Зашло… За окном электрички – дождь. За дождём – электрички свет… Может, стоит ещё взглянуть, Для кого в чём смысл или бред? Для кого – тепло и уют Под холодным косым дождём; А кого дрожь и нервы бьют; Люди, свет… – но сжигаем огнём. Диссонанс? Аксиома? Блин! Алогичность приводит в шок. Плохо – есть хорошо! Аминь… Ты с какой стороны, дружок?! Разочарование С лица упала маска… Вот те раз! Не новость. Но опять черстветь душой. Когда же мир повыведет зараз? Чтоб точно знать, кто встретился с тобой… Мадонны Мадонны тоже плачут в тишине. Им тоже может быть на свете тяжко. И я смотрю на них, и плохо мне. И с кисти Рафаэля падает слеза… Она чиста, как дождевая капля. А вслед за ней уже другая пляшет на лице. И рвётся грудь от тягостного вопля. Но он без слов, а говорят глаза… Мадонны, почему я не святой? Я тоже с вами плакал бы по праву. Но я другой, я святости чужой. Лишь вам доступна та беззвучная гроза… Мадонны тоже плачут в тишине. Я преклоню колени перед вашими слезами. О, дайте мне взглянуть на мир во тьме, Но вашими глазами… И жизнь отдать за те глаза! Такое кино Мелькают кадры бесконечного кино. У жизни нет лимита на архив. Меняются сюжет, герои, но… За разом раз звучит заезженный мотив. Как ни пытайся сделать суперсаундтрек, Бессмертна формула «любовь-морковь и кровь». В блевотной страсти к мелодраме человек Места попутал: бьёт всегда «не в глаз, а в бровь». И, пересматривая видеоархив, Слезу роняя на виньетки и сердца, Ты понимаешь, что, беспечно жизнь прожив, Ты ни хрена её не понял до конца. Вопросы Как докричаться? Как? Глохнет мольба в небесах. И поселяется страх В загнанных, мутных глазах. Где же ты, счастье? Где? Чьё ты оно сейчас? Не отвечает мне. Видно, не пробил час. Ну и когда ж? Когда? Мимо спешат года. Вроде не видно конца, Но пакостна дней череда. Кто ты, избранник? Кто? Только уже не я. Ищешь ошибку, раз сто Память свою теребя. Куда же теперь? Куда? Тьмою закрыт горизонт. Но это – твоя беда И твой несбывшийся сон. Верить во что? Что? Глупость, мираж, бред… Просто внизу дно, А наверху – свет. Зачем же тогда? Зачем… Всё, что свыше дано?.. Крик умирает совсем. Нужно понять одно: К чему твой вопрос «Почему?» Мозг свой на части не рви. В жизни ответ «Потому», — Универсален! Пойми! Несусветность Бессмыслица существованья… Без наполнения сосуд… Отображенье мирозданья, Когда глаза бездарно врут. Когда движенье неизбежно, Но хаотично без границ; А целостность – условно брежна, Не больше, чем толпа частиц. Бесцельность – тождество от краха, Но не его эквивалент. Процесс не может ведать страха. Неоспоримый аргумент! Жизнеспособность колоссальна: Жив даже мёртвый организм! И этот факт – парадоксальный Излом сознанья в гранях призм. О прикладном мышлении Бездарно человек прямолинеен В своём стремленьи этот мир постичь. Но с Высшим Светом торг, увы, бесцелен. Итог – души и мозга паралич. Молить прощенья. Клясться тем, что верен, Спиной встречая обстоятельств бич. Продать себя глобально он нацелен, Но нет цены на порченую дичь. Щенячьим взором клянчить Божью милость И, замерев нутром, ждать чудеса. Отринь из будней серости постылость, Всё многогранней и сложней. Раскрой глаза! Ода страху Твоё стремленье к жизни – это страх! Бесстрашный – глуп, хотя и героичен. «Очко на ноль», бессилие в глазах… Пример банален столь же, сколь эпичен. Ты выбираешь отвести свой взгляд, Покорно следуешь за подленькой душонкой. Какие «честь», «за правду», «без наград», Когда на ниточке висишь предельно тонкой? Взываешь к разуму: спасенье не позор; Лишь нужно суть глубин постичь у страха… Да ты ж его преодолеть бы смог, Вот если не последствия бы краха. И даже возвеличиться легко, Обозначая жертвенность поступков. Твой страх – твоё животное нутро, Твой подвиг против диких предрассудков! Признайся отражению в глаза: Ты сам себе – живое божество. В миг истины умоет стыд слеза, Себя не променять ни на кого. Мне говорят, мол, странно – согласись! — Всю низменность у страха воспевать. Наверное, успеть нужно постичь Его… почувствовать, принять и презирать. |
