Элен смутилась.

– У меня никогда не было родителей… Связь!..

Она посмотрела ему в глаза.

– Я не знаю, что это такое… Связь!

– Знаешь, – Странно, – со странной интонацией в голосе, возразил он.

Посмотрел прямо в глаза, посмотрел открыто.

– Ты связана со мной, а я с тобой…

Элен вспомнила Сэма, он спросил её «Чего ты боишься?» и она ответила ему: одиночества… Боюсь остаться одна!

Элен подумала, – Страх перед одиночеством – это страх потерять связь?

Она посмотрела на Джеррелла, – подняла голову, посмотрела.

– Можно спросить?

– Спроси?

Он тоже посмотрел на неё – красивая юная женщина…

– Мать Сандры… Какой она была?

Он удивился, – смутился.

– Почему ты спрашиваешь?

– Мне интересно…

Элен посмотрела ему в глаза.

– Даже не то, какой была она, – то, каким был ты.

В её голосе прозвучало «Ты!».

Джеррелл смутился ещё сильнее, – глубже.

– Я почти не помню…

Он сказал это так искренне, горячо, так, словно, с одной стороны – хотел убедить её в этом, а с другой – себя.

Элен это поразило, осознание, чувство того, что есть вещи, которые…

– Что? – Спросила она себя. – Лучше не вспоминать? Кесарю кесарево…

– Она была красивой, – Зазвучал голос Джеррелла. – Очень молодой, – как я сам…

Он не договорил – суп закипел.

Он вновь перелил его в тарелку, и поставил тарелку на стол, перед Элен.

– Спасибо!

Они посмотрели друг на друга.

Элен кивнула на кухонную столешницу:

– На тарелке – говяжья отбивная.

– Сама готовила?

Не спрашивает.

– Сама.

– Спасибо.

Странное чувство охватило Элен… Они, как будто не могут что-то друг другу сказать – и о той ситуации тоже, – не могут заговорить друг с другом об этом…

Женский голос запел:

Куда бы я ни пошла,

Я – одна.

В небольшом кафе

Звучат песни для одиноких

Песни о прошедшей любви.

Элен спросила:

– Как называется эта песня?

– «Only the Lonely».

– Ты любил, джаз?

– Это он любил меня.

– Что?

– Куда бы я ни шёл, везде звучал джаз…

Он улыбнулся, так открыто, с таким трепетом, что у Элен защемило сердце.

Она вдруг подумала, – Каким Ты был? Тогда… в том мире, в той жизни, в жизни, которую одни называют «нормальной», а другие не могут забыть как – да, «песни о прошедшей любви»!

– Хочешь потанцевать?

– Что?

Элен посмотрела на Джеррелла с таким удивлением, словно он предложил ей… полетать.

– Потанцевать, – Лукаво, со смешливой нотой в голосе, сказал он. – Ноги переставляешь туда-сюда, туда-сюда…

Он почти смеялся, высокий бородатый мужчина.

– Хочу!

Не поняла себя.

– Хочу!

Словно крылья выросли.

– Хочу!

Он засмеялся, – с чувством, счастливо.

– Ну, иди…

Протянул руку.

– Как когда-то пел Дэвид Боуи «Надевай свои красные туфли и танцуй блюз»…

– Кто?

– Да не важно!

Элен встала, вышла из-за стола, и подошла к нему.

Взяла руку. Руку тёплую, руку близкую.

– Хочешь, спою?

Джеррелл смеялся.

– Спой!

– Старая, добрая песня:

Я печален и одинок, как никто другой,

Я печален и одинок, у-у, как никто другой.

Мучения не оставляют меня,

Любимая ушла от меня.

Когда он поёт, его голос становится глуховато-нежным.

– Кто пел эту песню?

– Литтл Уолтер.

– Понятно. – От чего-то смутилась Элен.

– Что тебе «понятно»? – Вновь рассмеялся он.

– А ну, что пел Литтл Уолтер.

– Я любил блюз!

Они начали танцевать, почти неловко – неуклюже.

– Почему?

Она не поднимала голову, смотрела на пуговицу на рубашке, в которую он был одет – рубашка из денима, видавшая виды.

– Я был неудачником – без денег и связей, с малолетним братом на руках!

Элен удивилась, посмотрела-таки на Джеррелла.

