– Собаченька, здравствуй, – присела к нему девочка и протянула руку.

– Доченька, не трогай, не трогай зверя, он может быть блохастым! И гони, гони его с крыльца, – строго предупредила мама, услышав из комнаты её голос, но, лишь взглянув из-за занавески на этого молоденького перепуганного голубоглазого пёсика, заулыбалась ему и потихоньку ушла в дом.

Пёс же, услышав неприятное определение «блохастый», одним прыжком спрыгнул с крыльца, но не убежал, а, спрятавшись на всякий случай под лестницей, внимательно следил за происходящим, высунув свой любопытный мохнатый нос наружу.

Мама быстро вернулась, неся в руках глубокую фарфоровую тарелку для супа и целый треугольник открытого молока.

– Держи, – сказала она дочке, – угости Мухтарку.

– Привет, Мухтар! – тут же подхватила та и, налив молоко в тарелку, протянула собаке еду.

Так они познакомились, и пёс остался жить здесь, у них под крыльцом.

За прошедших полтора месяца пёсик сильно подрос, окреп: из пушистого стога шерсти он превратился в огромного, мохнатого даже немного страшного зверя, но с удивительно голубыми наивно-чистыми глазами. Он привязался к людям, этой семье, а они к нему. Со временем девочке даже позволили самостоятельно гулять в его сопровождении, не покидая территории пансионата, конечно. Пёс послушно следовал за ней везде и всюду, и она с удовольствием перезнакомила его со всеми: дворником дядей Пашей, сторожем дедом Михалычем, вахтёршей тетей Леной, поварихой тетей Галей, директором Степаном Кузьмичом и даже многими уважаемыми гостями, коих, надо сказать, до сих пор бывает здесь превеликое множество.

…Мухтар очень любит быть в обществе с детьми, без устали играя с ними, бегая и кувыркаясь в кругу друзей девочки по многочисленным солнечным лужайкам пансионата. И, что удивительно, ни одна, даже самая строгая мама не запрещает своим чадам, возиться с этим «чудищем». Всем-то он по душе, несмотря на свои внушительные размеры и длинную мохнатую шерсть, в которой могла бы поселиться ни одна сотня породистых местных блох и клопов. Но пёс умудряется всегда быть чистым и опрятным, ни у кого даже тени подозрения не возникает по поводу присутствия кровопивцев в его всегда шелковистой, свежо выкупанной и вылизанной им самим шкуре. Но, самое главное Мухтар всегда удивительно деликатен, сообразителен и, можно даже сказать, благородно сдержан, как в общении с малышами, так и с взрослыми, по-прежнему, правда, опасаясь их и держась от них на расстоянии. Но при этом Мухтар никогда, ни на кого, даже на самого назойливого сорванца, таскающего его за ухо, не то чтоб не рычит, но даже и не фыркает.

Лишь со своей девочкой теперь, после случившегося, – это их секрет! – он позволяет некоторые вольности, фамильярности, имея наглость заговорить с ней в полный голос, совершенно не стесняясь своего замечательного звонкого раскатистого лая.

С ней можно, ведь они же друзья!..

…

– Гав, гав-гав, – большой лохматый темно-рыжий комок шерсти, представляющий из себя помесь северной лайки и кавказкой овчарки, нехотя и широко позевывая, выползает из-под старинной деревянной веранды на залитое жарким солнцем резное крыльцо, концентрируя свои удивительно чистые голубые глаза на тете Лили, мамы девочки, – «зачем звала»?.. – вопрошают они.

– Мухтар, срочно приведи нашу неугомонную девчонку домой, – сердится та, – скажи ей, что мама зовет её обедать.

– Гав, – серьезно отвечает пес, проникаясь интонацией мамы, – «опять мне водить?..», – и, чуть помедлив, словно обдумывая что-то в своей огромной мохнатой голове, срывается прочь. – «Раз, два, три четыре, пять, я иду тебя искать…», – выражает вся его морда, если взглянуть сейчас на неё…

Мухтар необыкновенный пёс.

