– Лирия, ты забываешь, что драконы ― не хрупкие люди и не младенцы, за которыми требуется неустанный контроль, они сильные, опасные, крылатые существа и могут сами за себя отвечать, – напомнила ей, пересматривая билеты. – Даже такие маленькие, как племянники Аларика.

Териналли тяжело вздохнула.

– Я знаю, Дан. Знаю. Но ничего не могу с собой поделать. Не могу перестать волноваться за каждого из них. Они мне стали семьей, понимаешь?

– Могу понять.

Светлая скептически хмыкнула, и я опустила глаза в билеты, бездумно вчитываясь в задания.

Лирия до сих пор, по сути, обо мне ничего не знала. Как и правды о моей личной жизни, о том, что у меня самой давно имеются трое мужей, и дело было не в вопросе доверия, так сложилось. Когда-нибудь я с ней поделюсь, когда шум о герцогах, ставших частью самой Лирии, поутихнет, но, не зная обо мне истины, она не могла догадываться, что я действительно в тот момент понимала.

Понимала, как никто другой.

Ввиду своей сути я сама не меньше переживала за своих мужчин. Это инстинкт. Инстинкт, присущий моей расе. Мы дорожим своими избранными, трясемся о их безопасности, ведь если погибнет один из внутреннего круга, погибнет и часть души файрасахи. Это страшно. Гибель всего круга – неминуемая смерть для нас. У моего рода дела обстояли и того опаснее: риск нестабильности источника.

Несмотря на то, что мои супруги были под защитой Смерти и Хаоса, и я знала, что смогу в любой момент вытащить каждого из них из-за грани, я не всемогуща. В истории моего рода нередки случаи, когда Декмар перевозили своих избранных в отдаленные имения и в прямом смысле слова сажали под замок, навещая порталами.

Со стороны такой поступок мог показаться несведущему эгоистичным ущемлением права существа, его свободы, но непреложный закон файрасахи:

«Безопасность семьи – превыше всего».

Ведь при отдаче сил источнику рвутся внутренние связи, освобождая связуемых. Источник забирал только посвященных Декмар и, если этих сил хватало на балансировку, силы остальных не были нужны. После отдачи сил, наступал новый век хранителей, на руинах строился новый дом, новый виток посвящения стражей – извечный круг.

Незаменимых не существует.

Но если гибель происходила по вине недогляда файрасахи ― это непростительная ошибка, за которую мог покарать сам Хаос, лишив тепла и любви в последующем перерождении. Мы ― воины, и наша первостепенная задача ― защита более слабых, а все, кто не файрасахи – заведомо слабые существа. Таково учение.

Я и сама не прочь была бы посадить своих супругов в магическую клетку. Сущность внутри встрепенулась, приоткрывая один глаз, и довольно заурчала, полностью поддерживая эту мелькнувшую мысль. Но я ее осадила, напоминая, что наши супруги не потерпят такого самоуправства и не поймут.

Они – другие и тем прекрасны. И мы в силах дать им защиту. Ардертарт – не Дакмариан, источник далеко и здесь более безопасно. Не говоря уже о том, что для источника я больше угроза, чем благо.

Сущность понимающе притихла и тоскливо вздохнула.

Внутренне улыбнувшись, спросила у подруги, развеивая минуты напряженного молчания:

– Как Аларик?

– О, знаешь, намного лучше. Хоть Рик и младший, но, мне кажется, измена брата его затронула намного больше других. Он старается этого не показывать, но я чувствую. Однако я рада, что он перестал винить себя за то, что не доглядел за братом. Но за Сиенну себя корить, увы, не перестал. Ведь она была на его попечении, под его защитой и на глазах. Ох, Сиенна… Не верю я, что она сама на такое пошла. Девочке просто запудрили голову. Ты же тоже так думаешь, Дан?

Неопределенно повела плечами. Я не хотела разочаровывать наивную подругу. Хаос не ошибается. Он забрал себе Сиенну Рейган, забрал ее душу в свой вечный огонь, значит, посчитал ее виновной в грехах рода.

Но все всегда относительно, высшие силы не дремлют, они ведают истинную суть, и каждый ответит за свои поступки в полной мере. И я верила, что проступок девочки не настолько тяжек, и Хаос дарует ей перерождение, когда посчитает, что вина искуплена.

