24 августа 1839 года была создана Комиссия по научному исследованию Алжира подобно тому, как это уже делалось в отношении Египта (1798 год) и Мореи (1829 год): в этот период вновь завоеванный французами Алжир еще пребывал в состоянии смуты. Возглавив саму комиссию, полковник генерального штаба Жан-Батист Бори де Сен-Венсан подготовил экспедицию в эту страну, куда он прибыл в самом начале 1840 года, начав свои изыскания с древних городов средиземноморского побережья. Он возвратился из Алжира в первом квартале 1842 года, затем неустанно занимаясь отчетами о своей военно-научной экспедиции. В итоге им были опубликованы следующие произведения: «О флоре Алжира» (1843 год), «Об антропологии Французской Африки» (1845) и «Научное исследование Алжира в 1840, 1841 и 1842 гг.». Физические науки (1846–1867).

Литография Э. Лассаля. Портрет полковника и академика Жана-Батиста Бори де Сен-Венсана

Разумеется, тяжелые условия алжирской экспедиции окончательно подорвали его пошатнувшееся ранее здоровье, что его подвигло выйти в отставку в том же 1842 году. Тем не менее, до конца своих дней этот выдающийся исследователь, неутомимый труженик и благородный авантюрист продолжал мечтать о новой научной экспедиции на острова Индийского океана, но этим, несомненно, героическим планам уже не суждено было осуществиться. Он умер в своей парижской квартире на улице де Бюсси, 6, 22 декабря 1846 года в возрасте шестидесяти восьми лет, оставив после себя лишь долги и ценный гербарий, проданный в следующем году. Его останки упокоились на столичном кладбище Пер-Лашез (49 дивизион).

Наряду с Жаном-Батистом де Ламарком, полковник Жан-Батист Бори де Сен-Венсан являлся одним из первых авторов биологической теории трансформизма видов, положившему начало эволюционизму, в противоположность теории их неизменности (фиксизма). В этой связи знаменательно, что его 17-томный «Классический словарь естественной истории» путешествовал вместе с Чарльзом Дарвином на «Бигле», когда великий англичанин собирал и систематизировал материалы для своей теории эволюции и происхождении живой природы. Между тем Бори де Сен-Венсан, следуя Аристотелю, говорил о спонтанности (случайности) возникновения жизни при переходе от состояния неодушевленной материи (абиогенез) к одушевленным существам, тогда как считал человечество появившимся от нескольких расовых пар, будучи сторонником теории полигенеза, в отличие от моногенеза, которого придерживаются авраамические религии. Сторонником полигенеза был и знаменитый французский мистический философ, эзотерик и тамплиер Антуан Фабр д’Оливе, хотя последний, разумеется, не разделял аристотелианского воззрения о случайности возникновения мироздания, придерживаясь на этот счет платонического видения. Кстати, некоторые современные философы и историки науки связывают случайность порождения жизни по Аристотелю с Теорией большого взрыва, ныне преобладающей в науке космологической моделью. И в этом смысле полковник Жан-Батист Бори де Сен-Венсан являлся предшественником замечательного ученого-иезуита, христианского эволюциониста Пьера Тейяра де Шардена (1881–1955).

Впрочем, личная жизнь, в отличие от научной деятельности, у французского офицера не сложилась. Первый раз он женился в Ренне, где находился его гарнизон, на Анне-Шарлоте Делакруа де ла Тебодэ, с которой имел двух дочерей: Клотильду, рожденную 7 февраля 1801 года, и Августину, увидевшую свет 25 мая 1803 года, которую он называет «моя маленькая Антигона», и с кем он останется наиболее близок на протяжении всей своей жизни. Этот брак, по его словам, заключенный слишком рано, чтобы быть счастливым, долго не продлился. Вскоре он развелся с женой. Она умерла в 1823 году. Уже после объявления проскрипции от 24 июля 1815 года и своего бегства в Руан Жан-Батист Бори де Сен-Венсан встречает актрису руанской трупы Театр-Франсе Марию Гро: она за ним следует в годы изгнания между 1815 и 1820 гг. Кассильда, их первая дочь, родилась 17 мая 1818 года, а Атангида, вторая дочь, появилась на свет 22 июля 1823 года, но уже после развода своих родителей. Говорят, что больше Жан-Батист Бори де Сен-Венсан женщинами практически не интересовался, поскольку его поглощала одна неугасаемая страсть – наука и познание неведомого. Вот потому он и умер в одиночестве, уподобившись своему земляку и капитану мушкетеров д’Артаньяну.

