Совсем скоро стемнеет, и территорию оборотней озарят ритуальные костры. На небо взойдёт полная луна, и десятки двуипостасных, приняв облик зверя, устремятся в лес, чтобы отдать дань памяти нашим предкам. Раньше, далеко-далеко в прошлом оборотни со всего мира собирались в одну большую стаю и совершали забег, чтобы обзавестись парой или продемонстрировать свою силу. Сейчас это конечно всего лишь отголосок былых традиций, но для некоторых это необходимый глоток свободы. Для меня же это очередной шаг к принятию своей истинной природы.

Выдохнул и направился следом за Альфой, решив не озвучивать то, что выбранная мною женщина как раз-таки имеет отношение к перечисленным видам, причем ко всем сразу. Я только вступил в стаю и не хотел сразу разочаровывать своего вожака. Моя служба в департаменте итак у многих вызывала недовольство.

Конечно, если придётся встать на защиту Евы, я без раздумий вгрызусь в глотку любому, даже Сергею, и плевать на данную ему клятву верности.

Глава 8. Ева

До самого утра провалялась в постели, так и не сомкнув глаз. Очень сильно хотелось позвонить Джейсу, но я запретила себе это делать, потому что ему точно было не до меня.

Все волчицы стаи небось изошлись голодной слюной, разглядывая его великолепное натренированное тело. Без сомнения каждая пожелала пройтись кончиками пальцев по рельефному прессу и ощутить пленительный запах молодого самца на своей коже. Джейс пахнет свежестью хвойного леса с тонкими нотками сандала… В образе волка этот аромат усиливается в разы, и у любой самки затуманится разум от желания.

Уверена, что Джейс отличный нежный любовник, способный доставить женщине неземное удовольствие. Хотя если не знать, то исходя из внешности, можно сделать иные выводы. Тёмные, почти чёрные глаза, обрамлённые густым веером ресниц, такого же цвета брови и чувственные губы, которые так и хочется целовать без остановки. С такими внешними данными мужчине даже не надо напрягаться и пытаться очаровать девушку комплиментами. Достаточно просто улыбнуться и любая дуреха окажется на крючке. Но Джейс не такой, чтобы использовать девушек, а потом бросать, в отличие от своего придурка брата. Да как он вообще посмел меня осуждать, когда сам не в состоянии удержать свой член в штанах? Уверена, что после того, как высадил меня у ворот, Давид помчался обратно в клуб, чтобы отодрать во все щели ту сисястую шалаву, которая без всякого стеснения открыто предложила ему себя. Тщательно он выбирает половых партнерш… Как же! А мне, видите ли, ничего не светит! Я и не хочу, чтоб мне что-то там светило! И даром мне не сдался этот потаскун рогатый!

Сама не поняла, как мысли о Джейсе перешли к Давиду. И какое мне вообще дело кого и как трахает этот демонюга?

– Ненавижу! – пробурчала привычное слово в адрес одного из братьев Зверевых и, отшвырнув одеяло в сторону, вскочила с кровати.

Захотелось принять расслабляющую горячую ванну с горой ароматной пены. Все эти бредовые мысли разогнали по венам кровь, и тело начало ломать от томительного возбуждения. У меня давно не было секса. Очень давно. Точнее сказать у меня его вообще не было, если не считать той ситуации с вампиром. Да и как ему быть, если за мной повсюду таскаются разношёрстные няньки? Думаю, Марк делает это, потому что до сих пор считает свою ущербную дочурку невинной. Наверное, этот аргумент он и использует как огромное моё достоинство, когда, наконец, решит сбагрить меня замуж. Только вот муженьку придётся обломаться, потому что свою девственность я потеряла еще пять лет назад. После, правда, пару дней сожалела и лила горькие слёзы, но потом ничего, успокоилась, поняв, что поступила правильно. Однако до сих пор немного стыдно перед Джейсом за то, что поначалу обратилась за помощью к нему. Парень, конечно, смутился и наотрез отказался заниматься со мной сексом. Тогда я и поняла, что кроме дружбы мне с этим красавчиком ничего не светит.

Горячая вода расслабила напряжённые мышцы, но возбуждение не ушло, и промежность продолжала пульсировать, требуя разрядки. Что ж, на радость, чтобы снять напряжение, не обязательно иметь под рукой мужчину.

