С проклятого острова никто не возвращался живым. Идущие за богатством, славой и красотой не ведают, что за дар требуется расплатиться.

Кэтрин вернулась… возможно, она просила не для себя и неведомые силы смилостивились? Нет, им неизвестны ни жалось, ни сострадание.

Как и не знают о них люди! Злоба и зависть затуманили человеческий разум, и чтобы спастись, следует бежать без оглядки.

Как сложатся судьбы Кэтрин и её сына на новом месте? Справятся ли они с трудностями, ожидающими их на тернистом пути? С призраками прошлого и с ненавистью родных…

Солнечное утро было чудесным, в воздухе разливалось приятное тепло, а птицы звонко встречали новый день. Застыв на мгновение, вдыхая ещё по-утреннему свежий воздух, я осмотрелась.

Кругом, куда ни глянь раскинулся лес, красивый с сочной зеленью и буйством цветов: синие, красные, жёлтые. До чего приятно было стоять на самой вершине холма солнечным утром и любоваться миром.

Однако нужно поспешить… Идя по узкой тропинке, высоко подняв в руке букетик сорванных по дороге цветов, я ощущала себя такой лёгкой и здоровой. Словно и не было этих долгих лет боли и одиночества. Но теперь я не одна, у меня есть о ком заботиться, и я сделаю всё, чтобы он был счастлив. А ещё на мне обязательство – долг жизни и я непременно его верну.

Шла быстро, не оглядываясь, как бы не был прекрасен этот остров, всё же не зря его назвали – проклятым…

– Мама? Ты вернулась? – прохрипел болезненный детский голос, стоило мне только распахнуть дверь покосившейся на один бок развалюхи.

– Да, Джереми вернулась, – пробормотала, часто-часто моргая, настраивая зрение. После яркого утреннего солнца было сложно разглядеть в этой темноте, кровать, где на протяжении трёх недель лежал сынишка, – сейчас выпьем отвар и тебе обязательно станет легче.

– Хорошо, – безжизненным голосом ответил малыш, устав от болезни, он смирился с ней.

Напоив сына тёплой водой, смочив кусок ткани, быстро обтёрла худенькое тельце, пышущее жаром, но легче ему не стало. Ребёнка трясло, в сумраке комнаты его личико, казалось, высечено из камня, острые скулы, ввалившиеся глаза. Мою грудь разрывала боль от с трудом сдерживаемых рыданий, но я должна быть сильной. Ради него…

– Потерпи, я обязательно, что-нибудь придумаю, – неистово шептала, срывая листики с нарванного только что букета.

Потом долго пыталась разжечь пламя в очаге, теоретические знания об использовании огненного камня, плохо помогали в этой непростой задачи. Но спустя минут десять, я всё же поставила кастрюлю с водой, чтобы заварить исцеляющий отвар.

Джереми укрытый рваным пледом совсем недавно забылся беспокойным сном, время от времени с его кроватки раздавался надсадный кашель и тут же следом стон. Когда отвар был готов, я, устроившись рядом с ребёнком принялась ждать его пробуждения. Осторожно, чтобы не потревожить сменила влажную тряпочку со лба малыша. Поправила покрывальце и после взглянула на бесполезные артефакты, лежащие на подоконнике единственного крохотного окна с разбитыми стёклами.

Эти камни, будто с усмешкой взирали на меня, напоминая о моей беспомощности. Взяв их в руки, я погрузилась в невесёлые думы, мои мысли лихорадочно метались от множества вопросов, на которые я не находила ответы. Как быстро заработать денег, чтобы расплатится с магом? Что ещё можно продать и на вырученные деньги зарядить артефакты, которые помогут малышу? Чем наделил проклятый остров, взяв за свой дар такую страшную плату?

– Мам? – прозвучал тихий голос сына, прерывая мои тягостные размышления.

– Да, малыш? Давай выпьем отвар и тебе станет легче.

Спустя час сын снова уснул, на этот раз жар немного спал, но я знала, что он вскоре вернётся, так было и с Жаном. Когда заболел муж, мы потратили все накопленные средства на мага, но артефакты не помогали, дарили лишь временное облегчение.

