– Возможно. И что?

– Мне бы не хотелось надолго здесь задерживаться. Очень неловко вас беспокоить.

– Вы меня не беспокоите, наоборот. К тому же, у вас есть прекрасная возможность отплатить мне за гостеприимство. Если помните, вчера мы съели все, что вы приготовили. Предлагаю сегодня поступить так же. С меня продукты, с вас – готовая еда. Что скажете, Анна?

Следующие четыре часа я провела у плиты. Дабы моя благодарность за ночлег была оценена по достоинству, решила сделать сразу несколько блюд – Всеволод ест много, а значит, еды ему нужно в избытке.

Бабушка с детства приучила меня к тому, что в доме обязательно должен быть какой-нибудь суп. Поэтому первым, что я поставила готовиться на газовую плитку, стала грибная похлебка. На нее ушли все грибы, которыми был набит мой рюкзак.

Пока занималась супом, Всеволод вышел под дождь и спустя некоторое время принес вторую половину вчерашнего зайца – разделанную на отдельные куски и опаленную на огне.

– У меня за домом есть погреб, – объяснил мужчина. – И мангал.

Немного подумав, часть зайчатины я решила просто отварить, а вторую потушить с луком и картошкой.

Хозяин дома мою идею одобрил и, как и вчера, помог порезать мясо и почистить овощи. Из последних, к слову, я сделала еще и салат – целую миску, широкую и глубокую, напоминающую миниатюрный таз.

Кушанья были готовы в полдень. Я дала им немного времени, чтобы «дойти» и позвала Всеволода за стол.

– Вы прекрасно готовите, Анна, – заметил новый знакомый, попробовав угощение. – Вашему мужу очень повезло, он явно никогда не бывает голодным.

– У меня нет мужа, – улыбнулась в ответ. – Но когда он появится, я, конечно же, не дам ему голодать.

– Что же, жениха тоже нет?

Я покачала головой.

– А родные-то у вас имеются?

– Родные имеются. Бабушка и дедушка. И сейчас они, наверное, ужасно обо мне беспокоятся.

Всеволод развел руками и кивнул в сторону окна. Я вздохнула.

Потоки воды, которыми небо поливало нас с самого утра, стали меньше, однако заканчиваться дождь все еще не собирался.

Закончив обед, я убрала остатки салата и одну из остывших кастрюль в холодильник.

– Всеволод, можно задать вам вопрос?

– Конечно.

– Откуда у вас здесь электричество?

– Его дают бензогенераторы. Благодаря им у меня есть возможность поддерживать холодильник и питать светильники в комнатах.

– Здорово. Но генераторы, наверное, нужно часто заправлять.

– Мои – нечасто. К тому же, я ими почти не пользуюсь, весь день провожу в лесу.

– Что же вы там делаете так долго?

– Охочусь. Рыбачу. Просто гуляю. Иногда собираю ягоды. Отдыхаю, в общем.

– У вас здесь столько всего: и свет, и душ, и канализация. Быть может, есть и телефон? С его помощью было бы можно сообщить моим родным, что я жива и здорова.

Мужчина снова развел руками.

– Сожалею, Анна, но здесь у меня телефона нет. Я никогда не беру его с собой в лес.

Надо же какой самоуверенный! Неужели он действительно думает, что здесь с ним ничего не случится?

– Так значит, эта избушка – ваш загородный дом?

Его взгляд стал насмешливым.

– Разумеется. Я живу и работаю в городе, а сюда приезжаю для того, чтобы побыть в одиночестве.

– А как к этому относится ваша семья?

– У меня нет семьи, Анна.

– Совсем?

– Совсем. Родители умерли давно, а с второстепенными родственниками вроде дядюшек и тетушек почти не общаюсь.

Что ж, теперь понятно, почему вчера он выглядел таким бирюком. Хотя, сдается мне, по поводу семьи Всеволод лукавит. Слабо верится, что такой красивый представительный мужчина живет один. Жены у него, возможно и нет, однако любовниц наверняка пруд пруди.

А там как знать. Даже самый очаровательный очаровашка может оказаться деспотом, самодуром или извращенцем, от которого в конце концов сбежит любая женщина. Не удивлюсь, если мой новый знакомый тоже имеет какой-нибудь «грешок». Он и улыбается, и говорит приятным мягким голосом, однако от него буквально веет силой и опасностью. Как от дикого зверя.

