“Нужно договариваться с мужем. Вы с ним как-нибудь свяжитесь, может, он скажет, где находятся ваши дети”
А тут еще и здоровье!
Эти тринадцать часов пролетели как одна минута. Марина не смогла заснуть, переворачиваясь с боку на бок. Стук колес действовал успокаивающе, но стоило лишь прикрыть веки, как перед глазами появлялась тщедушная картинка из недавнего прошлого. Зачем, спрашивается, она туда поехала? Неужто ли они сами бы не смогли во всем разобраться?
“Долг зовет…”
Бабушка умерла, не дожив до возвращения внучки. Муж уехал, забрал детей и не оставил ни одной записки, в которой бы он объяснил свое поведение. На заднем дворике Марина нашла ключ, отперла им дверь и вошла внутрь, вдохнув воздуха, полного грязи и пыли. Нащупав выключатель, она включила верхний свет. Лучше на время остаться здесь, пока все не наладится.
Марина не могла поверить своим глазам: у стен Кремля разбился серый палаточный городок. Возле гостиницы “России” народу было ничуть не меньше — люди заполонили вход и выход, кричали, размахивали руками и грозились поджечь здание, если их немедленно не впустят. Стоял шум и гам, поэтому Марине пришлось ретироваться с площади в сторону автобусной остановки.
Дорога до шестой больницы не составила никакого труда. Марина вспомнила, каким взглядом сопровождали сидящие в автобусе люди, заметив странную нашивку на рукаве армейской куртки. На нем был застегнут подаренный значок в качестве заслуги перед Отечеством. Уже будучи дома, Марина, оставшись наедине со своими мыслями и горькими слезами, ревела, не стесняясь никого, даже саму себя. Вокруг царила невыносимая пустота. Все, что было нажито нечеловеческим трудом, кануло в лету.
Она разбросала все свои старые вещи, разорвала голыми руками, прошлась по ним ногами и, выбросив ножницы, горько разрыдалась.
“Зачем я туда поехала?!”
На первом этаже здания сидели обычные люди. Марина позавидовала им — у них нет таких проблем, как у нее самой. Присела на деревянную лавочку. Горло не переставало першить, причиняя адский дискомфорт. Через пару минут она вскочила и принялась расхаживать по коридору, в тщетных попытках унять боль.
Через час ее позвали наверх.
…Она открыла глаза и пустым взором уставилась на потолок. Царила гробовая тишина. За плотным стеклом не раздавалось ни звука. Марина перевернулась на бок и заметила яркие, алые, сочные бутоны, свисающие над потертой поверхностью тумбочки. Лепестки роз усеяли пол. Судя по засохшим краям, цветы стояли в палате уже давно. Кто-то принес их сюда, пока она пребывала без сознания. Опершись локтем в пуховую перину, Марина осмотрелась. В небольшой комнате никого, кроме нее, не было. Соседняя постель зияла своей чистотой и аккуратностью.
— С возвращением! — Марина вздрогнула и, обернувшись, заметила Сергея, того самого командира радиационного взвода, что был все то время с ней в Чернобыле.
Она нахмурилась и пристально всмотрелась в незваного гостя.
— Вы мне не рады? — как всегда, он отреагировал в шутливой форме.
— Что я здесь делаю? Что случилось? Почему я в палате, а не у себя дома? — ее голос заметно охрип и сел.
— Тебя перенесли сюда, когда ты хлопнулась в обморок. Вот уж не думал, что у тебя такая нежная психика. А вела ты себя как, помнишь? Боевая подруга — и в обмороке!..
— Мне не до шуток. — Марина фыркнула и, отвернувшись, прилегла на живот.
— Что случилось-то у тебя?
— Мои дети… они пропали! Их уже который год не могут найти!..
— А муж что?
— Он исчез вместе с ними!
— А бабуля что?
— Умерла, пока я торчала в Чернобыле.
Тут она резко присела, поджав под себя ноги:
— Вот ты мне скажи, — обращаясь к Сергею, — за что нам это все? Какого хрена мы торчали там, рисковали своими жизнями, чтобы с нами так, как с нелюдьми — попользоваться и выбросить? Мы же теперь кто? Прокаженные! Заразные! А мы их всех спасали! И что теперь? Одиночество?!
Сергея смотрел на нее словно на обезумевшую.
