Цены на акции компаний Логана упали, словно камни, как только в прессе появились фотографии, и все газеты напечатали их. Какие бы отношения у него ни были с прессой, они были обречены. Его арестовали за секс с несовершеннолетней. Его третья жена бросила его, беременная ребёнком от другого мужчины, а его первая жена пыталась вымогать у него деньги. Он был разорён.

Ти Джей всё еще находится в состоянии шока. Его честность была поставлена под сомнение. Он понятия не имел, что происходит. Он не видел свою мать с трёх лет и понятия не имел, чем она занимается. Бедняга чувствовал себя ужасно виноватым в произошедшим, хотя ему то и не за что было чувствовать себя виноватым. Ничего из того, что произошло, не было его рук дела; это было дело рук их отца. Человек, страдающий манией величия, потерял всё.

Средства массовой информации набросились на эту историю, как стервятники, отрывая новые кусочки для истории тут и там, делая сенсацией то, что и так было достаточно сенсационным. И за всё это время Ками не проронила ни слезинки. Она держалась с достоинством, не общалась с прессой и не высказывала своего мнения об отце. Её похитили, и все хотели заполучить её, но не вышло.

То утешение, которое я испытываю, осознавая, что её психика не пошатнулась из-за всего пережитого, не поддавалось объяснению. Все причины, по которым я влюбился в неё, жестоко разбивались о стену непонимания, каждый раз как я просто смотрел на неё. Такую чертовски сильную. И я напитывался этой силой. Это мотивировало меня, заставляло хотеть быть тем человеком, которым я всегда должен был быть. Единственная причина, по которой я сейчас здесь, — она. Я никогда не смогу отплатить ей тем же. Но я постараюсь.

Всего через два дня после выяснения отношений в офисе Логана агент Ками позвонил ей по телефону, чтобы договориться о встрече с новым потенциальным инвестором для её и Хизер линии одежды. Я подумал, что, может быть, ещё слишком рано, хотя и держал эту мысль при себе. Ками была слишком взволнована, чтобы я мог её успокоить. Затем наступил следующий день, и я нисколько не удивился, когда она встала с постели и была готова отправиться в офис своего агента, вооруженная папками с бумагами и папками с рисунками, образцами тканей, а также своей лучшей подругой и партнёром. Я предложил их подвезти. Камилла вежливо отказалась, подарив понимающую улыбку. После того, как я так долго следил за ней, я изо всех сил пытался отпустить её от себя, постоянно напоминая себе, что она больше не в опасности.

Пока её не было, я ходил по её квартире, пока буквально не оставил свой след на ковре. И в тот момент, когда она вернулась домой, я понял по огоньку в её глазах, что она справилась. Не то, чтобы я сильно сомневался. Им предложили потрясающую сделку по линии одежды Ками и Хизер, я же получил подробный отчёт о встрече от начала и до конца. Камилле и её подруге не пришлось ни в чём идти на компромисс. Они получили всё, на что надеялись и ради чего так усердно трудились. Я так чертовски горжусь ею. На самом деле, ими обоими.

Я ещё не видел Эбби и Шарлотту. Мы разговаривали по телефону, Эбби была в курсе сумасшедших событий, и она проявила понимание. Она хорошая женщина. Я всегда это знал. Мне следовало бы больше доверять ей. Она совсем не похожа на свою сестру. Мою покойную жену. Эбби сострадательна и жизнерадостна. Я был благодарен ей за всё. Любая другая женщина уже давно бы от меня отказалась.

Я не могу дождаться, чтобы попытаться загладить свою вину перед Шарлоттой, быть там, быть отцом, но мне необходимо сделать это правильно. Я начал планировать как всё правильно сделать, с того самого момента, как вышел из кабинета Логана с Ками, в моих объятиях, которые окутывали её как одеяло. Это будет шквал ужасных объяснений, которые маленькая головка Шарлотты, возможно, не сможет понять до конца. Но я молюсь, чтобы она поняла. Я молюсь, чтобы она дала мне возможность объяснить своё отсутствие. Я молюсь, чтобы её четырехлетний разум всё понял.