Дождь стучал по крыше лесной избушки до позднего вечера. За это время мы с Всеволодом успели несколько раз выпить кофе, сыграть по две партии в шахматы и шашки (видимо, гости в этом доме все-таки бывают, раз уж здесь имеются настольные игры), поужинать и даже перейти на «ты».

– Чем же ты занимаешься в городе, Аня?

– Храню материальную и духовную культуру быта нашего региона.

– Работаешь в музее?

– Точно, – улыбнулась я. – А ты?

– А я тоже храню культуру и быт. Но не региона, а отдельных его жителей. Мой труд связан с изготовлением сигнализаций и комплексных охранных систем.

– О! Нашему музею серьезная охранная система была бы очень кстати. Но она, наверное, стоит дорого.

– Весьма.

– Жаль. Просто «дорого» наш директор бы еще потянул, а на «весьма» у него денег точно не хватит.

…Спать мы отправились в первом часу ночи – после ужина долго разговаривали и пили чай. Общаться с Всеволодом («ты можешь называть меня просто Севой, Аня») было одновременно и легко, и тревожно. Он охотно отвечал на мои вопросы, деликатно задавал свои собственные, шутил и улыбался, однако меня не покидало странное чувство, будто в каждом его слове таится особый смысл, понятный только ему одному, а потому рассказывать о себе и свое семье лучше не все и с осторожностью.

В этот раз сон пришел ко мне не сразу. Я некоторое время лежала в постели и с удовлетворением слушала тишину – дождь закончился, а значит, завтра я наконец покину сей гостеприимный дом и вернусь к бабушке и дедушке.

ГЛАВА 3

Спала я снова плохо. Если поначалу сон был тих и спокоен, то ближе к рассвету повторился вчерашний кошмар: вдоль моей кровати вновь скользнул огромный мохнатый зверь. Он обнюхал мои руки и ноги, а затем неторопливо провел по запястьям и голеням своим горячим шершавым языком.

От его прикосновений по коже побежали мурашки, а вслед за ними – липкий холодный пот. Зверь же вдруг остановился у моей правой руки, ткнулся холодным носом в ладонь, а потом кончиком языка облизал все пять пальцев.

От этой страшной ласки по всему телу прошла нервная дрожь. Когда же хриплое дыхание зверя тронуло щеку, меня и вовсе обуял животный ужас. Я дернулась и буквально вырвалась из сонного оцепенения.

Открыв глаза, еще несколько минут пыталась выровнять дыхание и прогнать ощущение жесткой шерсти, прикосновение к которой даже после пробуждения отчетливо помнила моя кожа.

Выбралась из кровати и подошла к окну.

Небо было низким, хмурым и грозило новым дождем. Деревья же при этом качались из стороны в сторону, будто кто-то невидимый водил по ним огромным частым гребнем.

Я умылась и вышла в гостиную. Потом заглянула в кухню и в сени. Всеволода нигде не было.

Ушел на прогулку? Здорово! Значит, тропинки за ночь высохли, и я могу вернуться в Красово.

Открыла входную дверь и ступила на крыльцо. В тот же миг мне в лицо ударил такой ветер, что я едва не улетела обратно в сени.

Нда, а погодка-то по-прежнему не очень. Мало того, что деревья клонятся к земле, так еще в воздухе висит тяжелая влажность.

Я спустилась с крыльца и шагнула на траву. Нога тут же погрузилась в мягкую размытую почву едва ли не на сантиметр. Хм, похоже, тропинки все-таки не просохли.

Ну и ладно. Главное, что на макушку ничего не льется, а грязь – не болото, с головой я в ней не увязну, да и ветер гораздо страшнее в поле, нежели в лесу.

Думаю, если поторопиться, можно успеть вернуться в деревню до дождя. Осталось только дождаться Севу.

Севы, между тем, не было.

Чтобы скоротать время, я решила обойти избушку по периметру и посмотреть, нет ли рядом с ней еще чего-нибудь интересного. Ступая по узенькой отмостке, прошла вдоль окон, свернула за угол. С противоположной стороны дома обнаружились хозяйственные постройки. Одна из них, уходящая в землю, явно была погребом, о котором вчера говорил Всеволод, вторая же, по всей видимости, являлась гаражом – у нее имелись широкие металлические ворота, а рядом, несмотря на дождь, все еще были видны следы автомобильных шин.