— Если ты будешь со мной, но обниматься, целоваться и валяться в постели будешь с другими мужиками, то мне это тоже не подходит. Говорю серьезно. Как бы ты сама отреагировала, если бы приехала домой с дочкой, а я тут с бывшей женой воркую на кухне? А? Да еще и цветочков ей купил для важности события.

Она опустила глаза.

— Ты все не так понял. Он приезжал просить прощения. Кирилл хотел, чтобы я поверила, будто он изменился, стал другим. Что он лучше тебя. Но это невозможно.

— Что невозможно?

— Невозможно, чтобы кто-то был лучше тебя…

— Почему он был в доме?

— Это я его впустила, — ответила Лиля и сглотнула.

Понимала, что я буду ругать за это. Злиться. Но все равно призналась. Конечно, я бы все равно увидел на записи. Но она даже не пыталась врать. Ну ладно. На измену это не тянет. Вообще. Надо взять себя в руки и нормально все обсудить, как взрослые люди.

— Зачем ты это сделала?

— Он обещал, что мы поговорим — и все.

— Что "и все"?

— И он уедет. Больше не будет нас тревожить, — говорила Лиля. И у нее по щекам стекали слезы. Было жалко, что так вышло. Я старался быть помягче. Причинять ей боль не в моих интересах. — Я думала, что если поговорить с ним нормально, то проблема решится. Потому что изначально он хотел забрать меня обратно.

— Еще чего. Я ему тебя не отдам.

— Я знаю, — рассмеялась она через слезы. И прижалась лбом к моей груди. — Я знаю… Ты ведь меня любишь.

— В том и проблема, малыш. Что люблю. И я не позволю тебе так рисковать нашими отношениями. Ты ведь умная девушка и сама прекрасно понимаешь, что достаточно одной-единственной ошибки, одной простецкой глупости, чтобы все испортить. Было хорошо. Было чудесно. Жили душа в душу, а тут бац — и один из пары все испортил своей ошибкой. Потому что ему тогда показалось, что это будет "не страшно". Что так можно. Хотя на самом деле нельзя.

Она стояла и плакала. Я вытирал ее слезы. И не мог понять, почему так происходит. Что случилось. Почему такая эмоциональная реакция. Я ведь больше не сержусь. Я понял, что ничего такого не было. Она по глупости впустила его в дом, а я его выгнал. Больше такого не повторится. Но поведение Лилии все равно было странным.

— Извини, что я такая.

— Какая?

— Глупая. И странная. И нелогичная.

— А почему ты такая? — Она молчала и глотала слезы. — Почему ты плачешь? Это из-за меня? — В ответ она пожала плечами. Но я не понял смысла. — Я сказал что-то грубое? Обидел тебя?

— Нет. Дело не в этом.

— А в чем же тогда?

— Есть кое-что такое, что влияет на мое состояние. На мое самочувствие.

— Ты заболела? Может, магния не хватает? Давай ты завтра на гемоглобин сдашь кровь. У меня дома должны быть капсулы как раз…

— Нет, — мотала она головой. — Это не оно. Я точно знаю.

— Ладно. Хорошо. А что же тогда?

— Я расскажу тебе в доме. Давай зайдем. И ты лучше сядешь. Прежде чем выслушать мои слова.

Мне стало очень неуютно. Это звучало ужасно и пугающе. Что же такое происходит, что случаются подобные вещи? Сначала приезжает этот дятел. Все эти разборки. Она плачет. Не говорит, в чем проблема. Жалуется на самочувствие.

Ну ладно. Сейчас мы разберемся. Я поставлю чаю с мятой и корицей. Успокоюсь сам. Успокою ее. И мы все обсудим. Надеюсь, я смогу решить проблему. Я же врач. Я глава семьи. Я обязан все решать. Что бы там ни было, я с этим справлюсь.

— Мышонок, — позвал я ее и присел на корточки. — Как ты? Все нормально?

Она была напугана. Смотрела на меня широкими зрачками. Оглядывалась, нет ли посторонних. Конечно, для нее он был отцом. Но для меня он просто враг — лишнее звено в нашей дружной стае. Его тут больше нет. Можешь не бояться, малышка. Злого мужика здесь нет. Я его выгнал.

— Да. Все нормально. А ты как?

— Я тоже нормально, — улыбнулся я, превозмогая напряжение от грядущего разговора. — Ты не сильно испугалась? — Она мотала головой. — Это хорошо. Я дам тебе защиту, будь уверена. Такого больше не повторится. Хорошо?