Нырнула пальцами между ног, раздвинула губки и слегка ударила подушечкой по набухшему клитору. Тело тут же прострелила волна удовольствия, и из груди вырвался тихий стон.

Хотелось большего.

Намного большего, поэтому, охваченная диким желанием, отпустила прочь все мысли и отдалась во власть похоти. Настойчиво и даже где-то грубо начала мастурбировать, раздвигая складочки и иногда проникая внутрь своего тела. Представила, как мужские сильные пальцы сжимают горло, как становится больно голове от того, как натягиваются волосы, зажатые в кулак…

Во рту пересохло, а грудь томительно заныла, требуя своей порции ласк, и я, изогнувшись вперед, якобы предоставила свое тело воображаемому любовнику. Его губы и язык заскользили по влажной коже, а зубы начали оставлять укусы на затвердевших, словно камни сосках. Горячий член безжалостно вторгся в истекающее соками лоно, а кофейный запах мужского тела окончательно смёл предохранители, оголяя все нервные окончания до единого.

– Давид! – вскрикнула, содрогаясь от прострелившего тело оргазма, еще пока не отдавая отчета ни своим действиям, ни словам, ни уж тем более мыслям.

– Ева? У тебя всё хорошо? – взволнованный голос матери заставил встрепенуться и уйти с головой под толстый слой пены.

Издеваются что ли они надо мной? Мне теперь и подрочить спокойно нельзя?!

– Мама! Какого чёрта ты тут делаешь? – откашлявшись, прошипела змеей и, смахнув с лица остатки влаги, выбралась из ванной.

Ноги продолжали дрожать, а по венам всё ещё гуляло недавно пережитое удовольствие, но момент был безвозвратно испорчен!

Схватила халат, натянула его на мокрое скользкое от пены тело и, оттолкнув Амалию с дороги, вышла.

– Ева, прости. Я просто проходила мимо и услышала крик. Подумала тебе плохо… – растерянно пробормотала женщина, кажется до сих пор не догоняя, чем именно занималась ее ВЗРОСЛАЯ дочь.

– Это был не крик, мама, а стон. Стон, понимаешь?

– Прости, мне не следовало…

– Да, не следовало! Не следовало врываться в мою ванную, не следовало входить в мою комнату, и не следовало меня вообще рожать, чтобы теперь не мучить ни себя, ни меня.

– Ева, не надо так говорить…

– Уходи, мама. Я не хочу с тобой разговаривать. Предложи отцу посадить меня в одну из клеток департамента. Не думаю, что моя жизнь как-то от этого изменится! Зато хоть вы вздохнёте свободно, – проорала что есть мочи и указала пальцем на дверь.

– Мы любим тебя. Ни я, ни Марк не заслужили к себе такого отношения с твоей стороны! – мама не часто повышает голос тем более на меня, но сейчас у неё явно сдали нервы. – И никто не виноват в том, что ты… – вовремя осеклась, но я прекрасно поняла, что именно она хотела сказать.

Ущербная! Да, я ущербная! Позорное чёрное пятно на белоснежном полотне семьи Давыдовых!

– Я хочу уехать. Куда угодно. Хоть на необитаемый остров, только бы перестать чувствовать эту беспомощность! Своим тотальным контролем вы лишь напоминаете мне о том, что я другая, не такая как вы!

Слёзы градом хлынули из глаз, и на этот раз я позволила матери себя обнять. Я просто устала. И хочу нормальной жизни. Хочу ходить на работу, приносить пользу, но мне этого не позволено! И я не понимаю, черт возьми, почему…

– У твоего отца достаточно врагов, Ева. Он просто боится тебя потерять. Ты… ты для него как чудо, понимаешь? Мне даже кажется, что он до сих пор не может до конца поверить, что стал отцом. Всё наладится, просто наберись терпения. 25 лет для мира сверхов – это очень мало. По демоническим меркам ты вообще ещё ребёнок…

– Ладно, мам, я поняла. Всё нормально. Просто мне нужно чуточку больше свободы и хоть немного доверия, – взяв эмоции под контроль, отстранилась от Амалии и отвернулась, чтобы не видеть ее сочувственный взгляд.

– Хорошо. Марк обещал разделаться с делами к завтрашнему вечеру. Обсудим всё за ужином, договорились?