А ей – на пенсию билет.
Но вы уж поняли, что Лизе
"Сидеть на лавке?! Что за бррред?!"
И понеслось: Лувр, башня в Пизе,
В байдарках сплав, велосипед.
И в эти все свои затеи
Всегда внучат берёт с собой.
Они от бабушки "балдеют".
И ей кричат наперебой:
"Лили, а что у нас сегодня?
Куда ещё с тобой пойдём?"
Гоняют мячик в подворотне,
Костёр разводят белым днём.
А как-то раз с Лили подачи
Рванули в веломарафон!
"Погнали! Остановка-дача!"
И растянулся пелотон
Из пятерых внучков и внучек.
Вдоль Рижской трассы колесят
Шесть великов. "Мой самый лучший,
Мой самый пррреданный отррряд!"
Ещё лет двадцать пролетело.
И внуки взрослые совсем.
Лили прабабушкой успела
Три раза стать на зависть всем!
Но шило в "этом самом" месте
Лили покоя не даёт!
Она и с правнуками вместе
То в лес, а то и в горы прёт.
Хотела как-то по привычке
Через забор махнуть в саду!
Успели еле две сестрички
Притормозить её!
Не вру!
Вы посмотрите сами, люди
В её задорные глаза!
Нет, Лиза смерти ждать не будет!
Ну, право слово, как коза
Всё скачет, всё летит куда-то.
"Движение-жизнь! Отрррряд, за мной!"
А её внучки и внучата
За бабушкой готовы в бой!
Лили!
Елизавет Сергевна!
Наш энерджайзер, наш вулкан!
Бездельем точно не избалована,
Ей чудный дар от Бога дан
Ценить минуты и мгновенья,
Жизнь в целом, да и каждый вздох.
"Отррряд,за мной! Жизнь – движение!
Не торррмозить!"
Храни вас Бог!
Артистка
К ней жизнь была несправедлива.
Ну, это так она считала.
Была космически красива.
А посмотрите, что с ней стало…
Когда-то с грацией пантеры
Ступала гордо на подмостки.
Поклонники и кавалеры
Роились возле вертихвостки.
Она их с лёгкостью меняла.
Тот лыс, а этот слишком жаден.
Художника "забраковала".
Мол, угловат он и нескладен.
И в каждом находила что-то
"Не то". Какие-то изъяны.
У этого не та работа,
А тот "страшнее обезьяны".
С семьёй она не торопилась.
"Уж лучше буду птицей вольной".
Всё с красотой своей носилась,
Одной собой была довольна.
Календари меняли числа,
Нещадно время отмеряя.
Жизнь пролетела очень быстро.
ОНА же, красоту теряя,
Поклонников своих лишилась.
Их всех, как будто ветром сдуло.
И как она не хорошилась,
Уж на красотку не тянула…
Но главная беда – в театре
Ролей уж главных не давали.
И не мелькала она в кадре,
В кино давно её не звали.
Одна в заброшенной каморке.
Семьи, детей понятно нету.
У зеркала под рюмку водки
Счёт предъявляет всему свету.
"Да чтоб им всем! Не оценили!
Талант и красоту не видят!"
О ней уж все давно забыли.
Не приголубят, не обидят…
К ней равнодушны люди стали,
Как раньше к ним она бывала.
Заглянет кто-то к ней едва ли.
Ведь никого не приглашала.
Одна… Свободная, как птица…
Но что-то от свободы тошно…
С утра спешит скорей забыться.
Под рюмку это ведь не сложно…
Аристократка
Была капризна беспредельно
Старуха "голубых кровей".
Свой век растратила бесцельно,
Кляня во всём других людей.
Всегда с надменностью царицы
Плыла поверх чужих голов.
Её не волновали лица
И судьбы "серых дураков".
Была она высокомерна,
Ко всем всегда, во всём строга,
Раздута гордостью безмерно.
Считала, что везде права!
Ни мужа, ни детей, ни внуков…
Одна, как перст.
Всю жизнь. Одна…
Да что семья, она подруги
Не заимела.
Так жила…
Из всей родни племянник только,
Жалеет тётку.
Ведь она
Лет 60 назад ребёнку
Ему машинку привезла.
На его пятый день рожденья.
А он всё помнит до сих пор,
Как прочитал стихотворенье
И тётка говорит: "Егор!
Я вижу, ты старался.
Держи подарок" и даёт
Блестящий, новенький, красивый
Мечта мальчишек – красный Форд!!!
Уж трижды дед Егор Андреич.
Забот-хлопот невпроворот.
Кому сказать, ведь не поверят,
Машинку ту всё бережёт!
Без фар, с оторванным капотом,
С разбитым лобовым стеклом
Машинка Форд, как будто мо́стом
Соединяет с лучшим днём....
А тётка…
Тётку правда жалко..
Прожив свой очень долгий век,
Всё так же всех гоняет палкой…
Не научился человек.
Ценить, беречь, любить и слышать
Других.
На первом месте Я!
Из живности в дому лишь мыши
Да тараканы…
Вот дела!
Одна в своей большой квартире.
Три комнаты, а толку с них?
Вдруг вспомнила о ювелире.
В шестидесятых был жених.
Но он недолго продержался,
Придирок выдержать не смог.
Любил, но… всё-таки сломался
От каждодневных дрязг и склок.
"И что тогда мне не молчалось?"
И тут же "ну какой болван!"
"Нет-нет!
Не я одна осталась!
Он упустил меня, баран!"
Одна…
Меняются сиделки,
Терпеть не в силах скверный нрав.
Она ж, как будто в перестрелке,
Ликует новую изгнав.
"Всё!
Всё НЕ ТАК!
Они безруки!
Необразованны!
Тупы!
Да кто же взял таких в прислуги?!
Аристократка Я!
А вы?!"
Старуха гне́вится, бушует,
"Не то опять нашли! Не то!"
…На кухне тихо мышь пирует,
Мышатам тащит сыр в гнездо.
Письма
Не спится… Ночи летом коротки́.
Закат. А вон глядишь, уже светает…
И маются ночами старики.
Неспешно жизнь свою перебирают.
Семейные альбомы достают.
Листочки писем в жестяных коробках.
Им новые давно уже не шлют –
Купили дети телефон на кнопках.
Для связи вроде как, но не всегда
Им дозвониться можно. Вот досада…
И достаются письма, и тогда
Все сразу тут, все сразу рядом.
Перечитали по десятку раз,
