– Оставь ее, ну ей богу! – вступился один из очкариков.

– Да черт с вами! – махнул на него рукой синеволосый и поспешно вышел, громко хлопнув дверью.

Я осознала, что мы находимся в туалете какого-то общественного места. Белая кафельная плитка на полу и стенах, туалетные кабинки и три унылого вида раковины. На заляпанном зеркале – куча разноцветных стикеров.

– Ну, все, хватит. Уходите оба. Уходите! – закричала на оставшихся парней девчушка.

Они даже не стали спорить с ней и молча вышли, тихонечко прикрыв за собой дверь, а она повернулась ко мне.

– Давай умоем тебя, а потом я обработаю твою рану.

Вот теперь я уже абсолютно точно была просто вне себя от гнева.

– Сначала разбиваете мне голову, а теперь лечить вздумали?! В докторов играете?!

Она жалобно посмотрела на меня своими большими «щенячьими» глазами.

– Но ты ни за что не пошла бы с нами добровольно…

29 апреля, 2080

– Тебе придется остаться здесь. Умоляю, не кричи и не пытайся выбить дверь. На окнах решетки. И никто здесь тебе не поможет, поверь.

Это были ее последние слова перед тем, как она вышла из комнаты и заперла дверь на ключ.

Очевидно, что меня похитили. Но зачем? Какой в этом может быть толк? У моей матери денег тоже нет, она работает воспитателем в детском саду. У старичков, хозяев пекарни, явно не может быть таких недоброжелателей или конкурентов. Да и проще было бы в таком случае спереть их кудрявого внучка. У меня самой, естественно, ни денег, ни ценных вещей нет – в этом я никого не обманывала. Только ноутбук да старенький велосипед. Квартиру я снимаю. Ничего не понимаю… ровным счетом ни-че-го. Сердце бешено колотится.

Я подошла к окну и резким движением раскрыла наглухо закрытые до этого шторы. Оказалось, что мы находимся в каком-то маленьком хостеле в одном из пригородных районов города (из окна я кое-как смогла разглядеть вывеску – «Амброзия Хостел»). Медленно рассветало.

Я села на односпальной убранной кровати. Таких в комнате было шесть штук. Стены выкрашены в цвет зеленой патины. На полу – бежевый ковролин. Убогое место… по ощущениям, я просидела в комнате не меньше пяти-шести часов, но это могло быть и не так, потому что, не смотря на свое внешнее спокойствие, я пребывала в состоянии настоящего шока. Голова продолжала болеть, меня жутко клонило в сон, но я боролась с этим изо всех сил.

Тут я услышала, что кто-то начал медленно поворачивать в двери ключ. Вот оно! Это мой шанс! Возможно, единственный… Я скачком поднялась с кровати и моментально приготовилась. Как только дверь начала открываться, я с бешеным визгом бросилась таранить того, кто был за ней.

Я всегда была неуклюжей растяпой. Я плохо рассчитала расстояние и выбрала не тот момент для рывка, так что сильно ударилась своей собственной головой о голову входящего синеволосого паренька и в тот же миг опрокинулась на спину. Это конец.

Поднос с едой полетел за мной следом. Граненый стакан с апельсиновым соком упал аккурат возле моей головы и разлетелся на куски. Я успела зажмуриться.

– Черт! – яростно взревел тот, – Черт!

Я не спешила открывать глаза и подниматься. Какой смысл?

– Что случилось, Матвей? – послышался откуда-то из коридора голос розововолосой девчушки.

Тогда я открыла глаза и решилась посмотреть ему прямо в лицо. Оно было багровым от ярости. Серо-голубые глаза обжигали меня ненавистью. Что ж, это чувство взаимно. Он молча развернулся и хлопнул дверью. Все мои белые волосы были в противном липком апельсиновом соке. Рана пульсировала и горела.

29 – 30 апреля, 2080

– В общем, все просто – ты соглашаешься встретиться с одним человеком для разговора и после можешь идти на все четыре стороны, – сказал Матвей, зайдя в комнату спустя пару часов.

