– Что случилось? – его шоку не было предела.

– Мы напугали её, и она не заметила обрыва, сорвалась, помоги ей, – мой голос был похож на скулёж, но скрывать того, что самый большой и грозный мишка боится и трясётся сильнее зайца, сейчас было бессмысленно. Если я потеряю смысл своей жизни – мой вид будет куда плачевнее.

– Глава, я сделаю всё возможное. Но тебе сейчас нужно быть максимально спокойным. Твоё беспокойство передаётся Розмари, и сердце из-за этого работает на пределе. Главное – твоё спокойствие и святая вера в её выздоровление, а мы займёмся своей работой. Иди в седьмую палату. По окончанию всего она будет там.

Молча, кивнул и направился в указанное место. Время тянулось максимально медленно. Уже прошло более пяти часов, мы не знали, что с Розой делают. Моя дочь, уже не первую минуту находилась тут и винила во всём себя. Но в том, что произошло, только наша вина. Мы не уберегли, не уследили. Если бы сдержались, ничего этого не было бы. Но врач сказал, что ей нужны мои положительные эмоции и я настроился на них.

Только к девяти вечера нашу девочку привезли в палату. Она жива, но бледная, со слабым дыханием. Но главное, Ро жива.

– Ну что же товарищи, нам придётся вас всех оставить тут ещё на какое-то время. Ей нужно наблюдение, очень много травм пришлось поправить, Розмари нужны капельные манипуляции и присмотр врачей. Так что можете располагаться прямо здесь. Только прошу без соплей и нервов. Лучше спать. И ей и вам.

Ваня кивнул и покинул нас.

– Ребята, не знаю как вы, а я останусь рядом с ней, – мой голос звучал загнанно.

– Хорошо пап, мы поедем домой. Только ты не оставляю Розу одну, хорошо? – волнение всё ещё звучало в голосе Агаты, но ей стало куда спокойнее, думаю, мне стоит взять пример с дочери. Как-никак, моя малышка жива, а значит, есть большие шансы на поправку.

– Хорошо милая, отдыхай. Как что-то будет известно, я сообщу вам.

Мы остались одни, около часа я просто стоял и смотрел на хрупкость, и милость девочки. Но в тоже время дикую силу. И когда усталость начала давить на плечи, улёгся спать прямо на полу рядом с больничной койкой, чтобы быть как можно ближе к ней. Теперь придётся приложить намного больше усилий, чтобы не потерять Розмари, и мы сделаем всё, что в наших силах.

Я не понимала, что происходит, и где я нахожусь. Всё казалось каким-то эфемерным. Темнота не давила, а скорее дарила долгожданное спокойствие и свободу от боли. Но я не могла вспомнить от какой именно, да и кто я такая? Это казалось не важным. Я видела огонёк, и он звал меня. Кто-то там ждёт моего возвращения, но тяжесть не даёт подняться, не разрешает пойти к этому голосу. На какое-то время он пропадает, а потом появляется с новой силой. Я бегу изо всех сил, но не могу сдаться. Я должна добраться, и стоит ухватиться за лучик, как проваливаюсь сквозь время. Глаза режет от яркого света, мне хотелось прикрыть глаза рукой, но побоялась, совершенно не зная состояние своего здоровья, как и местоположения собственного тела. Прежде чем что-то предпринимать, нужно оглядеться. Повернуть голову стоило огромных усилий. Но не успела я рассмотреть все вокруг, как меня прервали.

– Цветочек, я рад, что ты пришла в себя, но умоляю, не шевелись. Ты можешь навредить себе, я так испугался. Спустя столько лет нашёл тебя, и когда увидел там, как распятую, думал, умру. Я сейчас позову врача, только обещай, что не будешь ничего делать. Если согласна, моргни два раза. Сделав, что от меня требовал этот мужчина, я пыталась понять, кем мы приходимся друг другу. Как он нашёл меня и по какой причине мне так плохо. Но вот что беспокоило больше всего – как меня зовут? Ведь «Цветочек» не может быть именем. Смутно осознавала, что, по-видимому, я в каком-то лечебном учреждении. И сейчас лежала, в ожидании врача. Может хоть он скажет, кто я и что происходит.

В помещение вошёл мужчина, по мне так гораздо больше по габаритам, чем человек, но никого же больше не существует в моем окружении сейчас.

– Роза, рад, что вы пришли в себя. Меня зовут Иван, я ваш лечащий врач. Расскажите о вашем самочувствии, а то наш глава уже почти сошёл с ума из-за волнения.