А брал этот крохобор слишком дорого, потом я распродала часть вещей и мебели соседям. Заработать в нашей деревне непросто, мои вышивки никому не нужны, а муж медленно умирал. Жан… он так помог мне, любил Джереми, как родного и был настоящим другом для меня.

Но эта зараза, она никого не жалеет и добралась до маленького Джереми. Малыш на протяжении недели заходился кашлем, но ни отвары, ни грелки не помогли. К концу первой недели я продала всё, что можно. Артефакты, наполненные драгоценной магией, подарили целых два дня здоровья мальчику, но вскоре болезнь вернулась, словно набравшись сил, она обрушилась на сына ужасной болью.

К концу второй недели мы переехали в эту лачугу, отдав отчий дом Жана практически за бесценок, но и на этот раз артефакты не вылечили кроху.

И тогда я отправилась туда, откуда ещё никто не возвращался…

– Я не отдам тебя, – упрямо прошептала, глядя на снова покрытого испариной кроху, – я заставлю мага пополнить артефакты.

Вскочив с табурета, схватила с подоконника три артефакта, которые разом уместились в моей ладони, я с ненавистью взглянула на них. Перебирая неприметные голыши, я поражалась, как получилось, что эти серые камешки наделили бесценным даром исцелять, облегчать невыносимую боль, но прежде заполнив их силой, которая подвластна лишь магам.

Взглянув ещё раз на сынишку, я тихо отворила дверь и вышла на улицу. Не знаю, как, но я должна заставить Назэра заполнить их исцеляющей силой.

Идя по улице, грязной после дождя, мимо покосившихся сараюшек, именуемые домами, я настороженно всматривалась искажённые презрением лица соседей и не понимала их враз изменившееся отношение. Что произошло? Да мы не дружили, я не видела сочувствия, но не было таких взглядов, полные злобы и зависти.

Почти бегом я добралась до зажиточной части деревни, здесь и улицы были мощённые камнем и дома выглядели добротно. Там ближе к площади был и наш дом, там же по соседству жил старый маг Назэр, склочный характер, жадность и постоянное недовольство, навеки отпечатались на его лице неприятной гримасой.

– Я расплачусь! – на протяжении получаса я умоляла мага наполнить артефакты силой, но тот словно не слышал, – мне нужны они сейчас.

– Кэтрин, покинь мой дом и больше без оплаты не приходи! – рыкнул старик, распахивая дверь, он с силой толкнул меня в спину, – правила для всех!

– Назэр! – неистово закричала я, стоя на улице, колошматила руками в дверь. И мне было плевать, что люди смотрят на меня с удивлением, мне плевать на их осуждающие лица, мне плевать на старосту, который сейчас меня вышвырнет из этой части деревни в трущобы. Я должна спасти сына!

– Кэтрин! – раздался громкий голос Мориса, – Кэтрин! Да уймись ты! Он ничего не сделает без оплаты.

– Он должен! У меня сын умирает! – всхлипнула, снова ударив кулаком по двери.

– Кэтрин, если бы я мог…, – горестно прошептал староста, – моя внучка больна, и я отдаю все деньги на её лечение Назэру. Кэтрин его сила ослабла, и он стар. Не зря его отправили в такую глухомань, как наша деревня. Артефакты, наполненные его силой, дают лишь отсрочку… смирись.

– Нет! Нет! – крикнула я, рванув подальше от этих равнодушных людей, – мы найдём другого мага, сильного! Он поможет!

Возвращаясь к сыну, зло стирая слёзы с глаз, я мысленно прокладывала наш путь в ближайший город. Нам потребуется телега и лошадь, а ещё запас еды на первое время.

Где всё это достать? Денег нет даже на лечение. Обходя лужи, чавкая не просыхающей грязью, я старалась не смотреть на всё ближе подступающих ко мне людей. Они с озлобленным оскалом провожали меня взглядом, отчего по моей спине пробежал холодок страха.

– Кэтрин, говорят, ты вернулась живой и невредимой с проклятого острова и тебя он одарил несметными богатствами, – преградил мой путь, мерзкий Пеппин.