Наталья Павловна решила вмешаться.
– Ладно, хватит дискутировать. У нас пока слишком мало информации, чтобы что-то обсуждать. Скажите, Андрей, может быть, вы что-то успели заметить.
– Ничего необычного не было. Дорога приличная, движение достаточно оживлённое. Вдруг темнота.
– Это вы, наверно, сознание потеряли, – авторитетно заявила Таня.
– Ну, вот, – вздохнул Панин, – единственный свидетель – и тот в самый ответственный момент сознание потерял. И как нам теперь разбираться во всём этом.
– Кончать болтовню и заняться делом, – буркнул Алексей Раскольников.
Александр Петрович решил взять бразды правления в свои твёрдые руки. В конце концов, он самый старший и опытный здесь. Раскольникову-то серьёзное дело доверить нельзя. Человек он безалаберный. Участком владеет дольше Петровича, а ни одной грядки не вскопал, дом нормальный не поставил, так сгоношил сараюшку кособокую – дождик переждать, да переночевать пару ночей. Всё их семейство, как приедет «на дачу», так целыми днями по гамакам и шезлонгам все валяются. Тьфу! Виктор Барминцев, конечно, мужик положительный, но ведь художник. Ему только кисточкой махать, а не людьми руководить. Ну а про женщин и детей вообще речи нет. Им надлежит только правильно выполнять указания вожака. Вот по-всему, и выходит, что этим самым вожаком надо ему, Петровичу становиться.
Он стукнул суковатой палкой об пол и решительно произнёс.
– Делаем так: Санька, ступай на Поляну собраний и стучи по Вечевому1 рельсу, чтобы всех собрать. До тех пор стучи, пока все не придут. А я в это время, вот, к примеру, с Виктором, схожу на дорогу. Сам посмотрю, что там и как, чтобы потом людям рассказать. Тебе, Валерка, задание особенное. Ответственное. У тебя твой мопед-то жив?
– Жив.
– Ну и славненько. Вот и езжай в Городок. Аккуратненько так езжай, по обочине. Пыль эту зыбучую минуешь – и вперёд. Доктора вызови, в полицию сообщи, что тут у нас приключилось. Может даже с властями надо будет связаться.
Ему самому понравилось, как он всё это сказал. Вот, что значит жизненный опыт. План действий намечен, и надо по этому плану действовать. А не кудахтать бестолково.
Старик приосанился и выпятил, насколько возможно, впалую грудь.
Но тут на него налетела Сосновская, едва не сбив его с ног.
– Петрович! Ты из ума выжил? Тут такое твориться, а ты мальчишку неизвестно куда одного ночью посылаешь!
Она попыталась обнять Валерку, но он вывернулся из-под материнской руки, протиснулся к Панину и встал рядом с ним.
– Мам, а что нам тут сидеть, как мышам под веником? Действовать надо. Правильно Александр Петрович говорит. И пострадавшим врач нужен, и всё такое.
Панин расправил плечи, и окинул присутствующих гордым взглядом. Вот как! Даже пацану понятно, что его, Панинский план правильный.
У Натальи Павловны сердце зашлось, она хватала ртом воздух, не зная, что сказать. Вера Барминцева, осторожно погладила её по руке.
– Наташа, может, там даже и безопаснее.
– Мама, – вдруг сказала Полина, – а можно я с Валеркой поеду?
Вера вздрогнула, а Панин вцепился в эту мысль.
– Правильно. Пусть Поля с Валеркой едет. Она девочка положительная, воспитанная. А вдвоём и не страшно совсем.
– Полюшка, – вступил в беседу Барминцев, – чтобы никакой самодеятельности. Будьте предельно внимательны и при малейшей опасности…
– Да, папа. Мы тут же вернёмся.
– Полиночка, ты Валерке не давай зарываться, а то он такой отчаянный, – прошептала Наталья Павловна.
Таня обиженно отвернулась. Ну вот, всегда этой Полиночке самое интересное достаётся. Вот теперь она поедет с Валеркой на его скутере в город за помощью. Привезёт врача, полицейских и все будут говорить, какая она умница. И почему она, Таня не догадалась первой вызваться поехать с Валеркой. Это же так романтично. Ей бы потом все девчонки завидовали бы. Что же такое придумать, чтобы и о ней заговорили?
Полину же в этот момент волновало совсем другое.