— Угу.

— Он больше не приедет. И не войдет в наш дом. Тут командуем только мы с тобой. И мама. А еще Марго.

— И Бася.

— Бася тоже командует. Конечно. Она тут вообще самая главная… По крайней мере, так она сама считает. Потому что кошка. А коты — они немного странные животные. Но ничего, я ее тоже люблю. По-своему. Даже если она приносит мне дохлых птичек и кладет их ночью на подушку.

— Это потому, что она тебя любит. Бася делает тебе подарки, — говорил Мышонок с искренней верой в мотивы кошки. — Папу она никогда не любила. Он ее ругал и выкидывал в подъезд. А ты добрый. И пустил ее в дом. Тут ей хорошо и тепленько. И корм хороший.

— Если он ей нравится, то зачем тогда ловит воробьев?

— Они вкуснее. Потому что свежие… Бася приносит их тебе, чтобы ты кушал. Потому что ты хозяин. Ты вожак нашей стаи.

У меня в груди как-то странно екнуло. Мне дети еще никогда такого не говорили. Я сдался и прижал ее к себе. Поцеловал в русые волосы и обнял очень крепко. Потому что тоже полюбил за эти месяцы, что знаком с Лилей и ее чудесной девочкой. Я полюбил их обеих, и уже принимал этот факт как свершившееся чудо. Отрицать больше не мог. Да и не хотел. Для меня Мышонок — как родная дочь. Пускай я никогда не имел собственных детей, но наша связь была бесценна. Я словно чувствовал сходство между нами. И был рад заметить новые качества в этом растущем, пока еще таком юном и крохотном характере.

— Ну все, Мышонок. Иди в свою комнату. Нам с мамой нужно поговорить о кое-чем. Наедине. Хорошо?

— Угу.

Маша послушно согласилась и ушла наверх. Я же вздохнул и сел за стол. Предстояла нелегкая беседа. И я старался держать себя в руках.

— Итак… — начал я издалека. — О чем же ты хотела мне рассказать? Это касается ваших с Кириллом отношений? Он требует отпускать Мышонка на выходные — чтобы он забирал ее к себе и общался? Это потому ты так расстроена? Наверное, он шантажировал тебя юристами и прочими уловками?

— Что? Ты решил, что я…

— Скажу сразу — я категорически против. У меня есть свои знакомые юристы. Я понимаю, что формально он имеет право видеться с ребенком, но я не позволю этого. Я найду тысячу причин, чтобы этого не случилось.

— Дело не в этом. Но мне приятно видеть, как ты печешься о Мышонке. Вы так отлично ладите.

— Ну а как же. Она — часть нашей стаи. Я берегу ее и лелею, как и ты.

Лиля взяла меня за руку. Сжала ладонь холодными пальцами и посмотрела в глаза.

— Скажи, как ты относишься к детям?

— Хорошо отношусь. Я неплохо лажу с детьми. Конечно, я не педиатр. Но в общении с детьми никогда не было проблем. А что?

— Ты меня не понял, Богдан. Я имею в виду… Я имею в виду — как ты относишься к собственным детям?

— Я тебя и правда не понял, — нахмурился я. — У меня нет никаких собственных детей. Я тебе не врал. Это правда. У меня не было детей. Я бездетный. — Но она качнула головой. Как будто намекая на что-то. — В смысле? Что ты хочешь этим сказать?

— Я беременна. Беременна твоим ребенком.

От этих слов я замер. Сидел и смотрел на нее, утратив дар речи. Все прокручивал в голове ее простые слова опять и опять. О том, что она беременна. Беременна моим ребенком. Это же так просто. Беременна. Моим ребенком. Лилия беременна от меня.

О боже. Я осознал, что она от меня беременна. И я стану отцом. Впервые стану отцом.

— Что? — сменилось у меня выражение лица на противоположное. Еще мгновение назад я был серьезен, хмур, недоволен, настроен жестко. И вообще ждал чего угодно, но точно не хороших новостей. И тут вдруг — бац. Как по голове огрели. Я широко улыбнулся и решил уточнить. Вдруг я ослышался. Мне это снится. Показалось. — Ты беременна? Серьезно?

— Да.

Она улыбалась и заглядывала мне в глаза. Хотела понять, как я отнесусь к этой вести. Ведь это так важно. Мы не договаривались, не обсуждали такого сценария. Но это произошло. Она беременна. О господи. Невероятно. Какие же странные это чувства — знать, что вскоре станешь отцом.