– По правде сказать, мне до сих пор трудно поверить, что и… – она нервно обернулась, посмотрев за плечо, и понизила голос до шепота: – Трудно поверить, что и Урентар такое смог натворить. Что именно средний брат Аларика инициировал эти нападения. Я мало его знала, но мне всегда казалось, что он добрый, хороший дракон. Помню, мы как-то столкнулись с ним у директорской, и у меня выпали фолианты, он помог собрать их и улыбался так… светло, по-доброму.

Плечики Лирии опустились, в глазах застыли слезы, она поднесла ладонь ко рту, сжала, глуша рвущиеся наружу всхлипы.

Урентар. Его имя было заклеймено позором, стерто со всех родовых источников Рейганов и предано забвению. Я и сама видела среднего брата Аларика лишь несколько раз мельком или издалека и не знала, на что он способен.

– Внешний вид бывает очень обманчив. Суть прячется за масками, но рано или поздно открывает свой уродливый лик.

Твердо посмотрела на беззвучно плачущую подругу.

– Но поверь мне, Лирия, он был виновен и поплатился за свои деяния.

Териналли кивнула, утерла слезы.

– Я знаю, его вина была доказана на императорском суде. Что уж теперь говорить. Главное, что эта страница из жизни рода Рейган вырвана и забыта. Кровь смылась кровью. И я очень рада, что остальные члены семьи не были замешаны в этом грязном деле. Только Сиенну все равно жаль. Грустно видеть печаль, что часто проскальзывает в глазах Рика, но я знаю, он справится. Он сильный. И я надеюсь, что когда-нибудь он снова начнет улыбаться, как раньше.

Она светло улыбнулась, и ее рука скользнула к животу в защитном жесте.

Удивленно вскинув брови, тихо спросила:

– Ты носишь его ребенка?

И тут же замолчала, увидев за спиной эльфийки шокировано застывшего рыжего дракона, успевая отметить, что и он в целом выглядит вполне неплохо.

– Лирия? – выдавил Аларик, и с лица светлой схлынули краски.

Было странно видеть искренний испуг на лице подруги, будто она опасалась, что дракон не примет их ребенка и заставит оборвать жизнедеятельность плода, что было глупым домыслом и напрасным страхом. Друг никогда в жизни так не поступил. Дети для драконов священны.

– Светлого неба, Аларик, – поздоровалась с ним, на что дракон заторможено кивнул в ответ, сверля подругу напряженным взглядом потемневших до синевы глаз, на дне которых плескалась робкая надежда напополам с искренним восторгом.

– Рик! Это не то, что ты думаешь! Я… – повернулась к нему Териналли, пряча за спину задрожавшие пальцы.

По лицу друга пробежала мрачная тень.

– Так это не так, Лирия? Ты не беременна от… меня? Или этот ребенок другого мужчины? Кто он?

Светлая побагровела от злости, была бы она драконом, уверена, сама дыхнула на чешуйчатого огнем.

– Да как ты смеешь?! Ты… Ты прекрасно знаешь, что он не может быть не твоим, упертый ты драконище!

– Девочка моя, – со стоном выдохнул Аларик, в один шаг оказываясь рядом со сжавшейся эльфийкой и нежно ее обнимая. – Когда ты узнала? Когда собиралась сказать мне? Собиралась же?

– Ты… рад? – потерянно хлопнула ресницами Лирия, мигом растеряв весь свой праведный гнев. – Правда?

– Конечно, глупая моя, – проурчал друг, осыпая лицо заплакавшей светлой легкими поцелуями.

Дальше я слушать не стала, разорвала связь, делая себе мысленную пометку чуть позже связаться с подругой.

Вздохнув, взглянула на время, отмечая, что до начала экзамена четверть часа, и, доразложив билеты, заглянула в холодильню, занялась перепроверкой нежитевого материала, который должны были подготовить анатомы. После чего вернулась в аудиторию и вытащила из стола несколько папок с блоками дополнительных тестов для супругов и, пересмотрев все экзаменационные вопросы, улыбнулась, подумав, что мои мужчины задержатся у меня… надолго.

* * *

[Я был слепцом до того времени, как светлоликая, хрупкая пташка открыла мне глаза. Распахнула для меня свое хрупкое сердце и показала целый мир. Мир, наполненный яркими красками вечной весны.