но на следователя эта информация не произвела никакого впечатления.

– Вы уже сообщили им о таком щедром подарке судьбы?

– Согласно словам покойной, руководители фонда знали об этом, но, разумеется, они и предполагать не могли, что получат деньги столь быстро.

– Мистер Лец, я прошу Вас передать нам все контакты руководства данного фонда, мы должны сегодня же связаться с ними. Дело принимает неожиданный оборот. Судя по всему, эти лица были наиболее заинтересованы в смерти мисс Алианы.

Нотариус закивал и продолжил чтение.

Последним пунктом шло и вовсе невообразимое: Алиана просила означенного нотариуса уничтожить все содержимое ее личного кабинета в особняке за исключением крупногабаритной мебели.

– Ну что ж, – заключил следователь, – каждому из нас нашлась работенка: я займусь фондом, а Вы, Лец, отправляйтесь устраивать кострище в кабинете покойной. Мисс Оранта, прошу прощения за напрасное беспокойство. Пока мы вынуждены отпустить Вас под подписку о невыезде до выяснения обстоятельств угона грузовика Вашего супруга.

Оранта быстро кивнула и выскользнула из кабинета. Я догнал ее лишь в коридоре и ухватил за острый локоть. Она обернулась и легонько оттолкнула меня:

– Можем мы встретиться и пообщаться на нейтральной территории? – я изо всех сил пытался унять бешеное сердцебиение от навалившейся на меня противоречивой информации.

– Если хотите, можете подъехать ко мне домой, – пожала плечами Оранта, скороговоркой протараторила свой номер телефона и тут же скрылась из виду.

– Мистер Тругор! – не успев опомниться, услышал я из другого конца коридора. – Мистер Тругор, Вы не против, если я прямо сейчас приступлю к выполнению воли покойной? – подошедший ко мне нотариус поправил очки на переносице и поднял на меня свои круглые серые глаза.

Я пожал плечами и проследовал к выходу.

– Постойте, у меня машина! – крикнул он мне вслед и поспешно загремел ключами.

Кабинет Алианы оказался запертым. Я никогда прежде даже не пытался войти в него, и лишь это неожиданное упоминание его содержимого в завещании навело меня на мысль о том, что жена, вероятно, что-то скрывала, не хотела, чтобы я касался ее вещей и проникал в ее святая святых. Это было вполне в ее стиле, и я даже не посмел обидеться на подобное обхождение, ибо успел привыкнуть к оному за прошедшие восемь лет.

Мистер Лец извлек из внутреннего кармана жилета маленький ключ, несколько секунд повозился с замком, а затем прошел внутрь, волоча за собой внушительных размеров металлический ящик, который предварительно достал из багажника автомобиля. Я не испытывал ни малейшего желания наблюдать за дальнейшим и спустился вниз в гостиную, ожидая, пока он закончит.