В середине весны он сам пришёл неизвестно откуда к ним в дом, правильнее сказать, на веранду. Но сколько б они не звали его зайти вовнутрь в течение целого лета, он ни разу не переступил их порога, оставаясь на крыльце, словно на передовой. Но всё равно никому и в голову не придёт посчитать Мухтара какой-нибудь там дикой уличной собакой, хотя он и не даёт надеть на себя ошейник или, тем более намордник, не терпит никаких ограничений свободы. А поселился пёс под их резным крыльцом, куда выходит комната и веранда семьи девочки. Он сам выбрал себе это место. Здесь он укрывается от зноя и дождя, тут он спит и несёт свою собачью вахту – играет во всякие игры с маленькими жителями двора их дома, и не только его, замечательно исполняя роль водящего во всех придумках его девочки.

Мухтар, как настоящая нянька, с удовольствием возиться с малышами, то в качестве охотника за «белками», то скакуна-антилопы, то спасателя, неважно кого, ведь поистине, нет ничего более радостного и замечательного на земле, чем играть или, хотя бы просто быть рядом, с детьми. Жаль, не все взрослые знают это… и чувствуют! Но все они радуются, когда детишки вдруг умолкают, увлёкшись игрой с большой лохматой малознакомой, но бесконечно живой и доброй собакой.

– Води, Мухтар, – бывало, лишь только крикнут малыши.

– Гав, – тут же отзывается он, – «пора, не пора, иду со двора…».

Впрочем, и к просьбам взрослых пёс относится, как к игре, исполняя порученную роль также серьезно и ответственно!

…

– «Так, вначале бежим к заливу», – думает пёс, – «раз мама сердится, прежде всего, нужно забрать припрятанную там тёплую одежду, которая так не нравится его подружке, но, напротив, очень даже устраивающее её маму».

Здесь, на диком пляже их поселка, прежде называемом Куоккала, редко посещаемом людьми, в небольшой бухточке Финского залива, плотно прижатой к воде высоким хвойным лесом Карельского перешейка, сегодня рано утром они, как и обычно, купались, оставив в укромном местечке предписанные мамой, явно не по возрасту для его хозяйки несуразные ядовито-жёлтые колготки…

В начале лета в этой самой бухте Мухтар спас свою девочку, вытащив её из крепкого отжимного течения, понесшего вдруг её на глубину. Это их секрет, о котором они никому не рассказывают.

После того случая они очень привязались друг к другу.

…Найдя в корнях старой ели их утренний клад, Мухтар мчит дальше, на их тайную полянку в сосняке, где он около часа назад играл с девочкой и её многочисленными друзьями: маленькими жителями поселка и приезжими гостями пансионата в замечательную игру – «белка на дереве». Здесь пес выполняет главную и почетную роль охотника за бельчатами. Правила просты: детишки стоят на толстых корнях сосен-великанов, повсеместно торчащих на полянке и когда «охотник» отворачивается, перебегают с одного корня-дерева на другой, словно белки перепрыгивают с ветки на ветку. В этот-то момент Мухтар и должен поймать одну из них, коснувшись своим холодным носом их разодранных от постоянных подвижных игр ног или рук…

Мухтар всюду следует за своей неугомонной хозяйкой, особенно утром, когда та безудержно бежит к морю. Кто знает, может потому тот страшный случай не изменил её радужного детского восприятия окружающего мира, не оставив в сердце тёмного следа беды и слепого сомнения в неповторимости мироздания. Всё здесь, в посёлке Репино ей по-прежнему кажется светлым, радостным, интересным, а главное возможным. Уже на следующее утро после июньского приключения ласковые волны Финского залива вновь подхватили её маленькое розовое тельце, ласково обнимая в серебрящихся на солнце теплых объятиях. Ничто не может заставить её бояться этого прекрасного синего моря, бесконечно высокого неба, рыже-золотого солнца и огромного лохматого чудища-пса, она любит и боготворит их всех, – ну, а его, Мухтара, конечно, больше всех.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.