Я почти увидела, как друг улыбается.

– Оно тебе надо? Ты же замужем за своей работой.

– Ну-у-у-у, – протянула я. – На что спорим, что это будет лейтмотивом всех поздравлений сегодня? Действительно, чего еще желать незамужней женщине в ее тридцатилетие? Детей, борщей и всего в этом духе. Б-р-р.

– Даже не сомневаюсь, – согласился Артем насмешливо. – Хотя у тебя всегда остается вариант выйти за меня. Борщей и «всего в этом духе» обещаю не требовать.

– Вот еще, – зевнула я. – Заодно и тебе жизнь испортить? Ты ведь тоже на работе днюешь и ночуешь.

– Видишь, – хмыкнул он. – Мы отличная пара.

Дверь приоткрылась, и в спальню заглянул Нат. Торжественный, в галстуке-бабочке, с подносом, на котором красовались кофе и горячие блинчики. Ммм.

Я сглотнула набежавшую слюну и быстро попрощалась.

– Ладно, спасибо за поздравления. Пойду пить кофе.

– Я тебя разбудил? – спохватился Артем. – Извини. Решил поздравить, а то потом замотаюсь. У меня сегодня операционный день.

– Да ладно, мне все равно на работу вставать через пять минут.

– Даже сегодня? Надо тебя похитить и…

– И? – переспросила я заинтригованно. Даже кофе отставила.

– Заставить выспаться! – заключил друг и рассмеялся.

– Да ну тебя, – хмыкнула я. – Ладно, пока.

И с удовольствием пригубила кофе. Никогда не понимала тех, кто отмахивается, мол, я уже не в том возрасте, чтобы день рождения считать праздником.

Конечно, всем хочется, чтобы годы летели помедленнее. Но разве что-то изменится, если не отмечать этот день? Как будто если закрыть глаза и спрятаться под одеяло, то страшная цифра в паспорте исчезнет! Так зачем лишать себя праздника?

В бочке меда праздничного дня имелась ложка (точнее, целый половник) дегтя: мне пришлось идти на работу.

На утро было назначено дело у вредной судьи, считающей уважительной причиной для переноса слушания только смерть, и то возможны варианты. А после обеда – лекция по повышению квалификации, которые время от времени проводят в коллегии. Тоже никак не увильнуть.

Пришлось собираться на работу. Заседание в десять, а нужный суд на другом конце города…

Час пик еще не наступил, но все равно добираться пришлось долго. Зато распогодилось, и Соль[6] с любопытством взглянула на заспанную столицу. Город живет своей жизнью: рождается и умирает, хохочет и рыдает, кутается в сумерки и обнажается на рассвете. Тысячи лиц: люди и гномы, орки и эльфы, домовые и гоблины, даже драконы, хель[7], ваны[8] (впрочем, последние три – редкие гости в наших краях)…

Альвхейм строился кольцами вокруг императорского дворца, ныне ставшего музейным комплексом.

Я жила и работала в «каменном кольце», заселенном преимущественно людьми и гномами, и редко выбиралась за его пределы. Так что теперь пользовалась возможностью полюбоваться на «деревянное кольцо», которое радовало взгляд резными и расписными постройками в окружении чудесных парков, и «хрустальное кольцо», на холмах, где тысячи солнечных зайчиков играли в салочки среди эльфийских дворцов.

От чудесного зрелища меня отвлекла трель из недр сумочки. Главное, не забыть потом отключить мобильный – мало что так бесит судью, как звонок посреди заседания.

Звонки и поздравления сыпались как конфетти. Мама с папой (здоровья и долгожданных внуков), младший брат (счастья в личной жизни), прочие родственники (мужа и детишек), знакомые (успехов, богатства, хорошего мужа). Да что ты будешь делать!

Когда телефон затрезвонил в очередной раз, я хмыкнула и сказала в трубку:

– Не смей желать мне мужа и детишек! Только не ты.

Таксист с интересом покосился на меня в зеркало, а подруга хохотнула.

– Что, достали?

– Еще как, – вздохнула я. – Ну скажи, какое дело двоюродной тетке до моей личной жизни? Ладно еще родители. А все прочие?