Таким являлся французский офицер и выдающийся ученый, в ком бурно клокотали жизненная и творческая энергии, кто, непрестанно пребывая в сложных жизненных обстоятельствах, опубликовал столько книг и научных изданий, среди которых, пожалуй, одно из самых достойных мест занимает переведенный и изданный им апокалиптический ветхозаветный апокриф «Книга Господня» или «Ламуил». Причем трудился над ним разжалованный полковник Жан-Батист Бори де Сен-Венсан в тягостные годы проскрипции и изгнания из отчизны. Можно даже сказать, что он оказался в том состоянии духа, в котором пребывали великие ветхозаветные святые пророки Исайя, Иезекииль, Даниил и Иеремия, всегда гонимые и презираемые в среде своего же народа.

Начнем с того, что, по утверждениям самого полковника Бори де Сен-Венсана, когда армия революционной Франции под командованием Наполеона Бонапарта обрушилась на Италию в 1796 году, то один еврейский негоциант, снабжавший ее припасами и весьма сведущий в древнееврейской литературе, лично оказавшись на театре военных действий, приобрел несколько раритетов, в том числе и манускриптов. Один из них, составленный халдейскими письменами, ему показался поначалу из собрания малых пророков. Это и была Книга Господня, доставшаяся маркитанту в результате разграбления библиотеки Ватикана, которой ее некогда преподнес кардинал де Рец (парижский архиепископ, кардинал-священник Санта-Мария-Сопра-Минерва Жан-Франсуа Поль де Гонди, 1613–1679). Последний, со своей стороны, отметил, что рукопись изначально принадлежала кардиналу Мазарини, из библиотеки которого во время фронды парламент Парижа публично обязал распродать книги по аресту, наложенному в 1651 году.

Итак, перед глазами военного торговца оказался пожелтевший лист с филигранной датировкой от 1378 года: это была первая страница книги, состоящей из старинных свитков, спрессованных на станке переплетчика и образовывавших большую брошюру in quarto. На первой странице пергамента, весьма современной, по сравнению с остальными, читалась латинская фраза, сообщающая о том, что «данный манускрипт, о содержании коего неведомо, собранный для библиотеки премудрого и красноречивого короля Карла, называемого Пятым, происходил из бумаг, хартий и иных документов, изъятых у храмовников в 1307 году во время упразднения рыцарского ордена, великий магистр которого проживал в этом дворце, что делалось по повелению блаженной памяти весьма великодушного и милосердного короля Филиппа Красивого» (цитировано по Предисловию Бори де Сен-Венсана).

По мнению самого Жана-Батиста Бори де Сен-Венсана, рукопись могла быть найдена, конечно, на месте прежнего Иерусалимского Храма, в ограде которого и определялось местопребывание первых тамплиеров, хотя добавим, что орден в ту пору начинал заниматься церковной археологией по всей территории Иерусалимского королевства и Ближнего Востока. Тут становятся понятными и выпады разжалованного полковника против средневекового Ордена Храма и, дескать, справедливо сожженных на костре рыцарей во главе с великим магистром, где явно таился намек на современных тамплиеров. Дело в том, что Суверенный Военный Орден Иерусалимского Храма был возрожден Наполеоном Бонапартом, а Жану-Батисту де Сен-Венсану хотелось поскорее вернуться на родину. К тому же, как нам представляется, ему приходилось скрывать тайну участия в оном ордене своего покровителя маршала Сульта, для чего и стоило публично от него отречься. Стало быть, железная логика.