Я: А что если я не хочу пощады? Я хочу, чтобы ты был груб со мной.

Мейсон: Будь осторожна в своих желаниях, детка. Я не собираюсь быть с тобой снисходительным. Уж слишком долго я не наказывал тебя.

***

Я просыпаюсь от ощущения, что его губы прижимаются к моим. Улыбка расплывается на лице еще перед тем, как мои глаза распахиваются, и я вижу, что он ухмыляется мне сверху вниз.

— Доброе утро, красавица, — говорит папочка низким и хрипловатым голосом.

Я поднимаю руки и притягиваю его ближе к себе, прижимаясь к нему.

— Ммм, доброе утро, — отвечаю я, улыбаясь ему.

Он наклоняется и снова целует меня, на этот раз более глубоко. Когда он отстраняется от поцелуя, и я слегка надуваю губы.

— Который сейчас час? — всё ещё сонно спрашиваю я.

— Чуть позже 10, — сказал папочка, улыбаясь мне. — Я дал тебе немного поспать. Ты выглядела слишком мило, чтобы я тебя потревожил.

Я улыбнулась ему в ответ.

— Спасибо.

— Я вижу, ты не забыла о моих словах, — говорит он с ухмылкой, когда его пальцы скользят по подолу явно слишком большой для меня рубашки, которая поползла слишком вверх.

— Да, кто-то сам хотел её с меня снять.

Он наклоняется и теперь осыпает всё моё лицо поцелуями, заставляя меня неудержимо смеяться.

— Остановись, остановись! — говорю я между смешками, пытаясь игриво оттолкнуть его.

Он останавливается, и вместо этого переходит на мою шею. Его поцелуи медленные и нежные, и я чувствую его тёплое дыхание на своей коже. Он продолжает целовать меня, спускаясь к ключице, а затем снова поднимаясь к уху, покусывая мочку.

Я поворачиваюсь к нему лицом, наши глаза встречаются, и он крепко целует меня. Наши губы двигаются синхронно, и я чувствую, как его рука проводит по моим волосам, притягивая меня ближе к нему.

— Я не могу насытиться тобой, — бормочет он, отстраняясь, его глаза темнеют от желания.

Я тихо стону в ответ, моё тело снова начинает жаждать его.

— Неужели? — шепчу я, мои пальцы скользят вверх по его груди и в волосы.

Я всё ещё не могу поверить, что мы вместе.

Мы ещё долго нежились, пока нам не пришлось вставать и начинать день.

Направившись на кухню, мы вместе начали готовить завтрак. Пока мы это делали, наши руки часто соприкасались, и я чувствовала, как жар между нами становится всё сильнее.

Всё было готово, и мы сели кушать. Наслаждаясь едой, я не могла не затронуть тему, которая лежала камнем на моём сердце.

— У тебя есть какие-то новости насчёт твоей Европейской сделки?

— Да, как бы ты смотрела на то, чтобы учиться в Европе? Если бы я согласился на сделку, — ответил он, пристально глядя на меня.

Я на мгновение замолчала, обдумывая то, что он предлагал.

— Звучит заманчиво.

— Я знаю, что это важное решение. Такое обдумывается годами. Но если мы найдем хороший университет, и тебя всё будет устраивать, то мы можем уехать. Тем более с моим рабочим графиком у нас будет достаточно времени, чтобы исследовать и насладиться всем, что может предложить Европа.

— Я доверяю твоему выбору, папочка. Если ты действительно думаешь, что нам будет лучше там, то давай поедем.

Несмотря на то, что идея познакомиться с новой культурой и самое главное иметь папочку всегда рядом со мной, звучало невероятно, всё равно было слишком неожиданно.

— Просто подумай об этом сама, Габриэль. Твоя судьба решается тоже.

Когда мы убирали со стола, я почувствовала его присутствие позади себя, а затем его губы на моей шее. Сначала он был нежен, а потом он начал покусывать меня. Его губы касались моей кожи, посылая электрические разряды по всему телу. Я откинула голову назад от удовольствия.

— Я не забыл о твоём наказании. Ты ослушалась меня вчера, и теперь тебе нужно заплатить за это, — прошептал папочка мне на ухо.

Он повернул меня лицом к себе и велел приготовиться к наказанию.

