Проходит минута, вторая и внизу моего живота начинает разгораться огонь. Сегодня он особенно силён и своеволен. Стоит мне задержать взгляд на одной из девушек, как та внезапно скидывает блузку и остаётся топлес. И тут же ощущаю у себя на бёдрах руку, внезапно появившегося рядом парня. Миг и я оказываюсь у него в объятиях. Его губы настойчиво ищут мои, но пока попадают то в нос, то в щёку. Мне удаётся уворачиваться от поцелуев. Но зато там внизу, всё далеко не так радужно. Рука парня уже вовсю шурует под юбкой.

Краем глаза отмечаю, как одну из девушек деловито и даже буднично раскладывают на столике. Да здесь сейчас оргия начнётся — внезапно приходит ко мне осознание. Пытаюсь вырваться из объятий парня, но тщетно. В результате только сам оказываюсь на спине на поверхности стола. Во мне теперь не огонь, а настоящий пожар и сопротивляться ему совсем нет сил. Но можно ведь попытаться избавиться от этого пламени? Что я и делаю, выбрасывая в своём воображении огненный вал по направлению к пристраивающемуся между моих ног парню. И того моментально выгибает дугой, а я чувствую, как на мои бёдра и на живот приземляются горячие капли. А теперь встать со стола и на выход, пока не появился новый кандидат в трахари. Окончательно в себя прихожу уже на улице. Вечерний воздух по-весеннему свеж и быстро проясняет сознание. Домой возвращаюсь на такси и тут же бегу в душ.

— Ну и куда это мы так спешим? — Останавливает меня Аня.

— Искупаться нужно, я потная и уставшая, — отвечаю и делаю попытку прорваться в комнату около девушки.

— Тебя что, целовали?

— Пытались, и не только целовать, — говорю, а сам наконец попадаю в ванную, правда оказываюсь там не один, а с Аней.

— А что ещё хотели с моей девочкой сделать?

Блин, вот терпеть не могу, когда Анька меня своей девочкой называет, но сейчас решаю не протестовать. А ту моя покладистость только заводит.

— Что, поимели Сашеньку во все дырочки? — Следует новый вопрос.

— Нет, — отвечаю, а сам быстро скидываю с себя одежду и только тогда вспоминаю, что трусики так и оставил в ночном клубе.

— Как это нет? — Недоумевает Аня, — трахнули и обкончали. Вон на бедрах и на животике подсохшая сперма и трусиков нет. Оставила мальчику в качестве трофея?

— Просто забыла в клубе, когда убегала, — признаюсь и наконец попадаю под горячие тугие струи душа.

А после рассказываю Ане, о всём случившимся в этот вечер. А эта чертовка стоит, прислонившись к стене и неспешно себя между ног ласкает.

— Ну раз ты не дала мальчику, тогда придётся дать мне, — высказывается девушка, когда я покидаю душевую кабину.

Как будто кто-то против, ведь неудовлетворённое тело буквально жаждет секса. Да и сколько можно над ним издеваться, несколько раз за день возбуждая и в конце обламывая?

Просыпаюсь посреди ночи. На небе множество ярких звёзд. Да и у земли тоже не совсем кромешная темень. Меж мегалитов хаотично носятся довольно крупные светлячки и иные, странные, светящиеся создания. А ещё камни увиты лианами, цветы которых также излучают призрачный свет: белый, синий, красный, фиолетовый. Так красиво, что захватывает дух. И я смотрю и не могу насмотреться на эту ночную феерию. Глаза будто пьют эти яркие, на тёмном фоне краски, и рождают во мне восхищение и тихую радость. Сколько так продолжается — не знаю. Просто однажды отмечаю, как небо у горизонта начинает светлеть. Это занимается рассвет. Встающее солнце поджигает небеса, вначале едва заметным тлеющим пламенем, которое вскоре становится ярко-алым, а после приобретает сочные оранжевые оттенки.

И если на востоке с каждым мгновением становится светлее, то ночные краски вокруг напротив, начинают угасать. Пока встающее солнце не показывается над горизонтом и не наступает утро. Смотрю на часы Системы и поражаюсь, я просто так любовался окружающим миром целых 3 часа! Что-то странное со мной происходит, немного пугающее, но в тоже время такое притягательное. Что-то, что рождает глубоко внутри предвосхищение будущим. Я желаю этих перемен, жду, зову и тороплю их.

