…каждый из нас дорожит лишь

собственным спокойствием. Но ничто так

не угрожает спокойствию, как готовность

обеспечить его себе любой ценой.

Нагиб Махфуз.

– Вы уже определились? – юный официант с едва скрываемым нетерпением замер в учтивом поклоне перед молодой парой, украдкой поглядывая на других, томящихся в ожидании, посетителей.

В огромном ресторане «Пастонелли» на Н-ском проспекте, занимавшем почти весь первый этаж жилого дома в стиле неоклассицизм, в последнюю пятницу уходящего года свободных мест не было с самого утра. По обилию припаркованных напротив трехметровых прозрачных витрин, разрисованных безвкусной праздничной дрянью, шикарных автомобилей легко угадывалось пафосное и дорогое место. Утонченных ценителей качественной итальянской кухни (по мнению владельцев, одно только название должно возбуждать аппетит) привлекали местоположение, обстановка, привилегированность, атмосфера. Не каждый мог позволить себе бокал вина за неприличную сумму, а порция карбонары стоила как обед бригады рабочих в заводской столовой. Заградительные цены не допускали внутрь случайных людей, чей кошелек не распирало от крупных купюр или премиальных пластиковых карт. Это не означало, что сюда не мог забрести случайный путник в надежде перекусить или разночинная компания не имела возможности отметить день рождения друга, но каждый раз это становилось событием, исключением, эксклюзивом.

За одним из маленьких, рассчитанных на двоих (как правило, их занимали солидные мужчины с молоденькими женщинами), столиков в глубине обшитого красным деревом зала сидели короткостриженый мужчина лет тридцати пяти с девочкой, на вид первоклассницей. Параллельно окну, за большим столом с мягкими зелеными диванчиками, расположились молодой человек в белой рубашке с девушкой. Как раз возле них застыл официант с блокнотом и ручкой наготове.

– Какое мороженое будешь, Маша? – бесцельно перелистывая заламинированные страницы меню, спросил короткостриженый у своей маленькой спутницы, краем глаза косясь на молодую пару.

Он, словно по привычке, постоянно и незаметно сканировал присутствующих взглядом, не упуская из поля зрения главный объект – входную дверь. Слева от девочки с короткостриженым сидел холеный и румяный, похожий на свиной окорок, мужчина. К нему прижималась худая красивая женщина с огромными как фары зелеными глазами. Маленькая голова борова без шеи беспокойно вздрагивала, если кто-то проходил мимо, но любовница оставалась спокойной: несвободен здесь был только один человек. Чуть впереди, ближе к барной стойке, большая компания изрядно подвыпивших молодых людей с периодическими взрывами хохота обсуждали только им понятные моменты из рабочих будней, изредка перемежая речь непечатным слогом. На них с осуждением посматривали еще две пары за соседними столами, чаще все-таки стараясь не замечать распоясавшихся горлопанов.

– Клубничное с шоколадом, дядя Дима, – ответила девочка, озорно улыбаясь и складывая руки как школьница на парте.

– Ты должна выбрать либо с шоколадом, либо с клубникой, – машинально отозвался короткостриженый – он давно изучил меню, однако, тут же спохватился: – Конечно, мы попросим смешать для милой девочки, и нам не откажут.

– Мне одноклассница рассказывала, что здесь лучшее мороженое в городе, – просияла Маша, с надеждой глядя на официанта, по-прежнему обслуживающего молодую пару.

Дмитрий, несмотря на фоновый шум в зале, состоявший из мелодичной итальянской музыки и людского гвалта, слышал каждое слово, улавливал нарастающее напряжение за столиком у окна, и смутное ощущение, что произойдет нечто нетривиальное, не покидало его.

– Может, ты, наконец, закажешь? – недовольно протянул молодой человек, аккуратно расстегивая манжеты идеально белоснежной рубашки (он явно не доверял чистоте ресторанной скатерти). – Еще немного, и посетители нас сожрут вместо пиццы. Ты только взгляни на эти страждущие физиономии! – он затрясся от притворного страха.