– В том мире не иметь денег и связей, означало быть неудачником?

– Да.

– Какой странный мир!

– Сейчас всё проще – и, сложнее. – Согласился он, посмотрев на неё.

Пожал широченными плечами.

– Не знаю, какой мир я бы выбрал сейчас – если бы был выбор!

Задумался.

– Наверное, всё-таки, тот.

– В том мире не было бы меня! – Не подумав, сказала Элен.

– Да, – Кивнул Джеррелл. – Но…

– В том мире твоя дочь была бы жива!

Она остановилась, сделала шаг назад.

– Прости!

– За что? – Удивился он.

– За то, что я, есть, а её – нет!

Она ушла, – разнервничалась – убежала.

И он не стал останавливать, растерялся.

Ушла к Дане, вся – в смятении.

– Ну… – Чуть насмешливо протянула красивая черноглазая девушка. – Что не так?

– С кем?

– С тобой!

Заглянула в глаза, очарованно, с нежностью.

– Каждый раз, когда тебе страшно, ты прибегаешь ко мне!

– Мне страшно? – Не поняла Элен.

– Угу. Сама не своя…

Она смутилась, Элен.

Посмотрела на Дину, спросила:

– Где Джон?

– Скоро придёт…

Чёрные глаза вспыхнули лукавым блеском.

– Нравится мой парень?

– Нет… – Порозовела Элен. – Нет!

– Да я шучу.

Дана подняла руку, и погладила Элен по щеке, напомнив Элен этим прикосновением, о прикосновении Джеррелла.

Элен захотелось вернуться к Джерреллу, – в их дом… домой! Она поняла, что ревнует – Джеррелла к мертвецу, к безгрешному мертвецу – к ангелу!

– Это всегда так? – Смятенно подумала Элен. – Когда любишь, хочешь быть единственной!

Пришёл Джон, – в небольшой дом Даны, пришёл Джон, и казалось, занял собой всё пространство дома. Рослый, сухощавый, с такими же, как у Даны, чёрными волосами.

– Привет, Элен! – Сказал, сдержано, почти неприветливо.

– Привет!

Элен почувствовала себя лишней, и тут – лишней, – все у кого-то есть, только у неё по-настоящему нет никого!

– Или я жалею себя?! – Подумала она.

– Хочешь есть? – Спросила Дана, Джона.

– Конечно! – Кивнул он.

И подойдя к Дане, обнял её, прижался к ней.

– Я соскучился!

– И я! – Выдохнула она.

Семья, – они выглядели семьёй.

– Что значит быть семьёй? – Подумала Элен, наблюдая за ними. – Ты и кто-то ещё…

Было ли у неё когда-нибудь это чувство, чувство семьи? Было – с Джерреллом!

Она вновь почувствовала замешательство: в нём она сразу ощутила семью – чувство защиты, семья – это защита…

– А ты? – Спросила Дана, обращаясь к Элен. – Хочешь есть?

– Я ела. – Потеряно, сказала Элен.

Джон внимательно посмотрел на неё.

– Поешь ещё раз – с нами!

Он не просил, он ждал от неё, что она сделает, как он говорит – ещё один сильный мужчина, защитник!

Элен посмотрела на Дину.

– Хорошо.

– Пойдём!

Дана протянула к ней руку, взяла за руку.

– У тебя холодная рука… Ты замёрзла?

– Холодная? – Удивилась Элен. – Я и не заметила…

– Я дам тебе свитер…

– Дай ей мой свитер – он очень тёплый, она быстро согреется!

Джон командовал, – мягко командовал, как хозяин дома.

– Да. – Сказала ему, Дана.

Они, пришли в кухню, Элен и Дана. Элен осматривалась – фотографии в рамках, постер фильма «Закат волка», о котором ей рассказывал Джеррелл.

Она осознала, странно – только сейчас, что Джеррелл это и есть её жизнь! Всё, что она знает о рухнувшем мире, она знает от него!

Элен села на диван, как чужая, потеряно.

Кухня была большой, большой дом, большая кухня и комнаты…

Старый дом, тёплый, как хороший друг.

– Я принесу свитер!.. – Сказала Дана, и вышла из кухни.

Элен посмотрела ей вслед.

– Хорошо.

Пришёл Джон, – переоделся, пришёл.

– Как вы с Джерреллом?