На льду Миасса оставляя трупы.

12

Урал терпел военные невзгоды,

Принесенные яростной войною.

Он принимал людей, цеха, заводы,

Урал сражался вместе со страною.

За пару лет Челябинск изменился

И словно позабыл былые беды.

Он в Танкоград могучий превратился,

Залог армейской мощи и победы.

Не покладая рук трудились люди.

В цехах и у мартенов воевали.

И танки – сплав ума и грозной стали

Решили в битвах миллионы судеб.

Сквозь гром разрывов, через рвы и мины

Они врага разили до Берлина.

13

А ближе к центру строились кварталы

Жилых домов, и в них народ селился.

К концу войны построено немало.

И город посветлел, преобразился.

Не позабыть счастливый День Победы:

Взорвалось небо празднично и жарко,

Забыв лишенья, мытарства и беды,

Народ поёт на улицах и в парке.

Людские реки, музыка, ракеты…

Весенний ветер развевает флаги.

И лица женщин, алые, как маки,

Сияют без косынок и беретов:

«Теперь мы лучше заживём, чем прежде!»

И отдан мир безудержной надежде…

14

А Юра Сонин ходит в школу снова

Вдвоём с соседом по бараку Марком.

Коньки и лыжи – две его обновы –

Их бабушка добыла в торге жарком.

Коньки на валенки – верёвка, щепка –

По улице, по насту ледяному

Несётся Юра, разогнавшись крепко,

Но оглянувшись, правит ближе к дому:

Скорее прочь от местного народа.

Он знает нрав челябинских мальчишек –

Коньки отрежут и наставят шишек.

Такая непонятная порода.

И может покататься он на лыжах

К бараку милому и бабушке поближе.

15

А в сорок пятом бабушки не стало.

Закончились дела её земные.

Путей-дорог прошла она немало

По Украине милой и России.

Её язык украинско-еврейский

В Одессе стал смешным одесско-русским.

Но горький опыт бабушкин житейский

Ей помогал сносить все перегрузки.

Она жила для дочери, для внука.

Сама же всю войну недоедала

И часто хлеб свой Юре отдавала.

И смерть пришла, и первая разлука

Слезами в детском сердце отозвалась

И светлой грустью в нём навек осталась.

16

В четвёртом классе Юра оперился,

А в пятом стал проворней и смелее.

Он в пионерском лагере влюбился

И мучился, признаться не умея.

Был опозорен перед всем отрядом,

Когда его приволокли под мышки

И бросили с его «предметом» рядом,

Как куль картошки старшие мальчишки.

Но Аллочка так мило улыбнулась,

С его рубашки пыль она стряхнула

И дружескую руку протянула…

И в сердце Юры что-то повернулось.

Чудесней он и не желал награды.

И он героем стал спартакиады!

17

Закончилась война, и люди потянулись

К родным краям России, Украины.

И многие тогда домой вернулись,

Но вместо дома ждали их руины.

Той осенью и грустной и счастливой

Домой вернулись наши одесситы.

И город, по-осеннему красивый,

Им улыбнулся. Бомбами изрыта,

Войной изранена, но не убита,

Завалена листвой платанов сонных –

Прибежищем ворон неугомонных,

Ждала Одесса верных одесситов.

И каждого встречала, привечая

Гудком в порту, салютами трамвая.

18

Морские дали. Море, море, море.

Солёный ветер и накат прибоя.

Смывают волны боль, тоску и горе,

И небо, словно в детстве, голубое.

Таинственные норы на обрывах,

Где ласточки скрываются пугливо,

Причалы, искорёженные взрывом,

Нависли над волнами молчаливо.

А порт живёт. Ворочаются краны

Над мирными громадами судов.

Серебряные нити поездов

Подводят грузы к борту великанов.

И те, как бы вздохнув гудком прощальным,

Уходят в сине море, к странам дальним.

19

Для Юры незнакомая Одесса

Свои секреты стала открывать.

Бульвары, парки, дальнюю Пересыпь

Он стал теперь своими называть.