– Рома, но ты же не отдашь на растерзание толпе свою любимую, – девушка, кокетливо улыбаясь, сощурила глаза, веки которых покрывали две ярко-синие полосы теней, и, казалось, что глаз нет вовсе. – Хорошо, – она обратилась к официанту, – у вас в меню есть гранатовый сок?

– Да, конечно, – кивнул тот, – На странице номер…

– Свежевыжатый, правильно? – она оборвала официанта, заговорщицки подмигнув Роману.

Официант уныло подтвердил.

– Тогда принесите, пожалуйста, два самых больших граната, обязательно охлажденные, – она на секунду задумалась, – и острый нож.

– Прошу прощения, – робко возразил официант, старательно пытаясь избежать надвигающейся проблемы, – но мы не подаем гранаты, их даже в меню нет. Только сок.

Дмитрий за соседним столом напрягся, его маленькая спутница, приоткрыв рот, тоже невольно прислушивалась к диалогу нестандартной клиентки. Возле барной стойки напряглась по-новогоднему размалеванная внушительных размеров женщина-администратор. Она, в силу должностных обязанностей и опыта, инстинктивно ощущала производственные казусы.

– Смотрите, в меню есть куриный суп, например, – девушка с синими стрелами вместо глаз продолжала гнуть свою линию. – Если я захочу курицу, вы же ее принесете?

– Да, у нас есть блюда из птицы, – согласился бледный официант. – Рекомендую с розмарином, еще часто заказывают…

– Вот видите, – девушка вновь недослушала, поправляя на груди плоскую брошь из белого золота на цепочке. – Я прошу о точно таком же подходе. Принесите мой заказ.

Ее спутник захохотал, обнажая зубы в тон рубашке:

– Она не отстанет, я ее знаю. Несите гранаты!

Сидевшие поблизости посетители невольно начали обращать внимание на странную пару и особенно на симпатичную девушку в розовом платье с белым кожаным пояском на талии, выглядевшую старше своего молодого человека и которой вдруг захотелось гранатов. Экстравагантная выходка напоминала старинную уловку, когда бесконечно льющаяся речь вдруг нарушается внезапной тишиной, и всё вокруг настороженно обращается в слух.

Официант, стушевавшись, принял заказ и удалился. Администратор, потрескивая швами готового лопнуть платья, поплыла за ним, оставляя за собой нить дешевого парфюма.

– Лена, ты вытащила меня сюда, на другой конец города, куда я сквозь бесконечные предпраздничные пробки добирался почти три часа, чтобы заказать два граната? – Роман внезапно почувствовал неладное и напрягся. – Что случилось?

Девушка, игнорируя вопрос, словно его и не было, рассматривала публику, обводя празднично оформленный зал черными маслинами слегка косивших глаз. Огромная барная стойка, в глубине которой скрывалась кухня, переливалась неяркими новогодними гирляндами и, казалось, для Елены не было другого объекта на всем свете. Она всецело сосредоточилась на мелькающих тенях барменов, официантов, подскакивающих с заказами из всех уголков ресторана. Она не замечала только как внимательно, исподволь, следил боковым голубиным взглядом за ней и Романом, короткостриженый мужчина, сидевший рядом с девочкой, которым как раз принесли заказ: мороженое в большой матовой вазочке, апельсиновый сок, стакан шипящей от разрывающихся пузырьков минеральной воды и куриный шницель, величиной с приличного леща, припавший одним боком к желтеющему контуру картофельного пюре.

Девочка, забыв обо всем, принялась методично уничтожать холодную сладкую массу, а Дмитрий обратился к официанту:

– Вы не могли бы поменять приборы?

– Простите? – опешил официант, ища подвох.

– Принесите, пожалуйста, нож для стейка, – Дмитрий смущенно улыбнулся и пояснил, для достоверности схватив нож в руку: – Я ем очень тонкие ломтики, а стандартный нож только ломает шницель. Никакой эстетики.