Похлопала себя по карманам. Пусто.

Охраны нигде не было видно, не считая девушки на ресепшен, но она уткнулась в монитор и почти не смотрела по сторонам. Можно было подождать, пока кто-нибудь войдет или выйдет, но в любой момент могут заметить «моего» гинеколога, лежащего в коридоре без сознания…

Я не стала сбавлять шаг, чтобы все видели, как «врач» занята и спешит. Да что уж! Мне стоило огромных усилий не сорваться на бег! Замедлиться я не могла при всём желании. Мысли проносились в голове со скоростью света. Время словно замедлилось.

Набрав в грудь побольше воздуха, я скомандовала:

– Дверь!

Девушка оторвалась от монитора и задумчиво на меня посмотрела. Кажется, в ее голове заработал сложный мыслительный процесс. Пропуск был либо для сотрудников, либо для гостей – одноразовый. Моего же лица медсестра не видела вовсе и могла ориентироваться только на халат.

– А… Э-э-э… – замялась она.

– Ну?!

Скопировать грудной голос врачихи не получилось, зато истерические нотки удались мне на славу. По той только причине, что они были настоящими.

Девчушка подскочила и приложила карточку к замку. Тот пискнул, дверь, щелкнув, открылась.

В тридцати шагах от порога стоял мужчина. Я не была уверена с такого расстояния – но, кажется, он принюхивался. Взъерошенные черные волосы, помятая одежда, лицо заросло темной щетиной. Наши взгляды встретились на секунду. Один его глаз блеснул желтизной, на лице расплылась улыбка. А вот второй глаз оказался обычным человеческим. Как такое возможно?

Сердце ухнуло куда-то вниз, я замерла, не в силах пошевелиться. Он явно узнал меня, шагнув в сторону больницы. Спешно захлопнула дверь обратно. Последним, что увидела в щель, была его кровожадная улыбка.

Вперед по коридору, не разбирая дороги, лестница наверх. Мимо испуганных пациенток. Позади раздались крики. Не знаю, как он вошел, был ли у него пропуск, но, так или иначе с сидящей на ресепшен девушкой оборотень, судя по всему, не церемонился.

Я сбила с ног санитарку, катившую стол с лекарствами. Тележка перевернулась и полетела вниз по лестнице, а я, перепрыгнув через женщину, побежала наверх.

Свернув за угол, уперлась в дверь, на которой висела красная табличка «Закрыто». Я дернула ручку еще до того, как осознала надпись, от того брови взлетели вверх, когда замок, скрипнув, открылся.

Судя по всему, это был проход во вторую половину здания, в которой шел ремонт. Самое глупое, что можно придумать, спасаясь от оборотня – прятаться в пустом крыле больницы. Самое глупое, что можно придумать в принципе – вообще прятаться от оборотня. Но я это делала.

По ту сторону двери стояли шаткие строительные леса. Доски едва держались, сооружение вот-вот могло обрушиться, и я лишь ускорила этот процесс, тем самым перегородив вход.

Надежды на то, что это сможет остановить оборотня, не было – разве что задержать ненадолго.

Я снова побежала – возможно, с этой стороны тоже найдется выход. Если эта часть здания похожа на отремонтированную, то тут должна быть лестница, только теперь мне нужно вниз.

В крайнем случае, на первом этаже можно будет найти окно.

Но меня ждал очередной удар судьбы – коридор обрывался в пустоту. Теперь ясно, для чего нужен ремонт! Достраивали новое крыло, и лестницы между этажами были ещё не везде.

Дура, ну какая же я дура! Нужно было сразу бежать в окно. Но теперь уже поздно.

Послышался шум, а затем треск ломающихся досок. В пустом коридоре он казался оглушительным. Кажется, лесам, которыми я преградила путь, окончательно пришел конец.

По телу пробежала волна нервной дрожи. Я схватилась за голову. Что делать? Что делать? Что делать?! Прыгать через пустой пролет без перил и лестницы? Переломаю ноги. В окно? Тот же результат. Прятаться? Облиться чем-нибудь, чтобы не учуял?

– Иванна… – низкий смеющийся голос пролетел по пустому коридору. – Три-два-пять, оборотень идет искать.