«Черт», подумала я, «а что, если я угодила в секс-рабство и меня вот-вот кому-нибудь предложат или, того хуже, вообще продадут кому-нибудь еще, за тысячи километров отсюда, с концами!». Я сидела прямо на полу, в углу гостиничной комнаты, со стороны окна. Отсюда я могла следить за дверью и даже немного подремать, зная, что никто не сможет подобраться ко мне сзади.

– С чего вдруг я вообще должна на это соглашаться? – внутри у меня все похолодело.

– А у тебя в принципе и нет никакого выбора. Да и что ты вообще о себе возомнила? Ты нам тут тоже вовсе не нужна! Сплошные проблемы! – сорвался тот, – Мы только рады будем поскорее от тебя избавиться! Господи боже…

Он повернулся к двери и взялся за ручку.

– Встреча завтра, рано утром. Советую поспать.

Он ушел, а я жадно уставилась на поднос с едой, который он оставил на полу возле входа.

* * *

Утро только-только забрезжило на небе над сонным серым городом, когда она открыла дверь и тихонечко зашла. Я все-таки задремала в потрепанном горчичном кресле, что стоял у окна, вполоборота от бежевой входной двери, и теперь, дернувшись от внезапного звука, резко открыла глаза.

– Это я, я, – залепетала розововласка.

Я намеренно промолчала, затем медленно и широко зевнула, и начала будто бы совсем спокойно и безразлично тереть уставшие глаза. Хотя знаете… возможно, что мне уже и вправду было плевать абсолютно на все.

– Уже пора. Я принесла кое-что из одежды, – она аккуратно положила что-то свернутое на стоящую ближе к ней кровать, – Сначала тебе стоит принять душ, и после оденешься. Не стоит идти на эту встречу в грязной рабочей форме.

Я упорно не смотрела в ее сторону.

– Не стоит людей похищать, – устало бросила я.

Девчонка тяжело вздохнула, но ничего больше не сказала. Она просто встала возле двери, скрестила руки под грудью и облокотилась о стену.

Я уже давно поняла, где же я видела ее первый раз – это было в воздушной электричке. Она – та самая маленькая вагонная продавщица с длинным хвостом на самой макушке и яркими веснушками на носу и щеках. Тогда она тоже была в рабочей форме, красного цвета, сегодня же – в широких светло-голубых джинсах и черной блузке в ярко-розовый горошек. На ногах – белые сандалии на платформе.

Я перевела взгляд с нее на одежду, которую она принесла, и тут-то меня и настиг очередной шок.

Я тут же вскочила с кресла и подпрыгнула к кровати, чтобы убедиться, что мои глаза не обманывают меня. И так и застыла на месте. На постели лежало сложенное втрое шифоновое бледно-васильковое платье в пол. Этого просто… не могло быть!

Я схватила его, и, бросив испуганный взгляд на девчонку, которая по-прежнему безмолвно стояла у двери, осторожно развернула. Подол платья прошелестел и мягко упал на пол. Оно было точь-в-точь как то самое платье, что было надето на мне в том постоянно повторяющемся ночном кошмаре. Просто невероятно… так, может быть, я все еще сплю?

Вдруг все, что со мной произошло – просто лихорадочный бред, порожденный моим воспаленным воображением? И прямо сейчас я просто лежу дома, в своей постели, в очередной раз забывшись этим кошмаром? И никто не разбивал мне голову, никто не похищал меня, не держал целые сутки в душной комнате дурацкого дешевого хостела на окраинах?.. Проснись, Мия, проснись!!

От этих мыслей у меня сильно закружилась голова, и я почувствовала, как подогнулись мои колени.. но меня тут же подхватили, не дав встретиться с твердым полом лицом.

– Мия? Мия! – тревожно запищала розововласка, – Что с тобой? Тебе плохо?

Но комната уже поплыла перед моими глазами и закружилась в неистовом танце белых и черных пятен.