— Кто из вас где сидел?

— Я тут, а Красибор вон за тем стулом.

Тётушка села, куда указывала Фима. Погладила накрахмаленную скатерть. Кольца её, увенчанные огромными драгоценными камнями, пускали солнечных зайчиков на стены и потолок.

— Ты помнишь, где лежали книги и ваши записи?

Девушка растерялась. Но через секунду она собралась и напрягла память.

— Думаю, стопка ещё не изученного стояла вот тут. Здесь лежали мои книги — я листала сразу две, а тут — мой блокнот. Не помню точно как лежало всё у Красибора, но он прошерстил три тома, и, кажется, там же их и оставил. А конспекты писал на обычных листах для принтера, они перед ним стопкой лежали.

— Это хорошо, — задумчиво произнесла Негомила. — Детка, у меня есть предложение.

— Да, тётушка?

— Нам нужно во что бы то ни стало узнать, две вещи. Первое: из-за чего нападавшие вообще пошли в наступление. Чуйка моя шепчет, что дело в книгах, вы нашли в них что-то, чего знать не должны были.

— Если бы Саша разрешил мне их отфотографировать, — сокрушённо пробормотала Фима.

— Ты будто его не знаешь, — Негомила перегнулась через стол и, добродушно улыбнувшись, погладила плечо племянницы. — Сфотографировать его прелесть? Ха!

— И то правда, — Фима чуть смягчилась, согретая тётушкиной лаской. — А что второе?

— А второе, — взгляд опекунши стал более мрачным и жёстким, она вдруг сжала девичье плечо. — Почему на тебя они не напали?

— Не знаю, — выпалила Фима и рефлекторно стряхнула тётушкину руку.

— Конечно не знаешь, милая, — успокоила та её. — Но нам это предстоит выяснить. Однако, зайка, — тётушка вмиг оживилась и вновь расправила несуществующие складки на скатерти. — Начнём по порядку. Сначала, как говорится, цветочки. А ягодки — потом.

— Тётушка, я не помню почти ничего из своих конспектов, там было так много растений! Возможно, если мы найдём такие же книги…

— В этом нет необходимости, милая, — отрезала тётушка мягко. — Ты размышляешь, как обычная девушка. Совсем позабыла, что ты ведьма?

— Я растратила всю магию.

— Ещё бы, ты вытащила с того света красавчика! — Негомила всплеснула руками. — Более того, ты даже черпнула силы в кредит. Потратила больше, чем было. Это очень сложно, и я впечатлена твоим порывом. Но я же перед тобой, милая!

Тётушка трижды щёлкнула пальцами, и Фима ощутила, как выпрямляется её спина, мышцы крепнут, а взгляд становится яснее. Её тело вновь было наполнено ведьмовской силой — ровно настолько, чтобы оно выдержало и не сломалось.

— А теперь, Фимочка, пора воспользоваться твоим даром, — тётушка старалась скрыть азарт, её охвативший. И ей это неплохо удавалось. — Придумай заклинание, которое поможет нам найти ответы.

Глава 14

Глава 14

Микроскоп призывно подмигивал Роману Игнатьевичу, но мужчина на заигрывания прибора не отвечал. Он чуть покручивался на круглом табурете и почёсывал подбородок, погрузившись глубоко в свои размышления. В руках мелькал, поблёскивая в свете люминесцентных ламп, маленький золотистый лис, бегущий по растущей луне.

— Ромчик, как там результаты? Ромчи-и-ик!

Визгливый голос женщины впился было ему в мозг, но тут же отскочил: Роман был слишком сосредоточен. Он вспоминал последние месяцы с мамой, искал странности и закономерности. Чуйка, которая у Романа была сильнее, чем у других, уверяла, что многие ответы сокрыты в прошлом. Иначе зачем бы это прошлое вновь нашло к нему путь в лице Жанны?

Мужчина вновь набрал номер лучшего друга, но Красибор не брал трубку. Это ужасно тревожило, отчего-то Роману казалось, что случилось что-то совершенно непоправимое. Телефон Фимы и вовсе был недоступен. Роман ругал себя за то, что не узнал у них заранее адрес или хотя бы направление. Он понятия не имел, где искать этих двоих, если дело примет совсем плохой оборот. В какой-то момент он открыл с телефона форму заявки на участие в популярном шоу, соревновании экстрасенсов. И это пока что была лучшая из его идей.

«Не надо было разделяться, — ворчал он у себя в голове. — Сколько смотрим ужастиков, а всё как об стену горох».