Прошла неделя, и когда я сижу на диване в гостиной Ками, слушая, как она болтает со своей мамой по телефону, положив голову мне на колени, то пытаюсь настроиться на предстоящий день. Всё было устроено, и тщательно продумано мной и Эбби. Ками знает, что именно это заставляет меня помногу молчать и бояться будущего разговора, но она не придала этому большого значения. Она просто сказала мне, что будет рядом, когда я буду готов.

Теперь я готов.

Я терпеливо жду, пока она закончит свой разговор с матерью, мои глаза скользят по её телу и замечают футболку, которую я так люблю, пока я пропускаю её волосы сквозь свои пальцы. Она смотрит на меня снизу-вверх, её глаза светятся счастьем.

— Что? — спрашиваю я, с любопытством приподнимая бровь. Она пытается скрыть усмешку.

Её плечи касаются моих бёдер от лёгкого пожатия плечами.

— Ничего.

— Конечно, с того места, откуда я на тебя смотрю, мне так не кажется.

Она проигрывает эту борьбу и вновь одаривает меня ухмылкой.

— Мама хочет знать, когда мы с ней поужинаем.

И это всё?

— Ты можешь поехать, куда и когда захочешь, — эти слова звучат гораздо искреннее, чем являются на самом деле. Отпустить её — это вызов, который я недооцениваю. Постоянно говорить себе, что она в безопасности, куда легче, чем просто верить в это.

Ее ухмылка становится шире.

— Она имеет в виду нас обоих.

О, хочет пообщаться?

— Нас? — слабо бормочу я, мягко накручивая её светлые локоны на кулак, пока моя рука не превращается в один сплошной комок волос. — Я не уверен, что это меня касается.

— Что именно?

— Ты, — это так и есть. — Ты — моя главная ценность.

— Ты подумаешь об этом? — спрашивает она, в её топазовых глазах теплиться надежда.

Как я могу отказаться? Но я так долго был одинок, что сейчас не знаю, как это просто общаться. Как это завести нормальный разговор.

— Да, — соглашаюсь я, подталкивая её, чтобы она поднялась, когда я сажусь немного вперёд. Ради неё я сделаю всё, что угодно. — Вставай, нам пора.

— Почему? Куда ты уходишь?

Я встаю на ноги и смотрю вниз на неё, лежащую на диване, и не желавшую вставать с него.

— Мы собираемся кое-куда во вторую половину дня.

— Мы?

— Да, именно, — я беру её за руку и поднимаю на ноги, и прижимаю её к своей груди. Её короткий выдох касается моей шеи, и у меня слабеют колени. Всё происходящие со мной после того, как я встретил Камиллу Логан напоминает один сплошной сердечный приступ и агонию.

— Одевайся, — я целую её, но в то же время не позволяю нам сблизиться окончательно, помня, что, если мой таз коснётся её, мне конец. А мы не можем опаздывать.

В ответ она начинает ворчать, но не сильно и отрывает свои губы от моих, и прищурив глаза на меня, отступает.

— Я не знаю, куда мы направляемся. Что мне надеть?

— Что-нибудь красивое. Для девочек, — я указываю рукой на её голову. — И заплети волосы, с одной стороны, — приказываю я, намереваясь быть таким же требовательным, как и выгляжу. Мне нравятся её причёска. Слегка взъерошенная и милая.

— Макияж? — спрашивает она, чертовски хорошо зная, каков правильный ответ на этот глупый вопрос.

— Ты испытываешь меня?

— Да. Мне нравится, когда ты такой властный, — она посылает мне воздушный поцелуй и разворачивается, направляясь в спальню, в такт покачивая задницей. Эта футболка. Просто и сексуально. Камиллу Логан нельзя игнорировать. И я никогда не планирую этого делать. Мне нужно выяснить, где она их купила. Ей необходимо по меньшей мере ещё семь таких чтобы сменять их по очереди.

Ей нравится, когда я командую? Я могу полностью понять сколько внутренний силы ей потребовалась проявить прежде, чем сказать мне это. Ками Логан, мисс упрямая и независимая, любит, когда я ей командую. Это даже к лучшему. Это не изменится. Она никогда не утратит своей дерзости, и я надеюсь, что этого не произойдёт. Это признание будет очень кстати, когда придёт время.

Улыбаясь, я направляюсь в душ, чтобы привести себя в порядок.