Но вот и первый солнечный луч, пробившись сквозь утреннюю дымку, касается моего тела. Он дарит тепло и странную, первобытную радость, желание двигаться, желание танцевать. Не могу и не хочу противиться этому желанию. И я поднимаюсь на ноги и пускаюсь в пляс. Тело будто само летит над камнем площадки, такое лёгкое и послушное. Оно почти совершенно, и в этом танце всё ближе и ближе подходит к идеалу. Будто клинок проходит финальную заточку на тонкой абразивной ленте.

Но вот и всё, блестящее бисеринками пота нагое тело замирает, овеваемое лёгкими порывами утреннего ветерка. Минута, вторая, третья неподвижности, пока я полностью не просыхаю, а после делаю глубокий вздох и иду к блестящему синевой озерцу. Прохладная с ночи вода бодрит и освежает, заряжая немного уставшее от танцев тело. Как же здесь замечательно в этом оазисе одиночества за Сказочным лесом! Это становится понятно только сейчас, после всей этой суеты с ночным клубом в Крыму и разборками с «Рысями» в Гардарике.

Завтракаю и решаю прогуляться по окрестностям, но только теперь замечаю, что моё восприятие разительно изменилось. Я ощущаю всё вокруг на десятки, если не сотни метров. Вот здесь притаилась в тени дерева камея мерцающая, а чуть дальше, на миниатюрной полянке ощущается группка зверобоя продырявленного. Его жёлтые цветки подобно маленьким солнышкам стремятся поймать лучи своего старшего собрата, но ещё не время. Их час наступит только в полдень. Не спеша иду дальше пока не отмечаю, сидящего в засаде малого древня 15 уровня. Он почти слился с торчащим словно больной зуб, обломком погибшего дерева. Упавший ствол давно стал перегноем, а пень, трёхметровой высоты и в пару обхватов толщиной, ещё долго будет давать прибежище лесным жителям. Ну или служить местом засады, как сейчас. Ничего, главное не пересекать агро-радиус древня, который я отчётливо вижу в виде багровой черты, и всё будет в порядке. Иду дальше, делясь силой с магическими травами, которых здесь необычайно много. В ответ же получаю подарки: от одних плоды, от других листья, а от третьих цветы или небольшие клубни.

Чем дальше углубляюсь в лесную чащу, тем явственнее понимаю, Сказочный лес это не тот массив, через который мы прорывались, воюя с гигантскими насекомыми. Настоящий лес начинается только сейчас. И что странно, меня он воспринимает как хозяйку, охотно делясь своими тайнами и дарами. Вот, даже подвёл к небольшому истинному изумруду, что лежал на каменистом перекате небольшого ручейка… Ну а я в ответ подлечил огромного лесного исполина, в стволе которого завелась гниль, от удара молнии. Заразу убрал, но осталось крупное дупло, а это не дело. Пройдёт дождь, второй, третий и разложение вновь начнёт глодать дерево. И тут же возникает мысль — пчёлы! Если они займут дупло под своё жилище, то всё изменится. Трудолюбивые насекомые законопатят щели воском и прополисом, что не даст распространяться гнили. Да и сам проход в дупло почти полностью перекроют, оставив только небольшие отверстия для входа-выхода и вентиляции.

Лес прекрасно меня понимает, даря очередную частичку своей силы. И сознание летит вперёд, ища цель, пока не находит в десятке километрах пчелиную семью. Немного примитивное сознание общественных насекомых на удивление с охотой идёт на контакт. Хотя, воспринимают меня пчёлы не как человека, а скорее, как неотъемлемую часть этого огромного леса, что на тысячи квадратных километров раскинулся между горным хребтом и морским побережьем. И идея занять при ближайшем роении указанное дупло находит в пчелином сознании живейший отклик и благодарность.

Вот странно, делаю хорошо дереву и тем самым помогаю пчёлам найти новый дом. А когда насекомые обживутся на этом месте, то лучше станет и цветам в округе. Как всё здесь сплетено и взаимосвязано. А я? Я всего лишь небольшой генератор идей, основанный на куцых, приобретённых ещё на Земле знаниях. Но и этого огромному лесу оказывается достаточно. Он рад и такой малости и умеет быть благодарным. Как именно благодарным? А даёт новые знания. Что и где растёт и кто чем питается. Ну а я на основе полученных от леса знаний и уже у меня имеющихся, пытаюсь находить решения. Вот такой симбиоз между обладающим огромной силой, но очень аморфным сознанием леса, и человеком. Одно жаль, даже лес воспринимает меня как женщину, создание способное дать новую жизнь. И ведь объяснять бесполезно. Ладно, не суть, побуду для леса пока девушкой.