Я чувствую, как колотится моё сердце, когда он ведет меня в спальню, где велит лечь на кровать, животом вниз. Я повинуюсь, чувствуя смесь нервозности и возбуждения. Он медленно приближается ко мне, его глаза прикованы к моим, затем он взбирается на кровать, и позже я чувствую его дыхание на своей шее.

Без предупреждения он поднимает рубашку, и начинает прокладывать дорожку поцелуев вниз по моей спине, останавливаясь только для того, чтобы покусывать и посасывать мою кожу. Я стону, выгибаю спину и тянусь к нему, но он отстраняется.

— Пока нет, — говорит он, и я слышу командные нотки в его голосе.

Он достает повязку и закрепляет её у меня на глазах, погружая в полную темноту. Я слышу, как он ходит по комнате, шуршит ткань и чувствую, как место рядом со мной прогнулось.

Папочка поднимает рубашку ещё выше, обнажая всю мою спину и попу. Внезапно я чувствую острое прикосновение плетки к своей коже. Я вскрикиваю, удивлённая резкой болью, но он не останавливается.

— Габриэль, что ты сделала вчера?

— А, я—

Пока я успеваю ответить, приходит ещё один удар. Я выгнула спину только сильнее.

— Я ослушалась папочку, — еле проговариваю я.

— Папочку надо слушать. Тебе ясно? — проговаривает он тихо и чётко.

— Да, папочка, — процедила я сквозь зубы, после того как он нанёс ещё один более громкий удар.

— Вот и отлично. В первый раз я сделаю лишь ещё пять ударов. В следующий раз будет больше. Тебе ясно?

— Да.

Каждый удар тяжелее предыдущего, и я чувствую, как моя кожа медленно краснеет и горит.

Он делает паузу после второго, чтобы погладить меня по спине, его прикосновение нежное к моей разгоряченной коже.

— Детка, ты хочешь, чтобы я остановился? — спрашивает он, и я слышу беспокойство в его голосе.

Я качаю головой, не в силах обрести дар речи. Боль сильная, но в то же время и волнующая.

— Умница, ведь я не собирался останавливаться.

Он продолжает наказание, иногда лаская и поцелуя, чтобы унять боль. Он забирается на кровать и заключает меня в объятия, его поцелуи нежны и сладостны. Когда мне кажется, что всё закончилось, он развязывает мои глаза, но всё не так, как кажется.

— Это было просто ради вкуса, — говорит папочка, вставая со своего места. — Встань на колени.

Я повинуюсь.

— Хорошая девочка. Теперь ползи ко мне.

Делая медленные шаги, я приближаюсь к нему.

— Ты хорошо выглядишь, котёнок? Тебе нравится быть там, внизу, не так ли? Тебе нравится подчиняться папочке?

Хотя последнюю часть он произнес как вопрос, я понимаю, что это было скорее утверждение нежели настоящий вопрос.

Поднимая голову, я смотрю как он ухмыляется.

Он прав, мне действительно чертовски нравится это.

Я не осознаю, что киваю, пока не чувствую как руки папочки ложатся на мой подбородок, он поднимает моё лицо, чтобы я могла посмотреть на него, и говорит мне:

— Скажи мне, что тебе нравится исполнять мои наказания.

Я застенчиво смотрю на него и мямлю:

— Да, папочка. Мне нравиться делать, что ты велишь.

— Мой маленький котёнок, я вижу, как сильно ты хочешь быть хорошей девочкой для папочки.

О боже мой.

Слыша его слова, я понимаю, как сильно мне нужно их услышать. Как сильно мне хочется удовлетворять папочку, чтобы он продолжал хвалить меня.

Ощущение того, как его пальцы скользят по моей щеке, полностью опьяняют меня. То, с какой любовью он убирает выбившуюся прядь моих волос с моего лица, заставляет меня краснеть. Я даже не осознаю, что застонала вслух, пока не услышала это сама. Я поднимаю взгляд со страхом в глазах, задаваясь вопросом, не нарушила ли я волшебство этого момента.

Он рассеивает мой страх, ласково гладя меня по голове и улыбаясь.

— Всё в порядке, малышка. Поднимайся.

На мгновение воспоминание о мистере Рамирезе и тех ужасных вещах, которые он со мной делал, захлестывает мой разум. Я чувствую, как у меня в горле образуется комок, и слезы грозят пролиться наружу. Но потом голос папочки выводит меня из транса, я смотрю на стоящего передо мной мужчины, и весь страх и боль рассеиваются. С ним я чувствую себя в безопасности.