– Ну-у-у-у, – протянула Вера несколько виновато. – Вообще-то, у тебя там и впрямь ожидаются некоторые изменения…

Я застонала и откинула голову на сиденье.

Слова родни можно было пропустить мимо ушей, как и дружеское похлопывание по плечу «ты еще встретишь того самого, единственного!..», а вот от Веры отмахнуться сложней. Формально она была скромной гадалкой, но при желании могла бы стать вельвой – видящей – и притом не из последних.

– И кто на этот раз свалится на мою голову? – спросила я обреченно и помассировала виски.

– Почему сразу на голову? – развеселилась подруга. – Обычно мужчины интересуются другими частями тела.

– Потому что сначала они интересуются этими самыми частями, – ответила я хмуро, – а потом начинают любить мне мозг!

– Значит, ты выбираешь неправильных мужчин.

Составить анкету, что ли? Пол, возраст, вес, раса, характер, что там еще обычно пишут? И отправить с нарочным в Асгард[9]. То-то Фрейя, богиня любви, посмеется! А потом исполнит – в точности, но так, что я взвою. Боги любят такие шутки.

– Какие попадаются, – вздохнула я. – Ладно, Вер, спасибо. Я приняла к сведению.

– Я же не потому звонила! – спохватилась она. – Ты сегодня все равно на работе, так?

Уж такие мелочи Вера могла рассмотреть, не напрягаясь.

– Пришлось.

– Можешь заглянуть вечером к моим знакомым? Часов в шесть? – попросила она и добавила, прежде чем я успела открыть рот: – Знаю-знаю. Выезд на дом не предусмотрен, ты принимаешь клиентов только в офисе. Но можешь ведь сделать исключение?

– Зачем? – устало вздохнула я. – Твои знакомые никак не могут выделить полчаса, чтобы выбраться ко мне на прием?

– Я просто хочу, чтобы ты посмотрела на него собственными глазами.

– На кого? – уточнила я подозрительно. Неужели Вера тоже вздумала мне кого-то сватать?

– На призрака, конечно! – ответила она легко. – Извини, сейчас придет один скандальный тип… Я тебе перезвоню. Еще раз с днем рождения!

И повесила трубку.

Я посмотрела на умолкший телефон, вздохнула и обреченно дописала в ежедневник: «18:00, встреча со знакомым В.».

Надо же посмотреть, что там за призрак!

Денек выдался не из легких. Судья зверствовала, клиенты ныли, лектор нудно зачитывал с листочка о понятии и видах преступлений, как будто послушать его собрались зеленые студенты, а не практикующие адвокаты. Еще и организм недвусмысленно намекал на некоторые особенности женской физиологии, так что хотелось шоколадку, поплакать и на ручки.

Вечером пришлось тащиться к знакомым Веры. Соблазн отбрехаться – мол, дела задержали – я мужественно подавила. Вера не стала бы просить просто так.

По указанному адресу оказался старый одноэтажный дом с претензией на изысканность. За высоким забором мало что можно было разглядеть, но резные наличники, витражи и декоративные фигуры под крышей говорили сами за себя.

Я поискала звонок, но нашла только кованый молоток на толстой цепи. Хоть кричать: «Хозяева, откройте!» – не придется, уже хорошо.

Где-то за домом вдруг натужно взвыла пила, заставив меня выронить уже занесенный молоток.

– Ах, это невыносимо! – воскликнул приятный женский голос за воротами.

Я кашлянула и попросила громко:

– Откройте, пожалуйста! Это адвокат Орлова.

– Адвокат? – поразилась незнакомка. – Дама? Одна эриль[10], вторая адвокат… Куда катится мир…

Пила вновь взвизгнула, очень в тему.

Я философски пожала плечами. Не скажешь ведь, что к Рагнареку – он уже случился почти триста лет назад. Нового конца света пока не предвидится.

– И по какому же вы поводу, позвольте спросить? – осведомилась дама, помолчав.

Пила умолкла, зато раздался стук топора.

Я хмыкнула:

– Мы так и будем разговаривать через калитку?

– Не вижу смысла вас пускать! – Голос незнакомки посуровел. – Уходите, в вашем присутствии нет нужды.