Он полюбил Одессу с новой силой,

Теперь уже осознанно и нежно.

И город стал ему навеки милым

И жарким летом, и зимою снежной.

На Пушкинской брусчатка мостовая,

На Арнаутских – перезвон булыжный,

Народ приветливый, весёлый и подвижный.

На окнах и на поручнях трамвая

Проносятся мальчишки бесшабашно.

Трамвай трезвонит весело и страшно.

20

На Гоголя грустят кариатиды,

Взирая на обугленных атлантов.

Их взгляд исполнен горя и обиды

За участь неприкаянных гигантов.

Ободран и избит театр старинный,

Разрушены дома на Ришельевской.

И снесены почти наполовину

Кварталы на Базарной и Успенской.

Увы, таких домов теперь не строят.

Другого века сущность и фактура

Их гордый вид и вся архитектура.

И ко всему – они не мало стоят.

Поэтому на прежние палаты

Поставлены дешёвые заплаты.

21

С войны папаша Сонин не вернулся.

Был ранен и завёл жену другую.

Не тем он человеком обернулся,

Которого сынишка ждал тоскуя.

И мама Юрина одна осталась.

Ни родичей, ни матери, ни мужа.

Такая уж судьбина ей досталась

Вдовы соломенной, не лучше и не хуже.

Но мужества не занимать Катюше:

Работает за скромную зарплату,

Халтурит, платит вовремя квартплату,

Готовит, шьёт, стирает и утюжит,

Лицует Юре брюки после чистки.

Она бедна – простая машинистка.

22

В родной Одессе жить непросто было.

Приехавшие часто голодали.

И не понять откуда брались силы,

Чтоб жить и действовать. Особенно в начале.

Ни дров, ни угля. В стылой холодрыге

Зимой на стройках доски «добывали».

Ведь от одной печальной мамалыги

Без масла ты согреешься едва ли.

И ребятня от мала до велика

С энергией, достойной лучшей доли,

Освоившись в жестокой новой роли,

Тащила всё без суеты и крика.

На складах, на заводах и причалах

Мальчишки воровали что попало.

23

У Юры Сонина губа не дура.

С друзьями школьными он вместе рыщет.

Но только Юра – странная натура:

Он не поживы – приключений ищет!

Проникнуть в порт под носом у охраны,

В Барятинский карабкаться по кручам,

Облазить грузы, вагонетки, краны –

Что может быть опаснее и круче!

А если всё же что-то добывали,

(Однажды на одном из перегонов –

Сигары из солдатских рационов),

То это рядом с портом продавали.

А деньги дружно тратили до крохи

На пирожки с картошкой и горохом.

24

Февраль…апрель и Первомай желанный.

С оркестрами, парадами, весельем.

И лето. Лето с морем долгожданным

И долгожданным пляжным новосельем.

Теперь весь день, с рассвета до заката,

Мальчишки в скалах, в море, на обрывах.

Горячих трав и моря ароматы

Питают следопытов юных трио.

Ещё краюха хлеба, помидоры,

По огурцу и паре абрикосов,

А больше – что добудешь, без вопросов.

Заплывы, игры, споры-разговоры,

А вечер – посиделки до рассвета.

И детство пролетало, словно лето…

25

Понятно, Юра в мореходку метил.

Его влекли к себе морские дали.

Но близорукость сбила планы эти –

К экзаменам таких не допускали.

И осенью он злой и безразличный

Был принят в техникум хлебопекарный

Вполне престижный и вполне приличный

Но без одежды форменной, шикарной.

И покатилась Юрина учёба –

Четыре года роста и открытий,

Спортивных и любовных перипетий.

То время не забыть ему до гроба.

Весёлое, тревожное, крутое –

Расцвета жизни время золотое!

26

Какое море новых впечатлений

Дал Юре первый в жизни храм науки!

От ранее неведомых явлений,

До пошлой суеты и серой скуки.

Преподавателей живых и разных

Он здесь узнал и слушать научился.

На лекциях то пресных, то прекрасных