— Да нет же, вы это не сделаете! Я протестую! Протестую против этого нежного момента. Вы же… вы же снова хотите стать птицей?

— Благодарю тебя! — произносит Чарли, — ты была лучшим гидом, о котором я только мог бы мечтать!

И Чарли поглотился весь, за исключением рук.

— Кити, — спустя некоторое время обращается ко мне Распределитель.

— Я не ощущаю этого места, — говорю я хриплым голосом, усиливая хватку рук, было бы здорово, если бы я могла это прекратить стоп-словом.

— Касательно этого действа, я признаю твои переживания.

Я смотрю на руки — мои и Чарли.

— Таков план супермозга, — извинительно молвит Распределитель.

И мне конечно это понятно, мне действительно это понятно. Обязанность Распределителя создавать людей, которые ему нужны. Для этого он создал и меня.

— Чарли будет счастлив? — тихо спрашиваю я.

Он кивает, закрыв глаза:

— Это сделает его счастливее кого-либо из нас, нам даже и не удавалось достигать когда-либо такого уровня счастья.

Руки Чарли выскальзывают из моей хватки, и я наблюдаю как они исчезают, пока не остается ничего, кроме стерильно белой стены. Чарли больше нет. Я стою там несколько секунд, оглядывая комнату, в которой теперь есть только я и гигантская плавающая голова. Выдыхаю и слеза катится по моей щеке. Хм… странно, я и не знала, что смогу так всплакнуть.

— Так вот, — говорит Распределитель, — позволь мне кое-что тебе показать.

Стена становится прозрачной. К этой комнате примыкает еще одна, открытая пространству. Внутри, прикрепленные к стенам, находятся цилиндрические веретенообразные предметы — зонды Распределителя, которых осталось совсем немного.

Пока я наблюдаю, двигатели одного зонда загораются крошечным и экономичным голубым свечением. И ускоряясь, он удаляется от нас, ничего не делая, кроме как унося все величавое и мрачное, в великую неизвестность, однако да… это был его зонд.

Я вижу, как Чарли исчезает, как он двигается мимо Солнца и этой дурацкой твердой Земли без слонов. Смотрю до тех пор, пока он не становится всего лишь огоньком, в этой огромной черной звездной ночи, а затем я его уже не вижу совсем.

Обвожу взглядом статичную камеру. Она практически пуста.

… Вау! Сваливается какой-то ботинок.

Ощущение тяжелое, это реальность-Ю давит и приглушает тебя. В этот момент осознаешь что-то важное, и здесь это ощущается в полную силу.

Я должна была догадаться, только вот возможности это осознать, у меня не было. Ибо если бы такая возможность была, Распределитель конечно сделал бы все по-другому. Вытираю глаза. 

— Вы отвратительны! — и произношу я это, не в первый раз.

— Мне очень жаль, — отвечает Распределитель, — понимаю, вам это кажется совсем маловероятным, но мне действительно жаль…

— Итак, — спрашиваю я, — вы собираетесь стереть мои воспоминания об этом?

— Ну если вы пожелаете, — отвечает он.

— Желаю, но не совсем, хотя меня уже тошнит от игр, всплывающих из памяти. Но ведь это же важно, не так ли?

— Да, это важно, — ровно и просто отвечает Распределитель, и больше ничего не говорит. Это наводит на мысль, что я сама себя собираюсь уговорить на это.

Зачем мы это делаем? Какое-то пугающе огромное количество моих прошлых «я», когда-то находилось на этом месте, а затем решило продолжить цикл…

— Ох, — вздыхаю я, удивляясь самой себе, — мне так хочется подарить им звезды!

Распределитель всего лишь улыбается.

— Понимаю, — я глубоко вздыхаю, — я согласна, да, это важно.