— Узрите! Прекрасная королева нового мира людей! — Он снял с неё повязки и люди как специально отрабатывали охнули от восторга. Даже парни с девчонками жадно уставились на Арти, позабыв о своих заложниц.

Малышка Арти очень красивая, но мне было неприятно смотреть на то, как ею восхищаются эти уроды!

— Ах ты сука! — девушка, как только рот был свободен, сразу принялась его оскорблять, — А ну отпусти меня! А то я тебе яйца вырву, на стрелу подвешу и запущу нахрен в космические просторы! Отпусти меня! Иначе сюда придет мой отец и так тебе жопу надерет, что будешь до конца своих дней давать плоды коричневой дыры с кровью, сука!

Я не ожидал, что она так может ругаться, я был слегка ошарашен. Она обычно всегда была спокойной, серьёзной девушкой, даже немного скромной, что-ли. Все-таки воспитание в тысяча тридцатых годах было другим. Надеюсь, это не на нее так повлиял, а то какой тогда из меня отец?

— Ничего, ничего… — вождь ласково провел своей ладонью по щеке девушки, а та попыталась его укусить, но одернул руку и жестом что-то велел. Вскоре один из его последователей вынес на сцену чашу, в которой было коричневое что-то, настолько непонятный предмет, что даже не знал, на что он похож, — я дам тебе лекарство, любимая и ты освободишься от своей болезни, мы с тобой будем править. Править и размножаться…

Он оторвал кусочек от коричневого нечто, откусил часть, а остальную приблизил к лицу упирающейся Артемиды. Время вышло, нужно действовать. Я свистнул, в этот момент рука вождя с куском плода отделилась от тела и упала на пол. Секунду все смотрели на неё, а ещё через секунду парень заорал от боли. Укун приставил нож к горлу главаря, заставляя того заткнуться, что для него было трудно, так как боль была явно сильная.

— На этом представление окончено! — Я, в центре толпы подал голос, и прежде чем на меня набросились, я ударил волной магии, заставляя всех отлететь от меня на пару метров. Молча я поднялся на сцену, пнул руку, которая упал на землю и подошёл к дочери. От радости меня видеть, она даже заплакала.

— Зевс! Я думала они вас…

— Всё хорошо, — я погладил её по голове и начал перерезать веревки, но они и правда были магическим, поэтому мой нож просто расплавился. — Тебя не обижали?

— Он… Он трогал меня, отец! За грудь! — злостно крикнула Арти, плюнув вождю под ноги, что стоял в луже собственной золотой крови с ножом у горла.

— Мы отрежем ему вторую руку, малышка, обещаю.

— Как вы не понимаете… Вы больны! Вас нужно исцелить! — начал бормотать парень, кажется даже нож и отрезанная рука ему стали не важны, — Нужно, но не обязательно! Я убью вас! За то, что вы вломились в мой дом и похищаете мою жену! За то, что вы отрезали мне руку! Я вас убью!

— Жену? Это моя дочь, дебил! — я дал ему пощечину, а он даже не шелохнулся. Боковым зрением я видел, как люди уже поднялись и медленно подступали к сцене, у кого-то было оружие, они явно собираются драться. — Так, в общем, заткнись! У меня был плохой день, я упал с неба и мне оторвало руки, потом меня чуть не сожрал монстр, который умеет превращаться вооот в такую маленькую птичку, а ещё ты похитил мою дочь. У меня больше причин убить тебя, хоть некоторые из них не имеют к тебе никакого отношения.

Я забрал у него из руки меч и подошел к Артемиде, им я смог разрезать веревки. Девушка кинулась мне в объятия и я с радостью её обнял, успокаивающе поглаживая по голове.

— Всё хорошо, малышка Арти, все хорошо!

— А вот и нет! — вождь грязных людей лягнул отвлекшегося на меч Царя Обезьян в ногу, вдобавок наступил на хвост, заставив ослабить хватку. Спрыгнув со сцены, он подхватил свою руку, и куда-то ею указывал, — Выпускайте монстра! Пусть он сожрёт этих троих! К сожалению, их уже нельзя вылечить!

Я проследил за его рукой и понял, что он указывал на тот короб, что привлёк меня совсем недавно. Два дуболома, исполняя приказ, начали открывать короб из которого стал слышится злобный рык.