– Санька, ты не спеши народ будить, – шепнула она приятелю.
– Почему?
– Да потому, что Валерке надо сначала скутер из гаража вывести, а ты представляешь, что будет, если дядя Володя до этого проснётся.
– Верно, говоришь, – обернулся к ней всё слышащий Панин, – Владимир Иванович у нас мужик серьёзный, обстоятельный. Пока всё досконально не выяснит, Валерку не отпустит.
– Я сама пойду и всё объясню ему, – сказала Наталья Павловна, – Поля, ты подожди Валеру здесь.
Глава 2 Первые часы и первые заботы
Санька лупил железной колотушкой по Вечевому рельсу с остервенением, и тот в ответ громко гудел. Отрезок ржавого рельса найденный кем-то из щучьепадинцев лет пятнадцать тому назад был подвешен на столбе посреди Поляны собраний после того, как однажды ночью сгорел один из домов в посёлке. Пожарных тогда погорельцы вызвали, но пока машина доехала, да пока нашли ключ от ворот…
Короче говоря, гулкая железяка в некоторых случаях оказывалась эффективнее самых крутых мобильников. К счастью, экстренных сборов со времени того пожара и до сегодняшней ночи, не случалось. Но Вечевой рельс частенько призывал нерадивых жителей посёлка на общие собрания и субботники, особенно тех, кто не слишком спешил прийти к оговорённому времени
И вот теперь громкий гул Вечевого рельса оглашал всю Щучью Падь.
* * *
Владимир Иванович Сосновский, разбуженный набатом и обнаруживший отсутствие жены, кубарем скатился в кровати и, по-военному быстро одевшись, выскочил из дома. Уже у самой калитки его нагнал Артём, на ходу, застёгивавший брюки.
– Я с вами, Владимир Иванович.
– Толку-то от тебя, скрипач. Дома сиди!
Но Артём проявил неожиданную твёрдость.
– На пожаре каждый человек может быть нужен.
Тут калитка распахнулась, и Сосновский увидел запыхавшихся жену и сына.
– Наташа? Что происходит?
– Сейчас объясню, насколько сама понимаю, а ты, Валера, быстро за скутером.
– Куда это он собрался?
– Вова, давай по порядку. Пойдём в доме поговорим. Тёма, позови, пожалуйста, Иру. Она тоже должна всё знать. А ты, Валера, поторапливайся.
* * *
Жена Александра Петровича простоволосая в мятой ночной рубашке металась по комнате, причитая:
– Господи, пожар! Страсть-то какая! И этого старого греховодника нет. Небось, в самое пекло полез! Делать-то что?
– Выпить валерьянки и сидеть дома. А мы с Данькой пойдём, – сказала ей пятнадцатилетняя внучка Кристина, входя в комнату. Кристина уже успела надеть спортивный костюм, и теперь закручивала в пучок свои длинные чёрные волосы.
– Да куда же я вас одних-то отпущу?
– Эй, бабуля, ты, что не заметила, что мы уже немножко выросли? Сиди дома, а то я тебя к стулу привяжу. И деда сейчас пришлём, чтобы он под ногами там не путался, – сказал Кристинин брат-близнец, Даниил, гремя прихваченными вёдрами.
Он был радостно возбуждён. Их с сестрой родители в приказном порядке отправили на две недели «на чернику», и уж дед не давал никакого спуску, заставляя каждый день таскаться на проклятый черничник и кормить там комаров и слепней. Брат с сестрой часы считали до конца «ссылки». Пожарная тревога внесла приятное разнообразие. Всё-таки, пожар тушить занятие куда более достойное, чем на карачках по черничнику ползать.
Людмила Ивановна обессилено опустилась на стул. Она попыталась молиться, но слова молитвы от волнения постоянно путались
* * *
В большом доме с кокетливой башенкой, оборудованной под домашнюю обсерваторию, профессор географии Павел Дмитриевич Синельников растеряно взирал на свой смартфон.
– Что за дурацкий аппарат? Он всегда отказывается работать именно в тот момент, когда в нём есть нужда. Это просто какая-то конструктивно обусловленная вредность. Вот сейчас надо срочно вызвать пожарных, а он сломался.
– Папа, не парься, мой тоже не работает. Не будем терять время на войну с электроникой, а пойдём заливать пожар вручную, – сказала его дочь, Лариса, спускаясь по винтовой лестнице со второго этажа.