Слова детской считалочки прозвучали в его устах как издевательство. Я слышала размеренные звуки шагов. Зверь не спешил. Теперь, когда понял, что добыча никуда не ускользнет, он явно хотел насладиться моментом.

Я юркнула в ближайший кабинет. Повсюду здесь была развешана строительная пленка, валялись банки с краской. Нужно было быть осторожной, чтобы не задеть их и не выдать себя. Рамы в окне не было. Высунулась наружу. Внизу голый асфальт. Хуже, чем газон или кусты, но лучше, чем если бы торчало или стояло что-то железное. Не слишком высоко – метра три, не больше. Если повезет и приземлюсь удачно, то смогу убежать. Но внутреннее чутье подсказывало, что это вряд ли, потому что обязательно что-то себе сломаю или вывихну.

При одной мысли о прыжке потели ладони, сердце подскакивало к горлу, а голова начинала кружиться. Я судорожно стиснула подоконник, словно, если бы не он, уже сиганула бы вниз.

Если приземлюсь неудачно, то оборотень меня тут же поймает. Вряд ли для него три метра такая уж серьезная высота.

– Выходи, не ломай комедию. Я пришел всего лишь поговорить с тобой.

Знала я таких «только поговорить» – мои три года свободной жизни кончились как раз потому, что я не доверяла собственному чутью, наивно веря в закон и справедливость, в то, что меня нельзя достать, ведь я вышла из-под юрисдикции республики. А сейчас мое чутье не просто шептало, оно кричало и вопило, что от нынешнего преследователя уж точно нужно держаться подальше.

– Тебе некуда бежать. Выйди сама, и обещаю, я не трону тебя и пальцем, – тон мужчины был обманчиво ласковым.

Я нахмурилась, еще раз просчитывая шансы остаться целой после падения.

Стоп! А если упаду… не я?

Размотанная плёнка, которой была наполнена комната, походила на липкую ленту для мух. Что ж, одна муха и правда попалась.

Шаги становились все ближе.

– Меня зовут Роберто Риарио, – он певуче прокатил на языке собственное имя, – слышала обо мне?

Оборотень был уже совсем близко. Я зажала ладонью рот, чтобы не выдать себя. Понятия не имела, кто это такой и что ему от меня нужно, но, кажется, у него ко мне имелся счет.

– А вот я слышу, как стучит твое сердце, мышка. Ибусов опередил меня совсем ненамного. Ты должна была принадлежать мне. И ты будешь принадлежать мне. Ты сама мне поможешь это осуществить.

Оборотень был уже за поворотом. Секунда, две – и конец. Пленка не помешает ему меня схватить. Да, так сразу, может, и не заметит, но этим тварям не нужны глаза, чтобы видеть. Под ногой у меня была банка с краской. Одним рывком я схватила ее и швырнула в окно. Грохот удара об асфальт совпал с тем моментом, когда оборотень завернул в комнату. Он тут же кинулся к окну, думая, что это я выпрыгнула. «Надо же. Второй раз попался».

У меня было всего несколько секунд форы, и медлить я не стала. Накинула на него сверху пленку, обматывая вокруг шеи и одновременно с этим всем телом налегая на мужчину.

Еще чуть-чуть, и я смогу его вытолкнуть в окно…

Но оборотень был сильнее. Он отшвырнул меня. Я отлетела в стену и больно ударилась головой. В глазах потемнело, легкие схватило спазмом – ни вдохнуть, ни выдохнуть.

«Вот и добегалась», – отрешенно подумала я, но сознание не желало сдаваться. Чернота отступила, явив недавно отштукатуренные стены, сорванную мной пленку и существо.

Я видела оборотней в обороте раньше. Не вживую, нет. На фотографиях, видеозаписях, в кино. Это были страшные мохнатые твари, стоящие на задних лапах, с горящими желтыми глазами, звериными мордами, гигантскими лапищами, увенчанными острыми и длинными, как кинжалы, когтями.

Но то существо, что приближалось ко мне, куда больше напоминало человека. И оттого казалось куда страшнее. Под два метра ростом, но практически без шерсти, мышцы бугрились под порвавшейся в нескольких местах рубашкой. Левую половину лица с ярко сияющим желтым взглядом перекосило из-за выступившей вперед надбровной дуги, вместе с тем правая, полностью человеческая, оставалась такой же, как и была.