Мужчина выглядел сдержанно и профессионально. Лёгкая приветливая улыбка – основа доверия во врачебной этике.

– Простите, Иван? Правильно? – он кивнул. – Я понимаю, что буду выглядеть как сумасшедшая, но я не знаю, что случилось, где я нахожусь, и как меня зовут. Вы можете мне что-нибудь объяснить? И кто этот мужчина, что назвал меня «Цветочком»?

Почему-то я увидела дикий шок на лице врача. И никак не могла понять почему. Пока он не задал пару вопросов.

– Эмм, простите, как я понимаю, вы вообще ничего не помните? – просто кивнула в ответ. – Вот это печально. Вас зовут Розмари, вы упали, не заметив обрыва, мы спасли вас. И на данный момент вы работали у того мужчины, что назвал вас «Цветочком». Его дочь ваша лучшая подруга. Как-то так. Большей информацией я не обладаю. Думаю, со временем вы всё вспомните, может не сегодня и не завтра. Сейчас Мирослав может забрать вас в поместье, там восстановление пройдёт лучше. Но пара вопросов для начала. Как твоё самочувствие?

– В шоковом состоянии, но в целом всё хорошо. Ещё очень хочу кушать. У меня есть какие-то предписанные ограничения на период восстановления?

– Да, спокойствие, хорошее питание и много положительных эмоций – это то, что ускорит процесс выздоровления. Я дам пару советов Карповичу, а медсестра поможет вам переодеться.

– Эмм, подождите, но, если я упала, значит, моя одежда потеряла достойный вид.

– Вам не о чем беспокоиться, новую одежду привезли. Так что собирайтесь.

На этом мужчина покинул помещение. И я осталась с какими-то двоякими чувствами. От одного голоса Мирослава, мне хотелось наброситься на него, и воплотить все свои тайные желания. Могло ли быть так, что мы встречались? Думаю, нет. Но я хочу, чтобы это случилось. Да и его нежное отношение показывает, что он также не против этого. Нужно сегодня попробовать сделать что-нибудь в романтическом плане и посмотреть на реакцию мужчины. Сразу видно, что он старше меня, но почему-то это не кажется проблемой. Мысли оказались прерваны медсестрой, которая с улыбкой зашла ко мне и начала помогать с одеждой. Видимо в моём гардеробе нет женственной одежды, правда, было не понятно, почему. Но только до того, как я взглянула на свои ноги. И не смогла понять, откуда у меня могли появиться такие старые, зарубцевавшиеся шрамы. Меня упаковали в джинсы, футболку и лёгкую кофту с рукавом. Я собрала волосы в хвост, но заглянув в зеркало, решила распустить их обратно, чтобы не видеть своего лица.

Куча сомнений поселилось в моей голове. В таком виде я не могла нравиться нормальному мужчине. И что-то тут было не так. Но долго размышлять на эту тему мне не дали. В помещение зашёл этот необъятный мужчина. Он более чем красив, а глаза отдают какой-то звериной мощью и это пугает.

– Ну что же, Цветочек. Тебе прописан полный покой, прогулки на свежем воздухе и хорошее питание. Так что мы можем выдвигаться домой, – в голосе скользило лёгкая тревога, сплетённая со скрываемым волнением. Видимо остаточное.

– Эмм, хорошо, но скажите, пожалуйста, как мне стоит обращаться к вам?

– Ну, во-первых, на ты; во-вторых – Мир или Слава. Как тебе больше нравится. Мне не принципиально. Но очень прошу, не бойся меня.

– Почему вы так уверены, что я вас боюсь? Это так очевидно? – я поправила джинсы, чтобы не было видно шрамов.

– У тебя всё по глазам понятно. Но я не причиню тебе вреда. Ты в безопасности рядом со мной.

Мир поднял руки, показывая открытые ладони, в знак правдивости его намерений.

– Что-то я сомневаюсь, – не подумав, выдала я, и лицо мужчины перекосило. – Простите, пожалуйста. Я сказала это машинально. Не злитесь на меня, пожалуйста.

– «Простите, пожалуйста» – завязывай с этим. Я злюсь не на тебя, а на себя, за то, что не уберёг. Причём дважды. Но давай сейчас поедем домой. Уже середина дня. А нам может понадобиться время, чтобы ты запомнила, что где находиться в доме. Или если хочешь, можешь ночевать со мной. Я буду безмерно рад этому.