— Вас порвут на куски!

Мы прижались друг к другу с оружием наготове, там явно что-то огромное и опасное и если мы не придумаем как отсюда выбраться, то тогда нас точно сожрут.

— Как же задолбали эти монстры…

Как назло, короб открывался медленно, видать был на механизме, который заржавел. Скрипучий звук разбавлял рык монстра, что предчувствуя свободу ещё сильнее начал биться внутри. Охраняющие его парни отбежали, как добрая половина жителей этой пещеры. Лишь вождь, да несколько человек остались, чтобы посмотреть на то, что должно случится.

Вождь с бешеной улыбкой смотрел на нас и на короб, предвкушая расправу над нами. Укун воткнул в каменную плиту посох и приказал ему расти, видимо хочет пробить потолок, чтобы выбраться, но я остановил его. Если все начнёт рушится, нас тоже завалит.

Я не видел другого выхода, кроме как драться, поэтому сильнее сжал в руке отобранный меч. Конечно я отдам его Царь Обезьян, но пока что я единственный у кого нет божественного артефакта, а этот мне пригодится.

— Мой пёс сожрёт вас, вы, больные ублюдки! — кричал вождь размахивая оторванной рукой. Совсем поехал.

Короб открылся полностью и шум прекратился. Зверь, сидящий внутри не спешил выходить. Нагнетает, сучара. Ещё темно в той стороне и не видно кто это.

Но так продолжалось недолго. Огромное черное пятно с такой скоростью покинуло короб, что я даже толком понять ничего не успел. Мгновение и перед нами стоит…

— Эм… Это же то, о чем я думаю, да? Малышка Арти?

— Да! — девчонку начал разбирать смех. Укун облегченно выдохнул и опустил посох.

— Ч-ч-чего вы ржете?! — не понимая что начало происходить попятился назад вождь, — Он вас сожрет сейчас!

Над нами стояла огромная трехголовая чёрная собака. Метра четыре с половиной точно! Лапы шире чем моё туловище, а когти длиннее меча который у меня в руках. Поднимая голову выше, я видел три головы, похоже на Алабая. Красные глаза с интересом смотрели на нас сверху вниз, а пасти скалились истекая слюной. Пёс поочерёдно, каждой головой обнюхал нас и остановил свой взгляд на мне, с интересом склонив и повернув три головы разом посмотрел прямо на меня, я ощущал вонь из его пасти, горячее дыхание, но мне не было противно. Я улыбнулся, и осторожно приблизил руку к одному из носов. Пёс не реагировал. Тогда я смело его погладил и повернулся в сторону вождя, который, мне кажется, начал резко седеть, состарившись лет на тридцать.

— Видишь ли… — я продолжал гладить гигантского пса, которому это нравилось, судя по тому как он виляет хвостом, — тот голос, что ты называешь болезнью, у меня в голове, принадлежит Зевсу. А его старший брат — Аид, хозяин этого хорошего мальчика, которого ты запер в клетке. Цербер! Кусь!

Чёрная размытая тень, и десять человек мертвы. Так быстро, что даже пикнуть не успели. Вот они стояли, а вот последний оказался в средней пасти гигантского пса и исчез, словно его и не было.

Вождь попятился назад. Он что-то кричал в нашу сторону, может быть о чем-то умолял, или угрожал, но рык пса заглушал его жалкие всхлипы. Видимо он слишком долго держал его в коробке и наш пушистый обиделся на короля бомжей. Поэтому Цербер не спешил его сожрать. Он медленно шёл на него, а когда подходил, то делал взмах когтистой лапой, отбрасывая его в сторону, оставляя глубокие раны. Мы втроем смотрели на все это без сожалений. Не знаю откуда во мне взялась эта жестокость, но по-другому поступать с ними я не хотел.

Вождь пытался отбиваться магией, но все удары отскакивали от толстой шкуры пса.

Игра в собаки-мышки продолжалась недолго. Сначала пёс откусил ему вторую руку, заставив визжать как поросенок, а потом откусил голову.

Но на этом он не закончил. Мы наблюдали как огромная машина смерти бегала по пещере, мощными ударами лап разрушая палатки и пожирала людей, прямо в одежде, прямо грязных, ему было наплевать. Повсюду были крики, слезы, но пёс был неумолим.