— О-о-ох! Ну тебя!.. — Марина выругалась себе под нос и рухнула на постель, впившись взглядом в потолок. — Я так и думала, ни черта ты не поймешь…
— Почему же? Пойму. — Мужчина подошел к небольшому столику, налил кипятка в небольшую кружку и протянул ее Марине. — У самого было такое состояние. Мама меня всего затюкала, боялась за внучку, а по факту я спас и ее, и дочку от смертельной угрозы. — Он устроился на стуле и оперся спиной об стенку. — Я бы не поехал туда, если бы не присяга. У нас с тобой не было другого выхода. Да и кто знал, что твой муж так отреагирует? Сопляк он, а не мужик.
— Ты бы тоже бросил свою бабу, если бы узнал, где ей довелось побывать!..
— Она меня и так бросила, еще до всей этой чертовщины. — Сергей пожал плечами. — Нашла другого. Со мной общего языка не нашла, так что… Ладно. — Он поболтал остатки чая на донышке кружки и, осушив ее, вернул на место, на тумбочку, что стояла рядом.
— У меня рак щитовидки, — помолчав немного, произнесла Марина.
— Поздравляю.
— Я смирилась с этим. Жить все равно не имеет смысла. Моих детей нет, так что…
— Пойдешь на кладбище? Отвратительная затея, я тебе скажу.
— А что мне еще делать?! Жить с мыслью, что моих детей, возможно, воспитывает другая тетка?
Сергей пожал плечами:
— Искать своих детей дальше, вот и все.
— Как?!
— Своими силами. Раз уж милиция не помогла…
Марина прищурилась:
— А ты чего здесь делаешь? Пришел старую подругу навестить?
— А ты против?
Она фыркнула, отвернулась и спустя время ответила:
— Нет, не против.
— Твой муж все равно к тебе не придет. А помнишь, как ты его защищала, а? “Он у меня не такой!” А в итоге что? Ты здесь, а он где-то далеко, в другой галактике…
— Прям уж, в другой галактике!..
— Тебе назначили операцию. Опухоль вырежут, будешь жить как ни в чем не бывало.
— Только ради чего, ради чего?!
— Ради себя.
— Мне нужны мои дети!
— Ищи. Сама ищи.
…Марина подняла глаза и посмотрела на девицу с длинными темными волосами, на лице которой играла усмешка:
— Ты столько прошла, чтобы отыскать правду. Неужели ты готова сдаться, потому что силы человеческие оказались неравны? Я предлагаю тебе сделку: ты победишь меня как победила когда-то радиацию, а взамен получишь своих детей. Я дам тебе адрес, где они находятся. Все честно.
— А где гарантии, что ты меня не проведешь?
— В первую очередь, это нужно мне самой. Что? — в пронзительно-синих глазах заиграли огоньки удивления, натолкнувшись на недоумение. — Ты ожидала услышать другое? Я всегда думала, думаю и буду думать только о себе. Человек способен выжить только в одиночку. То, что я увидела, — Кошмар, склонившись, сложила молитвенно руки и прошла сквозь пелены тумана у своих ног, из-за которого показались изможденные от непосильной нагрузки люди в армейской форме, — тогда, летом восемьдесят шестого, является редким исключением. Если бы люди могли бежать на другие планеты, они бы это сделали. Но Земля, она одна, среди неживых планет, она одна, где человек каждый день гадит самому себе, ставит самого себя в опасное положение, отдает почести богу и живет как в последний раз.
Но давай не будем затягивать неизбежное. То, что произошло тогда, несколько лет назад, было наказанием вам, людям, за самоуверенность и самолюбие. Каждый ответит по делам своим. У каждого свой грех, который он хранит под семью замками, чтобы никто не увидел, никто о нем не узнал. — Кошмар взмахнула рукой, и небольшая комната погрузилась в темноту. Мрак полностью заполнил собою помещение, закрывая углы и мелкие детали и заставляя глаза привыкнуть. Марина прищурилась, пытаясь высмотреть тонкую девичью фигуру в обтягивающем купальнике и с длинными, цвета воронова крыла, волосами. — Отыщи выход. Найди того, кто нуждается в тебе больше всего. И запомни: ты должна меня победить… честным путем, пусть я сильнее и хитрее любого в сто раз. Мне нужны чужие страдания, без них я умру.