— Ромчик! — раздалось прямо рядом с ухом. — Ре-зуль-та-ты!

— Ага, — отозвался учёный.

Он поднял над головой несколько листов с данными эксперимента, даже не взглянув на красноволосую фурию у него за спиной. Светлана Степановна грозно хмыкнула и выхватила листы.

— Опять в себе, — недовольно бросила она. — Снова о девках своих небось мечтаешь? Развратник, только портить девчонок и можешь!

— Светлана Степановна! — Роман крутанулся на табурете и уставился на коллегу. — Я должен вам признаться.

— Мне?

Женщина изумлённо замерла: одно огромное красное пятно. Она собрала волосы в высокий хвост, и тот плавно перетекал в ярко-алый шёлковый комбинезон того же цвета, что и шевелюра Светланы Степановной. Она сумела подобрать даже туфли на высоких шпильках точно того же оттенка. Издалека казалось, что женщина облачилась в скафандр и вот-вот начнёт высадку на Марс, готовая слиться с поверхностью планеты, подобно хамелеону.

— Уже некоторое время я не думаю ни о каких леди, — сказал Роман с серьёзным лицом. — Потому что могу думать лишь о вас.

Лицо женщины вытянулось, недоумённое «что-о-о?» застыло на губах.

— Я пытался бороться с этим, Светлана Степановна, — пошёл Роман в наступление. — Бог свидетель, я сопротивлялся своим чувствам до последнего. Но я пал. Пал перед любовью и готов пасть пред вами, — он действительно рухнул на колени перед ней и, вцепившись пальцами в скользкую ткань комбинезона, выдохнул со всей страстью: — Светлана Степановна!

— Ромчик, ты офигел⁈ — завопила женщина так высоко и громко, что стёкла в лаборатории дрогнули в напряжении.

— Никак нет, Светлана Степановна! — Роман прильнул к штанине коллеги и громко втянул аромат ткани.

— Ромчик, ты чего⁈ — она выдернула штанину из его дрожащих пальцев и отступила на два шага назад, прижимая к груди бумаги. Казалось, ошеломлённая женщина была в секунде от того, чтобы перекрестить его.

— Нет, не уходите, Светлана Степановна! — женщина не послушалась и с грохотом выбежала за дверь, похрюкивая от ужаса. — Ну или идите в жопу, — добавил он спокойно и поднялся на ноги.

Довольный тем, что отвадил назойливую коллегу минимум до конца дня, Роман вернулся за стол. Кулон с лисой лежал там же, рядом с микроскопом. Готовый, чтобы его тайну разгадали.

Роман напряг память:

— Мам, что за имя тупое? — выпалил Ромка, семилетний рыжий пацан, когда его мама уже нажала на звонок рядом с калиткой.

То были высокие чугунные ворота, заросшие цветущими вьюнками. На каждой створке была выведена огромная буква «Б» тонкой ковки.

— Ну вот такое имя, малыш, — ответила женщина и чуть нахмурилась, — Совсем не тупое! Где ты слов таких набрался?

— От тебя, — честно ответил мальчик.

Мама его засмеялась и присела перед ним на корточки. Перед конопатым носом качнулся любимый мамин медальон: лиса и месяц. Молодая женщина с такими же ярко-рыжими волосами, как и у сына, заправила тому непослушную прядку за ухо. Её вытянутое лицо выглядело мягким и добрым, зелёные глаза сияли.

— Всегда нужно начинать с себя, да, малыш?

— Да, — бесхитростно подтвердил Ромка.

— Умница. Маме тоже нужно об этом помнить.

По высоким скулам женщины бежали веснушки, а в ушах раскачивались крупные тяжёлые серьги. Украшавшие их изумруды весло подмигивали Ромке.

Наконец, раздалось тихое жужжание: одна из створок ворот сдвинулась в сторону, пропуская визитёров внутрь.

Роман Игнатьевич цокнул языком: дальше в памяти был провал. Он знал, что в тот день впервые познакомился с Красибором, и на этом всё. И то, первую встречу их он даже не помнил. Просто знал, что было вот так. Его друг знал не больше: его воспоминания обрывались примерно в тот же момент. Последнее, что помнил Красибор — это как раздался звонок от ворот. Какое-то время, открыв для себя это совпадение, друзья пытались восстановить хронологию событий и заполнить брешь в памяти. Разговаривали с отцами, сёстрами, пробовали достать записи с камер наблюдения — но всё без толку. Это был последний раз, когда Роман видел маму.